Даже в заведомо скупых на эмоции строчках сообщений информации видны бурные чувства, которые прямо-таки переполняют видного российского внешнеполитического чиновника — генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжу: “ОДКБ обладает необходимыми возможностями для того, чтобы защитить своих участников от потрясений, аналогичных недавним события на Ближнем Востоке и Северной Африке, заявил журналистам Николай Бордюжа. От экспорта “арабской весны”, по его словам, не застраховано ни одно государство, даже самое благополучное. Мы говорим об использовании потенциала ОДКБ для того, чтобы защитить конституционный строй по просьбе законно избранного главы государства. Не военная сила, а потенциал. А потенциал есть не только военный, хотя и военный тоже есть”.
Будучи лично знакомым с Николаем Бордюжей, я могу догадываться о причинах обычно несвойственных этому выходцу из силовых структур открытых эмоций. ОДКБ как военный блок была создана семью бывшими советскими республиками еще в 2002 году. Но до сих пор она так и не смогла прочно встать на ноги.
По-настоящему серьезно к ОДКБ до настоящего момента относились лишь Россия и Казахстан. Лукашенковская Белоруссия всегда рассматривала этот военный альянс как дополнительный рычаг выбивания из Москвы “союзнической финансовой помощи”. Армения постоянно балансирует на грани войны с Азербайджаном. В ее глазах ОДКБ — это прежде всего еще одна полезная страшилка для Баку. Ну а лидеров Узбекистана, Таджикистана и Киргизии всегда интересовало лишь поддержание и укрепление собственной власти.
И вот теперь московским политикам кажется: они, наконец, нашли политический инструмент, который превратит ОДКБ в реально значимую и работающую организацию. Я тоже являюсь патриотом Организации договора о коллективной безопасности. Но при этом я убежден: официальная Москва совершает страшную ошибку. Под фундамент ОДКБ закладывается политическая бомба, которая способна рано или поздно полностью дискредитировать и уничтожить организацию.
Почему я в этом уверен? Потому, что нечто подобное мы уже проходили. В 1815 году император Александр I создал совместно с правителями Австрии и Пруссии Священный союз — военный альянс с целью противодействия “революционной заразе” в Европе.
Руководствовался при этом наш император Александр Павлович самыми лучшими намерениями. В тексте договора, например, значилось: “Единое преобладающее правило да будет приносить друг другу услуги, оказывать взаимное доброжелательство и любовь, почитать всем себя как бы членами единого рода”. Но последствия заключения Священного союза оказались для России самыми плачевными.
В 1848 году в австрийских владениях начались массовые волнения. И в следующем году российская армия под командованием фельдмаршала Паскевича оказала местному императору Францу-Иосифу “доброжелательство и любовь”: выражаясь современным языком, восстановила австрийскую вертикаль власти. И что же Санкт-Петербург получил за это взамен? Черную неблагодарность. Когда через несколько лет во время Крымской войны на Россию одновременно навалились Англия, Франция и Турция, Вена нас не только не поддержала. Получив от нас все что можно, император Франц-Иосиф занял почти открыто антироссийскую позицию.
Боюсь, что в случае с реформами в ОДКБ мы обречены на повторение пройденного: “союзнички” при возможности нас используют, а потом со смаком скажут “спасибо” и при случае с удовольствием кинут.
Вы спросите: откуда такой черный пессимизм? Мне кажется, что он напрямую вытекает из слов Николая Бордюжи. Давайте еще раз прочитаем эти строки: “Мы говорим об использовании потенциала ОДКБ для того, чтобы защитить конституционный строй по просьбе законно избранного главы государства”. Сразу выведем за скобки Россию и Казахстан. Здесь по крайней мере стараются соблюдать внешние приличия. Но вот про некоторые другие государства ОДКБ даже этого не скажешь.
“Ты выиграл выборы. А я выиграл подсчет голосов”, — сказал когда-то диктатор Никарагуа Анастас Сомоса своему незадачливому сопернику в “борьбе” за президентское кресло. Так вот, по сравнению с отдельными нашими “союзниками” по ОДКБ Сомоса — это просто ревнитель демократических принципов.
Не верите? Тогда попробуйте объяснить вот какой политический феномен. Очередной президентский срок лидера Узбекистана Ислама Каримова заканчивался в январе 2007 года. Что должен был делать в таких обстоятельствах уважающий себя среднеазиатский правитель постсоветского разлива? Естественно, заблаговременно провести новые выборы и успешно избраться с результатом, близким к 100%. Но Каримов в силу неизвестных науке причин не сделал даже этого. Он просто продолжил править Узбекистаном. Президентские выборы в республике состоялись лишь в декабре 2007 года.
Формулировки “конституционный строй” и “законно избранный глава государства” — это для Средней Азии слова, лишенные сегодня всякого реального содержания. Киргизия никак не может выйти из хаоса. А два других наших партнера по ОДКБ — Узбекистан и Таджикистан — это классические восточные деспотии. В подобных государствах есть лишь три варианта смены власти: смерть предыдущего “отца нации”, верхушечный переворот, народное восстание. И как и почему в таких условиях ОДКБ (читай, Россия) планирует “защищать конституционный строй”?
Отвечать на собственные риторические вопросы не принято. Но в данном случае я считаю необходимым сделать исключение. Авторы внешнеполитической стратегии России — отнюдь не наивные люди. Они прекрасно понимают истинную сущность своих “партнеров”. Действия Москвы диктуются расчетом. Россия хочет покрепче привязать к себе нынешних среднеазиатских вождей.
Расчеты в политике — вещь, может быть, не очень красивая, но необходимая. Беда в том, что этот конкретный расчет себя не оправдает. Реформы ОДКБ делают этот блок правопреемником не только Священного союза, но и еще одного военного альянса — Организации Варшавского договора.
Это существовавшее под патронатом Москвы с 1955 по 1991 годы объединение социалистических стран считало своим долгом в том числе и борьбу с внутренней контрреволюцией в государствах-членах. В 1968 году в Чехословакии это намерение было даже осуществлено на практике. “Пражскую весну” тогда крушили не только советские войска, но и, например, солдаты из Польши, ГДР и так далее.
И когда в Румынии в 1989 году началась заваруха, местный диктатор Николае Чаушеску сразу обратился к “партнерам” по Варшавскому договору с мольбой о помощи. Почему я здесь заключил слово “партнеры” в кавычки? Потому, что до 1989 года Чаушеску плевать хотел на Москву и Варшавский договор. О партнерской взаимопомощи он вспомнил только тогда, когда под его ногами начала гореть земля. Стоит ли говорить, что Горбачев ему отказал?
Я внимательно слежу за политикой среднеазиатских правителей по отношении к России в последние годы. И пока их поведение напоминает Чаушеску на его раннем этапе. Боюсь, что по-настоящему они “возлюбят” Москву только тогда, когда их любовь совсем не будет нам нужна.
Священный союз и Варшавский договор — когда мы в прошлом пытались играть роль “жандарма Европы”, это не приносило нам счастья. Так ли уж России нужна функция “жандарма Евразии”?
