Одним из методов решения всех этих проблем может быть резкое увеличение активности России в сфере приобретения тех международных компаний, которые обладают мощным технологическим потенциалом, разветвленной сетью сбыта своих товаров и услуг и широким признанием у потребителей. Подобная стратегия могла бы помочь нам не «изобретать велосипед» в сфере высоких технологий, прорваться на глобальный несырьевой рынок, научиться передовым методам конкуренции и борьбы за потребителя. К сожалению, у наших соотечественников в данной сфере скорее негативный опыт. Попытки покупки «Северсталью» компании Arcelor и группой ГАЗ — концерна Opel сорвались. Приобретение банком ВТБ 5% акций EADS мало что дало в деле сотрудничества российских и европейских авиапромышленников. Венгерская MOL была с убытком и позором продана «Сургутнефтегазом» по причине нарушения им правил раскрытия информации. 10% Facebook были удачной инвестицией, так как были куплены задолго до того, как компания вышла на биржу, и стали скорее исключением. Самым успешным следует, видимо, признать покупку Р. Абрамовичем клуба Chelsea, но это вряд ли тянет на символ вовлеченности России в мировую экономику.
Я могу ошибаться, но у наших неудач есть вполне понятные причины. Во-первых, мы часто пытались купить компании, продажа которых была вопросом политическим, так как существенную роль в них играли государства (Люксембург в случае с Arcelor, Венгрия — с MOL). Надеяться на влияние в германо-французско-британской EADS вообще было наивно. Во-вторых, неудачные сделки были либо слишком большими (на момент планировавшегося слияния Arcelor стоила более €24 млрд), либо касались интересов очень крупных корпораций (той же GM в ситуации с Opel). В-третьих, ни в одном из случаев не было понятно, какую пользу российской экономике или российскому имиджу могли принести приобретения. И сейчас, пытаясь добиться для того же «Газпрома» доступа к европейским сбытовым сетям, мы хотим слишком малого.
На мой взгляд, более адекватной была бы иная стратегия. Целью поглощений должны становиться устойчивые, но переживающие тяжелые моменты компании — это на рынке прием вполне классический. Корпорации должны быть собственниками активов или технологий, ценность которых заведомо превышает их текущую рыночную оценку. Они должны действовать в сферах, в которых у нас заметно разительное отставание. И желательно они должны иметь широкое международное признание. Такие приобретения должны рассматриваться не просто как финансовое вложение. Переходящие под российский контроль фирмы могут стать школой менеджмента и инжиниринга для отечественных специалистов, указать, как делается современный бизнес и развиваются международные компании (которых в России пока так и нет).
Но есть ли у нас для этого средства? На этом я и хочу сосредоточиться. Есть. Сегодня Россия — донор мировой экономики. За последние 3,5 года из страны выведено $214,5 млрд. Наши компании стоят непропорционально дорого для своих показателей. И я считаю, именно сегодня пришло время для выработки стратегии активных действий.
Не так давно в «Сколково» был подписан протокол о сотрудничестве инновационного центра с компанией Nokia. Казалось бы, где мы, а где финский монстр? В 2011 г. компания продала 438 млн мобильных телефонов на €38,7 млрд («Газпром» поставил газа за рубеж на ненамного большую сумму), а расходы на научные исследования и разработки достигли €5,6 млрд. В фирме работает 130 тыс. человек, из них 45 тыс. — в Китае и Индии. На «пике формы», в начале 2000 г., капитализация компании достигала $256 млрд — что точно соответствовало ВВП Российской Федерации за 1999 г., пересчитанному по рыночному курсу рубля. Но времена меняются. Сегодня Nokia оценивается в €7,45 млрд. При этом в свободном обращении находится 97,1% акций. Кто мешает организовать недружественное поглощение? Инвесторы, потерявшие на вложениях в ее ценные бумаги 90% только с мая 2008 г., еще скажут спасибо любому, кто предложит 50%-ную премию к нынешней цене. При этом Nokia пытается сегодня перехватить инициативу у Apple, выводя на рынок новый смартфон на платформе Windows8 и развивая партнерство с Microsoft. Чем плохой объект?
Похожая ситуация — за океаном. Не менее известный производитель тех же смартфонов — канадская Research in Motion, создатель культового Blackberry. Один из самых крупных инвесторов в новые технологии в Северной Америке. $1,3 млрд, потраченных на новые разработки в 2011 г. 51 млн проданных устройств. Выручка — $20 млрд. Компания в начале 2008 г. стоила более $120 млрд. Сегодня — чуть более $3,4 млрд. В свободном обороте почти 70% ценных бумаг. Купить такую корпорацию обойдется в разы дешевле, чем просто построить кампус для «Сколково», не говоря о том, чтобы получить от его обитателей хоть какой-то коммерческий продукт. Но... тишина.
Многое из сказанного относится не только к high-tech’у. Мы привлекаем в Россию иностранных автопроизводителей, создавая им тепличные условия. А стратегически мыслящие люди их покупают. Индия — Jaguar и LandRover за $1,3 млрд. Китай — Volvo за $1,5 млрд. А сколько мы потратили на «АвтоВАЗ» за время кризиса? Читатели могут сами посмотреть в Интернете — грустно и вспоминать. Мы пытаемся продать доли в российских банках и считаем, что они недооценены. А почему, спрашивается?! По текущим котировкам Сбербанк сейчас стоит $63,1 млрд. Для справки: его активы на 1 января 2012 г. — 10,4 трлн руб. Недалеко, в Германии, существует и успешно работает некий Commerzbank. Его активы — €661 млрд (26,3 трлн руб.), сеть составляет почти 1700 отделений в 45 странах мира. Капитализация этого банка на 22 августа составляла €7,2 млрд, акций в свободном обращении — 68,9%. Втрое больший банк стоил в 7 раз дешевле. Почему бы не обратить внимание на него и не менее интересные активы в финансовом секторе? Или, например, авиаперевозки. «Аэрофлот» с его 116 находящимися в лизинге самолетами и 14 млн пассажиров в год стоит $1,5 млрд. Air France-KLM с 586 собственными самолетами (каталожной стоимостью €27 млрд) 75,8 млн перевозимых за год пассажиров и 230 направлениями в 113 странах мира оценивается в €1,2 млрд, акций в свободном обращении — 72%. Чем не отличная цель для приобретения? Чуть дороже, чем Chelsea, но зато вот вам, вместе с «Аэрофлотом», — глобальное присутствие компании, управляемой из России. К тому же и узнаваемость будет немаленькой. Это вам не газ продавать, источником которого ни одна хозяйка, зажигающая в Европе плиту, интересоваться не собирается...
К сожалению, это мало кого интересует сегодня в России. Нам куда привычнее финансировать на миллиарды долларов разного рода непрозрачные программы (так, к примеру, в
Примечание. Цены компаний рассчитаны согласно котировок их акций на основных для той или иной корпорации биржевых площадках на закрытие рынков 5.09.2012 г.
