Если такие передовые технологии, как автоматизированные системы управления и беспилотные аппараты, уже достаточно активно осваиваются сотрудниками силовых ведомств, то встает вопрос: чем же будут удивлять друг друга военные разных стран через десяток лет? Сообщения об успешных испытаниях новейших видов оружия поступают в последнее время со всех концов земли. То американцы стрельнут из суперорудия на 200 километров, то китайцы отчитаются о достижении гиперзвука. Оборонно-промышленный комплекс развитых стран застыл на пороге технологического прорыва, который до неузнаваемости изменит войны будущего. «МК» изучил три наиболее интересных направления, в которых сейчас движется военно-техническая мысль.
Оружие направленной энергии
Таким термином — калькой с английского — принято называть все те средства поражения, которые вместо твердотельных снарядов используют для нанесения повреждений противнику лучи энергии. Это может быть и несмертельное инфразвуковое оружие, могут быть микроволновые импульсы аналогичного действия — оба пока используются в Америке преимущественно как средство для разгона незаконных манифестаций. Но чаще всего, когда речь заходит об этой группе технологий, вспоминают лазеры.
Здесь вроде бы ничего нового нет. Появление лазерного оружия предсказали фантасты десятилетия назад, а программы по разработке боевого лазера велись и в США, и в СССР ближе к финалу «холодной войны». Тогда планировалось устанавливать мощные лазеры на самолеты (Боинг-747 и Ил-76 соответственно), чтобы сбивать межконтинентальные ракеты на разгонной стадии полета. Но все эксперименты показали малую эффективность системы. Энергия лазерного луча рассеивалась в атмосфере, дальность действия слишком сильно зависела от погодных условий.
Единственным способом решить эту проблему представлялось создание лазера сверхвысокой мощности (до мегаватта). Этим особенно усердно занимались ученые отдела военно-морских исследований ВМФ США уже в 2000-е годы. В феврале 2011 года ученые успешно протестировали лазер на свободных электронах мощностью 500 киловольт — ее достаточно, чтобы прожечь семь метров стали за одну секунду. Несмотря на заметные успехи, профильный комитет сената посчитал проект слишком рискованным с точки зрения окончательного результата и, находясь под давлением экономического кризиса, вынужден был прекратить финансирование.
Схожая судьба постигла другой инновационный проект американских ВМФ — ускорительную пушку (рельсотрон). Принцип действия этого чуда очевиден: вспомните, с какой силой отталкивают друг друга магниты разной полярности. За счет силы магнитного поля снаряд, проходя от казенной до дульной части условного ствола, разгоняется до огромных скоростей — порядка 7,5 маха. Любой выстрел с такими характеристиками становится решающим. Снаряду даже не нужна боевая часть — он разнесет вдребезги корабль или береговое укрепление исключительно за счет кинетической энергии. Проведенные испытания позволили поставить своеобразный рекорд: 32 мегаджоуля энергии на выходе из ствола. Если бы выстрел проводился на полигоне, а не на испытательном стенде, то эффективная дальность такой пушки составила бы 200 километров.
Возвращаясь к лазерному оружию, стоит отметить, что, несмотря на все претензии скептиков и бесцельно потраченные миллиарды, у этой технологии все же есть боевое применение, правда, не в качестве способа атаки, а в качестве меры защиты. В ноябре прошлого года Пентагон объявил, что снабдит свой истребитель следующего поколения (планируется к поступлению в войска после 2030 года) лазерной системой в качестве противоракетной меры. Американские ВМФ тоже не отстают и уже сейчас испытывают лазер сравнительно невысокой мощности для уничтожения небольших и маневренных целей вроде моторных лодок пиратов.
Но то, что у американцев только в планах, израильтяне уже реализовали. На прошедшем в феврале в Сингапуре авиашоу был представлен комплекс «Железный луч», способный отслеживать и мгновенно уничтожать короткими лазерными импульсами небольшие цели вроде минометных и артиллерийских снарядов, а также беспилотных летающих аппаратов.
Гиперзвук
Еще одна химера, за которой гоняются военные и ученые не первый десяток лет (и уже почти поймали ее за хвост), — гиперзвуковой летательный аппарат. Так же, как и в случае с лазером, позволяющая достичь скоростей в 10, а то и 20 махов технология была известна с послевоенных времен. Называется она «прямоточный воздушно-реактивный двигатель». Отличие такого двигателя от обычного турбореактивного двигателя, используемого, например, на современных истребителях, заключается в отсутствии каких-либо компрессионных механизмов — нагнетание рабочего тела в камеру сгорания происходит исключительно за счет набегающего потока воздуха.
С одной стороны, преимущества очевидны: такой двигатель и значительно мощней, и проще в устройстве и производстве. Ударный беспилотник или боевой блок стратегической ракеты, двигающийся и маневрирующий на таких скоростях, становится неуязвимым для систем ПВО/ПРО. Но есть и явные недостатки: чтобы такой двигатель начал работать, оборудованный им летающий аппарат должен сперва достигнуть значительной скорости, в два-три раза превышающей скорость звука. Да и дистанционное управление им крайне затруднено — действовать он должен будет преимущественно по заранее заложенной программе.
Российско-советская опытно-конструкторская работа «Холод», например, использовала в качестве решения этой проблемы зенитную ракету комплекса С-200. Примечательно, что сразу после развала Советского Союза в связи с недостатком финансирования к программе были привлечены иностранные инвесторы из Франции и США. На тестовых испытаниях в начале 90-х годов комплекс показал скорость свыше 6 махов, но после этого разработка прекратилась. И по странному совпадению уже через пару лет американские ученые начали докладывать о значительных успехах в своих аналогичных программах. Очевидно, что какие-то ноу-хау этого прорывного оружия «утекли» в руки «потенциального партнера по противодействию».
Уже в 2000-х годах на аэрокосмических салонах демонстрировался прототип приемника «Холода» — Гиперзвуковая летающая лаборатория (иногда ее называют «Игла»). Но о результатах ее испытаний и дальнейших перспективах информации почти нет. Этому могут быть две причины: программа закрыта из-за недофинансирования, или же двигатель все-таки испытывают и используют, но только в абсолютно секретном режиме. Постоянные упоминания председателем Военно-промышленного комитета вице-премьером Дмитрием Рогозиным технологии гиперзвука заставляют склоняться к последнему.
На фоне этого недостатка информации от отечественных производителей удивляет открытость американской кузницы военных инноваций DARPA. О проекте этой организации под кодовым названием FALCON, развивавшимся в 2000-х годах, не знает только ленивый: написано множество статей, результаты всех многочисленных испытаний открыто объявлялись и обсуждались в прессе. Но и здесь пока нельзя утверждать об однозначном прорыве.
В итоге самыми заметными результатами исследования стали проект модернизации сверхзвукового самолета-разведчика SR-71 (известного детища «холодной войны» Black Bird) до беспилотной гиперзвуковой версии и создание прототипа беспилотника с индексом X-51. В мае прошлого года сообщалось, что последний достиг скорости более 5 махов. Эта разработка компании «Боинг» или же любой схожий по характеристикам аппарат станет основным аргументом США в любой грядущей войне. При достаточном количестве гиперзвуковые сверхточные средства доставки позволят американским военным превентивно и безнаказанно уничтожать почти весь имеющийся стратегический арсенал любого противника, а если что, то и руководителей враждебного Штатам государства заодно.
Впрочем, картина с гиперзвуком осложняется крайней мерой секретности данной тематики. Например, в январе этого года военные КНР официально сообщили об успешном тестировании боевого блока с прямоточным двигателем под рабочим обозначением WU-14. Но все имеющиеся данные (как в этом, так и во всех других случаях) — это всего лишь заявления представителей разработчиков или министерств обороны. Подтвердить или опровергнуть существование гиперзвуковых носителей — будь то беспилотники или же боевые блоки стратегических ракетных комплексов — не представляется возможным, пока они не будут применены на практике.
Роботизация и стандартизация
Лазеры и способные преодолевать на гиперзвуке любые средства ПРО аппараты — эти тренды действительно на слуху. Они тревожат государственные умы, о них постоянно сообщают медиа. Но с учетом опыта последних военных конфликтов (например, в Афганистане) становится очевидно, что важнейшая роль в противостоянии по-прежнему отдается простому пехотинцу. И если со времен Александра Македонского солдат сам по себе изменился мало, то его оружие преобразилось неимоверно. Разработчики концернов оборонно-промышленного комплекса пытаются добиться того, чтобы боец мог убивать просто, недорого и без риска для своей собственной жизни.
Оружие пехоты должно быть простым, эффективным, подходить под общие стандарты и иметь возможность быстро и без проблем подстраиваться под различные боевые ситуации. И разговор здесь даже не о регулярных армиях, где операторы оружейных систем годами тренируются для того, чтобы сделать правильный выстрел. Если сделать так, чтобы необразованный и неопытный боец мог одним нажатием спускового крючка уничтожить танк или самолет, то почти любой локальный конфликт можно будет выиграть без использования собственных войск. Это было ярко продемонстрировано во все той же афганской кампании СССР, когда безграмотные моджахеды сбивали самолеты и вертолеты американскими ПЗРК «Стингер».
Примером подобных технологий служит шведский противотанковый комплекс NLAW. Эта «шайтан-труба» не требует специальных навыков в эксплуатации — не надо даже знать, куда лучше стрелять, чтобы уничтожить танк. Принцип прост: навел, выстрелил, забыл. Снаряд сам на последней стадии полета сделает маневр и пробьет танк в самом уязвимом месте.
Аналогичным образом отличается от оружия прошлого поколения и американский гранатомет Х-25. В отличие от шведской новинки он уже успел зарекомендовать себя на полях сражений. Получивший в войсках прозвище «убийца снайперов» комплекс программирует выстреливаемую гранату на дистанцию детонации — боекомплект взрывается не от соприкосновения с препятствием, а ровно над тем местом, где засел супостат. Прячущийся за окном снайпер или же просто повстанец, скрывающийся за глинобитной стеной, теперь знает: в любой момент он может получить порцию шрапнели с неожиданной стороны.
Помимо трех представленных направлений научно-военная мысль, разумеется, рвется в десятки сторон. Существуют и программы по совершенствованию физических характеристик военнослужащих за счет как биологических препаратов, так и механических приспособлений (экзоскелеты); есть прорывы в репликации (производстве) расходных материалов, таких как патроны, например, не в тылу, а прямо на передовых позициях (3D-принтеры не ускользнули от внимания генералов); есть, наконец, самая актуальная сейчас область войны — кибернетическая, и выиграет ее даже не та сторона, что завербовала самых компетентных хакеров, а та, что запустила больше «закладок» в инфраструктуру противника. Количество способных изменить логику военных действий инноваций зашкаливает, и Россия в этой гонке вооружений не отстает. Вопрос в том, смогут ли выученные в академиях XX века генералы правильно понять, оценить и успешно применить новые технологии.
