О генерале Морозове на Смоленщине будут вспоминать еще долго. Трудно посчитать даже примерное число людей, праздновавших его отъезд в прямом смысле как день освобождения: десятки? сотни? Если же добавить коллективы предприятий, пострадавших от полицейских «налетов», речь вообще пойдет о тысячах…
Во главе Смоленского управления МВД Владимир Морозов проработал немного, 2 года, но память о себе успел оставить шумную.
Нынешний губернатор Алексей Островский рассказывает, сколь был ошарашен, когда весной 2012-го, сразу по приезде, у него в кабинете собралась вся смоленская вертикаль власти: судья, прокурор, начальник УФСБ, главный федеральный инспектор, спикер думы.
— И все в один голос заявили: с Морозовым работать невозможно. Ситуация на грани взрыва. Просим вас добиться его замены.
Впрочем, если б проблема заключалась лишь в конфликтности и скверном характере генерала Морозова, это было бы еще полбеды…
* * *
Владимир Морозов стал начальником смоленского УМВД летом 2010-го. Это было его первое назначение вне пределов столицы: все предыдущие 30 лет, от постового до генерала, Морозов безвылазно прослужил в Москве.
Новые столичные подходы смоляне почувствовали уже скоро. В числе первых громких шагов генерала стали массовые проверки частных предприятий и коммерческих структур.
Конечно, смоленский бизнес инспектировали и раньше: но никогда прежде проверки не носили столь масштабный и беспрецедентно жесткий характер. В склады и офисы милиционеры входили при поддержке спецназа, блокировали сотрудников, пачками изымали документы: бухгалтерские, учредительные, коммерческие.
Тогдашние руководители региона — главный федеральный инспектор, председатель облдумы — говорят, что подобным «налетам» за короткий срок подверглись несколько десятков предприятий. По их мнению, так новый начальник решил с порога продемонстрировать свой твердый характер и столичный нрав: чтоб знали, кто теперь в доме хозяин.
— «Маски-шоу», покупателей вон, все опечатывают, изымают документы за 3 года, — описывает типичную проверку УМВД хозяин торгового центра «Городнянский» Леонид Мельников.
Эта жесткость была бы объяснима, ведись речь о каких-то осязаемых грехах. Но то-то и оно, что все проверки проводились явно по надуманным основаниям — в связи с «имеющейся информацией об уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере».
Де-юре они были оформлены как гласные оперативно-разыскные мероприятия: «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств». Все распоряжения составлены точно под копирку: видно, печатали по одному шаблону, лишь меняя адреса и названия. Абсолютное большинство их подписывал лично генерал Морозов.
Забегая вперед, скажу, что «имеющаяся информация» не подтвердится ни разу. Ни в одной из «обследованных» структур полиция не найдет фактов уклонения, а уж тем паче «в особо крупном размере». Да того, похоже, и не требовалось, главное — войти внутрь, получить плацдарм для дальнейших атак…
— Схема одна и та же: сначала — маски-шоу, потом выставляют условия, — разъясняет сенатор Анатолий Мишнев (в момент описываемых событий — спикер облдумы). — Большинство, конечно, испугались, но нашлись и те, кто осмелился жаловаться. Последних стали прессовать с удвоенной силой: в назидание остальным.
После того как уже упоминавшийся хозяин ТЦ «Городнянский» Леонид Мельников начал слать жалобы, все документы ему вернули. Но осадок остался. Вскоре милиция возбудила против него уголовное дело: за умышленное банкротство собственного же ЧОПа. Потом появится еще одно дело — за незаконную порубку в охотхозяйстве. (Впоследствии оба будут прекращены за отсутствием состава преступления.)
— Это был самый настоящий рэкет, — свидетельствует Мельников. — После «налета» сотрудники намекали: вы бы сходили, договорились с Владимиром Дмитриевичем (Морозовым. — Авт.). Но я сразу сказал: бандитам не плачу, а бандитам в форме — тем более…
Примерно такой же диалог состоялся у совладельца рыбоперерабатывающей компании «Норли-Т» Анатолия Якименко: правда, в качестве переговорщика от УМВД на сей раз выступал… вяземский криминальный авторитет Черник.
Этому диалогу предшествовала уже привычная нам картина: массированные «налеты», подозрения в неуплате налогов, изъятие всех документов по распоряжению Морозова.
— Уходя, один из старших оставил визитку: будут вопросы, пусть хозяева звонят, — вспоминает Якименко. — Но я изначально занял четкую позицию: платить никому не буду… По прошествии времени появляется Черник. «Как решать думаешь?» На мои расспросы заявил, что действует от имени УМВД. Пришлось обращаться за помощью к друзьям из Москвы — ветеранам «Альфы». Только тогда Черник отстал…
41-летний Игорь Черников по кличке Черник, числящийся по оперучетам как лидер одноименной вяземской ОПГ, погибнет спустя 2 года. 26 ноября 2012-го у дверей спортзала киллер всадит в него 15 пуль. Тайну своей дружбы с полицией Черник навсегда унес в могилу.
К связям морозовского УМВД со смоленской оргпреступностью мы еще вернемся: пример Черника, увы, далеко не единственный. Поразительно, но противостоять бандитским «наездам» оказывалось куда проще, чем милицейским. История Анатолия Якименко тому пример:
— Как только «переговоры» с Черником завершились, через пару недель последовала «вторая серия». Опечатали бухгалтерию, выставили охрану. Выемки и осмотры шли очень интенсивно, ночами, вечерами. Опять забрали все документы, компьютеры. Шло беспрецедентное давление. Каждого входившего снимали на видео. К директору ездили домой…
В феврале 2011-го УМВД возбудит уголовное дело по факту мошенничества: якобы «Норли-Т» не подтвердило 107 млн при возврате НДС. О надуманности обвинений говорит уже тот факт, что едва Морозов покинет Смоленск, сама же полиция прекратит дело за отсутствием — даже не состава! — события преступления. К тому времени суд успеет признать проведенные в «Норли-Т» выемки незаконными и даже вынесет частное определение в адрес министра внутренних дел: «для принятия мер к устранению отмеченных недостатков в работе УВД».
Эти печальные примеры — лишь одни из многих. Всех жертв и не перечислить.
Подрядная организация «Ресурс». Апрель 2011-го. Через 3 дня после получения госконтракта на ремонт смоленских дорог домой к ее директору Виталию Пахомову заявилась группа полицейских. «В грубой форме стали требовать от родственников информацию о деятельности ООО «Ресурс» и каким образом организация победила в конкурсе» (из заявления Пахомова).
Полиция делала все, чтоб сорвать работы. ГАИ был спущен план: ежедневно задерживать «ресурсную» технику, не пуская на площадки. Возбудили и уголовное дело: вскоре суд признает его незаконным.
У других дорожников — «Смоленская промышленная компания» — тогда же, в мае, незаконно вывезли дорожную технику (в самый сезон!). Вернули только после решения суда.
Комбинат «Промконсервы» (Руднянский район). В апреле 2012-го полицейские изъяли 400 тыс. банок сгущенки, заподозрив нарушения ГОСТа: продукт якобы опасен для жизни. По горячим следам УМВД возбудило дело о мошенничестве. Предприятие парализовало.
Прокуратура дважды прекращала дело как незаконное. Незаконность возбуждения признал и суд. Тем не менее изъятая сгущенка (экспертиза признала ее абсолютно качественной) не возвращена «Промконсервам» по сей день: в полиции уверяют, будто она испортилась при хранении. Только прямой убыток предприятию составил 16 млн рублей.
Нефтеперерабатывающий завод «Атар» (Сафоновский район). Здесь под видом вещдоков полицейские забрали 108 тонн жидких полимеров. Сценарий тот же: высосанное из пальца уголовное дело (на сей раз о незаконном предпринимательстве), его прекращение, остановка предприятия, пропажа изъятого, огромные убытки (не менее 50 миллионов).
— «Налеты» на нас проводились регулярно по всем правилам военного искусства, — говорит гендиректор «Атара» Алексей Ефременков. — Милиция одновременно трясла НПЗ, заправки, ловила по всей области наши бензовозы. Водителей вытряхивали из кабин, везли в милицию: в первый же день четверо шоферов уволились. Меня объявляли в розыск, несколько раз задерживали, хотя я никуда не прятался...
К моменту первого визита полиции в августе 2010-го «Атар», имевший сеть АЗС, планировал запускать собственную переработку. Уже определились с датой, но...
— Изъяли все, включая компьютеры и бухгалтерию, мы не могли даже сдать годовой налоговый отчет. Вместо запуска нового производства пришлось сворачивать бизнес. Число работников сократилось кратно. До Морозова мы платили около 40 миллионов налогов и отчислений, после — не больше 5… Да, нам тоже предлагали «договориться», но мы не чувствовали за собой никакой вины, сразу написали в ФСБ и ГУСБ. Когда стало ясно, что денег не будет, нас решили показательно наказать…
* * *
За свою многовековую историю Смоленщина переживала немало нашествий — литовцы, поляки, французы, немцы. Но нашествия милицейско-полицейского не было еще никогда.
— В ответ на веерные проверки пошли массовые жалобы, — рассказывает Владимир Слепнев, работавший тогда главным федеральным инспектором. — Разумеется, и мне, и другим коллегам пришлось разбираться, вмешиваться. Морозову это категорически не понравилось. Попытки призвать его к порядку спровоцировали настоящую войну. Любую критику начальник УМВД воспринимал как личный выпад против себя.
Говоря о войне, Владимир Слепнев ничуть не сгущает краски: кстати, это же слово — война — я слышал и от многих других людей. Новый начальник УМВД, словно парус одинокий, все время искал бури.
— Поначалу мы пытались как-то повлиять на Морозова, — подтверждает сенатор Мишнев. — Был случай, когда сотрудник ГАИ вымогал 50 тысяч с невиновного водителя за ДТП — и тот записал все на диктофон. Мы собрались у губернатора, сказали ему: безобразие, разберитесь. В ответ Морозов начал на всех «наезжать» — на Следственный комитет, суды, ФСБ, депутатов. «Вы сами погрязли в коррупции, беспределе!»
Надо сказать, что чрезмерная жесткость и — как бы это мягко сказать — категоричность всегда были отличительными чертами Морозова. С давних лет за генералом закрепилась слава человека весьма специфического, авторитарного и властного. Был случай, когда жаловавшимся на него сотрудникам Морозов выписал издевательские премии: по… 3 рубля каждому. Приказы демонстративно вывесили на всеобщее обозрение.
(Для тех, кто сомневается: приказ УВД Зеленограда №105/лс от 14 февраля 2007-го: «За добросовестное исполнение служебных обязанностей… выдать премию в размере 3 рублей капитанам милиции Игнатюку, Чечуру».)
Я слышал массу рассказов о грубости и хамстве Морозова: собственно, мне удалось убедиться в этом на личном опыте, о чем подробно рассказано в первом материале («Кто ужинает генерала Морозова?», «МК» от 7.11.2013).
Но в Смоленске властолюбие и амбиции Морозова раскрылись особенно ярко. Он сам был себе отныне хозяин: до Москвы — далеко, до Бога — высоко. Учитывая же, что тогдашний министр испытывал к Морозову необъяснимую симпатию, генералу вообще нечего было стесняться.
Именно протекцией Нургалиева и объяснялся перевод Морозова в Смоленск: как рассказывали мне очевидцы, на президентской аттестационной комиссии его кандидатуру утвердили не с первого раза. Продавил ситуацию лично министр, фактически за него поручившийся.
Это было очень кстати, ибо назначение Морозова как раз совпало с вынесением приговора его заместителю по Зеленоградскому УВД Дмитрию Матвееву: в августе 2010-го за взятку тот был осужден к 8 годам колонии. Именно Морозов привел Матвеева за собой.
Были и другие скандалы, вылившиеся даже на экраны ЦТ: например о строительстве в Солнечногорском районе особняков для руководства Зеленоградского УВД (включая Морозова) силами нелегалов-гастарбайтеров. Сами строители жили в подвале окружного УВД. Еще тогда начальник ГУСБ МВД Юрий Драгунцов признавался мне, что докладывал материалы лично министру, но Нургалиев их похоронил. А потом и вовсе отправил «объект» с повышением в Смоленск.
Вряд ли Морозов планировал задерживаться там надолго: скорее он воспринимал древний край как временный перегон, ступеньку перед очередным взлетом. Ни церемониться, ни считаться с кем-то он здесь не собирался и на новых коллег откровенно смотрел свысока.
Кто они были против него, московского генерала, личного назначенца министра? Так, провинциальная мелюзга. И когда эти деревенщины осмелились ему перечить, подобной наглости стерпеть было никак нельзя.
— Конфронтация началась с мелочей, — говорит Анатолий Мишнев. — Пару раз я высказал ему что-то, стал слать запросы по жалобам предпринимателей. Морозов злился, кипел. А потом перешел к ответным действиям.
Спикер думы утверждает, что в отместку за принципиальную позицию начальник УМВД объявил ему полномасштабную войну:
— Прямо на планерках он приказывал подчиненным: ищите хоть что-то на Мишнева. Оперативники ездили в деревню, где я родился. Тайно записывали на видео день рождения. Пытались организовать провокации: я был вынужден даже обращаться с официальным заявлением в ФСБ.
По указанию Морозова милиция регулярно проверяла столь же регулярные анонимки на Мишнева: браконьерствует, избивает жителей, жжет их дома, стреляет по собакам и машинам. Всякий раз сотрудники ходили опрашивать по деревням, хотя ясно было — это полная чушь.
…По иронии судьбы сменивший Мишнева в кресле спикера Игорь Ляхов тоже успел ощутить на себе морозовские методы работы. Впрочем, совпадением здесь и не пахнет: это лишь подтверждение системного произвола, царившего на Смоленщине.
В 2010 году, в бытность Ляхова рядовым депутатом и директором племенного СПК «Рыбковское», к нему — как и ко многим — обратились руководители «Норли-Т»: за защитой от полицейской травли.
— Я сделал запрос Морозову. Получаю отписку: не вмешивайтесь в действия УМВД. А через пару дней ко мне в СПК приезжает милиция и пытается провести выемки. Я тут же шлю письмо в Администрацию Президента: считаю, что на меня оказывается давление как на депутата.
— Морозова это лишь раззадорило, — продолжает Ляхов; кстати, сегодня он возглавляет не только облдуму, но и региональное отделение «Единой России». — Да, прямые проверки прекратились, но УМВД активно стало работать по мне исподволь. Знаю: Морозов приказывал уцепиться за что угодно. Проверяли каждый кредит, изымали документы в налоговой, банках. Искали обиженных, уволенных: дайте показания, что платили Ляхову взятки.
Этот почти бандитский стиль — череда жестких наездов, демонстративные акции устрашения, осады — станет отличительной чертой смоленской полиции. Каждый, кто встает на пути, должен быть показательно уничтожен.
Особо затяжное противостояние завязалось у Морозова с местной Фемидой. Председатель облсуда Владимир Войтенко в обращении на имя председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева прямо писал о возникшей «конфликтной ситуации», требующей «мер оперативного реагирования руководства МВД, Генпрокуратуры и Следственного комитета».
К неудовольствию генерала, смоленские суды оказались совершенно неуправляемыми. Предпринимательские иски они в основном рассматривали не в пользу полиции. Большинство жалоб удовлетворялось.
Любого другого череда судебных фиаско как минимум охолонила бы. Но не Морозова. Вместо того чтоб разбираться в себе, он стал разбираться с «обидчиками».
Выяснение отношений носило характер публичный. Регулярно со страниц газет начальник УМВД критиковал суды за плохую работу, слал гневные письма, чуть ли не указывая, какие решения выносить. Всякий раз председатель облсуда столь же публично отвечал, что ему «не предоставлено законом право вмешиваться в деятельность судов».
К чести Войтенко, разгоревшаяся война не отразилась на интересах дела: точнее, дел. В запале страстей председатель не опустился до того, чтоб искусственно препятствовать полицейским материалам в судах. Абсолютное большинство их прошло без сучка без задоринки. Но в делах сомнительных, где был виден явный полицейский произвол, — там да, суды действительно занимали позицию непреклонную.
Противная сторона, увы, подобным благородством похвастаться не могла. Скорее наоборот. У здания областного суда ликвидировали пешеходный переход, запретили стоянку. Руководство УМВД постоянно слало в Москву кляузы на суды, вплоть до плохих условий приема посетителей. Жаловался председателю Верховного суда и тогдашний министр Нургалиев: с подачи Морозова он обвинял смолян в предвзятых и неправосудных решениях, однако проведенная Москвой проверка ни один факт не подтвердила.
Апофеозом этой полицейщины стало создание зимой 2011-го личной гвардии Морозова: внештатной группы ГИБДД «по контролю за транспортной дисциплиной в отношении руководителей различного уровня власти, правоохранительных органов, руководителей иных структур и членов их семей».
Ничего подобного нет и не было ни в одном другом регионе — специальное подразделение по борьбе с владельцами ВИП-номеров. Если бы Морозов действительно хотел навести порядок на дорогах, ему достаточно было бы прекратить раздачу «красивых» серий — всяких ААА, РРР, ООО — и аннулировать волшебную силу выданных ранее.
Вместо этого он затеял целое показательное действо. 3 экипажа ДПС постоянно патрулировали теперь дороги в поисках лихачей с «блатными» номерами или удостоверениями в кармане. Подчинялась группа лично Морозову, минуя даже начальника ГИБДД.
На самом деле создание такого летучего отряда было совершенно незаконным: это в итоге признали и прокуратура, и суд. Внештатные группы должны формироваться из разных служб, но никак не внутри одной. Да и с точки зрения Правил дорожного движения «блатных» водителей и номеров не существует, а значит, и спецгрупп против них быть не может. Тем не менее Морозов до последнего продолжал охоту за ВИП-авто: отменяет суд его приказ как незаконный, тем же днем выходит новый, один в один.
— Это типичная манера Морозова: использовать силовой ресурс для подавления и устрашения, — убежден сенатор Мишнев. — Ему было надо, чтоб все упали в ноги, признали его старшинство. Плюс отличный способ для борьбы с неугодными. Не случайно охота в первую очередь велась за депутатами и судьями: тех, кого через уголовное дело не прихватишь.
Общавшиеся с «летучими гаишниками» характеризуют их созвучно фамилии создателя: «отморозки». Примерно то же изложено и в 17-страничной справке облпрокуратуры (октябрь 2012-го): «Сотрудники… останавливают транспортные средства без наличия оснований… нарушения носят системный характер… имеет место грубость, оскорбление, применение нецензурной брани по отношению к участникам дорожного движения».
Неоднократно против сотрудников внештатной группы возбуждались административные дела: за лжесвидетельство, нецензурную брань, нарушение ПДД. Нескольких инспекторов даже лишили водительских прав.
Публичным скандалом завершилась в марте 2012-го спецоперация против федерального судьи Смоленского райсуда Дмитрия Ткаченко. «ВИП-гаишники» остановили его на трассе, вытащили из машины и почти насильно повезли на освидетельствование: хотя судьи обладают особым статусом и задерживать их нельзя. Медицина показала: Ткаченко трезв как стекло.
В ходе прокурорской проверки выяснилось: экипаж специально поджидал Ткаченко. Откуда-то у них была информация, что судья поедет с сабантуя, где непременно выпьет. Знали даже примерное время и маршрут движения, заранее позвали на место съемочную группу. То есть перед нами чистой воды оперативно-разыскные мероприятия, проводить которые против судей полиция, а уж тем более ГАИ, не вправе.
Это не единичный факт. Незаконные ОРД велись в отношении председателя думы Анатолия Мишнева. Объектом дела оперучета являлся председатель Вяземского райсуда Роман Батршин. Прокуратура также вскрыла, что полицейские незаконно внесли в информационную базу МВД запись о наличии несуществующего компромата на Батршина: якобы он подозревается в коррупционных связях. Никакими материалами это не подтверждалось. Только после прокурорского представления запись удалили.
(У Морозова и его людей были все причины не любить Батршина. Именно в Вяземском суде они проиграли суды с «Норли-Т» и «Промконсервами». Здесь не раз привлекали к административной ответственности и лишали прав «летучих гаишников». Лично Батршин выносил несколько частных определений в адрес Нургалиева. Сам он, кстати, тоже считает, что УМВД сводило с ним счеты, и даже фиксировал за собой слежку.)
…На новом месте начальнику УМВД понадобилось меньше года, чтобы настроить против себя все структуры, с которыми его коллеги в других регионах, напротив, стараются работать сообща: «ввиду отдельных особенностей личности В.Д.Морозова», как образно писал в Администрацию Президента главный федеральный инспектор.
* * *
По традиции тех лет на Смоленщину Морозов приехал не один, а с командой более чем в 30 человек. Москвичи заняли ключевые посты в полиции, БЭП, конвое, возглавили ряд райотделов. Самый большой десант приземлился в ГИБДД: начальник, его заместители, МРЭО, командиры батальонов и рот.
Когда человек бросает все ради генеральских звезд — понятно. А во имя чего майор из Москвы срывается в Смоленск, без жилья и семьи, на равную должность? Объяснить это можно лишь одним: поездкой на заработки — как когда-то на Север. Не случайно подобная практика «группового десанта» официально запрещена теперь в МВД.
Но, чтобы назначить своих людей, нужно куда-то девать старых. Резали по живому. Еще тогда, 2 года назад, мне приходилось вмешиваться в судьбу подполковника Юрия Шашкевича — командира отдельной роты ДПС Москва — Минск, имевшего 30 лет выслуги и 65 поощрений. Он был уволен как «непригодный для использования в криминальных схемах», а его место занял москвич, лишь накануне пониженный в должности.
И хотя суд восстановил Шашкевича, работать ему не дали. И даже демонстративно сняли фото с доски кавалеров ордена Мужества в холле УМВД: эту награду командир сводного отряда Шашкевич получил за спасение подчиненных в бою под Урус-Мартаном летом 2000-го...
В своих заявлениях Шашкевич и его товарищи подробно описывали криминальные схемы, выстраиваемые москвичами: регистрация криминальных машин, продажа прав гражданам Белоруссии, создание своих фирм по изготовлению номерных знаков. Как утверждалось в обращении 10 офицеров, пришла «команда, подконтрольная лично начальнику УМВД Морозову, целью которой являются коррупционные интересы».
То, что гаишники, похоже, писали правду, еще раз подтвердилось в минувшем октябре, когда на взятке был задержан один из фигурантов их обращений, зам. начальника УГИБДД области Владимир Стриканов. Правда, к тому моменту вслед за Морозовым он уже вернется в Москву, а в Смоленск приедет по старой памяти — «решать вопросы» с бывшими подчиненными.
Под стать москвичам были и местные кадры Морозова. УМВД Смоленска при нем возглавил, например, Дмитрий Близученко. В материалах уголовного дела рославльской банды Игоря Галанцева есть прямые показания о связях Близученко с главарями. Основные преступления банда безнаказанно совершала именно в его бытность начальником Рославльского РОВД; только в районе нераскрытыми осталось 16 убийств и исчезновений людей, конфликтовавших с «ночным мэром» Рославля Галанцевым (включая прокурора города с сыном). Всего же на ее счету — более 40 жестоких убийств: в Смоленской, Калужской, Брянской областях. О масштабности ОПГ говорит уже одно то, что оперативная группа по ее разработке и ликвидации была создана приказом министра.
Работая по делу, группа ГУУР МВД также столкнулась с предательством. Когда летом 2010-го оперативники вместе со следователями приехали брать самого Галанцева и 3 киллеров, все они успели скрыться. В рапорте зам. руководителя группы полковника Новолодского указывается: бандитов предупредили «неустановленные сотрудники органов внутренних дел».
В другой раз, когда стало известно, что опергруппа выезжает за членом банды Барановым и тот готов дать все показания, его срочно вызвали в Рославльский РОВД. Оттуда Баранов больше не возвращался. Примечательно, что ОПГ Галанцева действовала сообща с вяземской ОПГ Черника: того самого, что выступал «решалой» от МВД…
— Морозову нужно было расставить своих людей, готовых выполнять любую команду. Чем замаранней, тем лучше, — считает Владимир Слепнев. — Под вывеской борьбы с коррупцией насаждалась коррупция еще более дикая. Одни игровые автоматы с помпой убирали, а другие работали с удвоенной силой: только платили теперь куда следует. Контрабанда. Поборы.
Количество “полицейских” преступлений, росло на глазах. Летом 2011-го, например, сразу в 2 районах области сотрудники УМВД организовали похищения людей, требуя выкуп.
В Вяземском РОВД специалист по вооружению воровал табельные и изъятые у преступников пистолеты. В его схроне нашли 7 «стволов», уже приготовленных к продаже. Замечу, что все руководство Вяземского РОВД также пришло по «морозовскому призыву», а начальника БЭП москвича Александра Веренкова даже успели осудить за превышение полномочий.
Парадокс, но едва дело касалось его подчиненных, вся принципиальность Морозова куда-то улетучивалась. Облпрокурор Юрий Верховцев (ныне — ярославский прокурор) рассказал мне, что всякий раз, когда вставал вопрос о привлечении полицейских, Морозов пытался их защищать, фактически провоцируя преступления новые.
Так было и зимой прошлого года, когда дознаватель нанес задержанному 29 ударов электрошокером. И когда в 1-м горотделе Смоленска сотрудники вдрызг напились с объявленным в международный розыск гражданином Белоруссии — и тот беспрепятственно скрылся. И после того как задержанный Филатов на ходу выпал из открывшихся дверей полицейского автозака и погиб. Его пропажу обнаружили лишь через час.
Всего в 2011–2012 годах против смоленских полицейских было возбуждено 32 уголовных дела. Их могло быть и больше: если б не Морозов.
В феврале 2012-го в Ярцевском районе ГИБДД задержала машину, перевозящую ворованный с местного ЛМЗ металл. За рулем сидел прапорщик ОМОНа. По указанию Морозова материалы служебной проверки в следствие не направлялись, прапорщик уволился задним числом.
А в ответ на представление прокуратуры о наказании виновных в пропаже сгущенки, вывезенной с «Промконсервов», начальник УМВД написал: принято решение ограничиться обсуждением.
Но особо рьяно генерал отстаивал «летучих гаишников». Еще цитата из справки областной прокуратуры:
«Начальником УМВД Морозовым оказывается противодействие и воспрепятствование в осуществлении деятельности прокуратуры… Законные требования прокурора о предоставлении необходимой информации, материалов не исполняются. Не обеспечивается явка в прокуратуру сотрудников ГИБДД, совершивших правонарушения».
…Несколько цифр. Количество нарушений закона в полицейском следствии выросло на 44,5%. На 40% увеличилось число нарушений при приеме и регистрации заявлений. На 83% — нарушения при проведении ОРД.
Вот итог правления генерала Морозова. Но это даже не самое страшное. Полицейская система оказалась разбалансирована, превращена в репрессивный аппарат, личное оружие возмездия: Морозов постоянно был на войне, только воевать почему-то предпочитал не столько с преступниками, сколько с отступниками.
Его амбиции, упоение властью сделали заложниками тысячи людей, целые коллективы. Травля, сведение счетов, незаконная слежка, облыжные уголовные дела — где уж тут заниматься делом. Весь пар уходил в свисток.
Завеса страха плотно окутала Смоленщину. Никто не знал, кому завтра доведется стать жертвой полицейских налетов. Единственный, наверное, человек в регионе, который ничего и никого не боялся, был Морозов.
Щуплая спина тогдашнего министра надежно прикрывала его от любых ударов судьбы. Даже во время переаттестации-2011, несмотря на сопротивление полпреда президента, прокуратуры и думы, Нургалиев вновь проломил президентскую комиссию. «Мы не можем сдавать Морозова», — передали мне его слова кадровики МВД.
— Когда проверяющие из МВД приезжали и погружались в материалы, — вспоминает сенатор Анатолий Мишнев, — то с ужасом говорили: Морозов работать не должен. Однако все результаты комиссий ложились под сукно…
Этот порочный круг удалось разорвать только летом прошлого года. В августе 2012-го генерал Морозов наконец вернулся в Москву, став главным следователем Петровки и одновременно зам. начальника столичного ГУМВД. Произошло это почти синхронно с уходом губернатора Сергея Антуфьева — единственного, пожалуй, человека, с кем умудрился он не рассориться.
Не в пример своему предшественнику, новый губернатор Алексей Островский ничуть не сожалел о прощании области с генералом. 5 месяцев совместной работы ему хватило, чтоб составить ясное представление о стиле и методах работы начальника УМВД. Охарактеризовать его можно двумя словами: «резко отрицательное».
* * *
Я не перестаю удивляться неуемному нраву Морозова. Это просто какой-то человек-скандал, Жириновский в погонах. Конфликты и склоки он притягивает к себе как магнит; будто питается одними яблоками раздора.
Даже оставив Смоленск, генерал не пожелал выходить из боя. Тот же Мишнев утверждает, что Морозов, например, просил своего «наследника» продолжить кампанию против парламентария, но тот резко отказался.
Категоричность нового начальника УМВД, ростовчанина Михаила Скокова, и по многим другим вопросам привела к обычному для Морозова финалу: к очередному конфликту. Ни о какой преемственности в Смоленске речи не идет: напротив, генерал Скоков последовательно начал избавляться от морозовского наследства.
Как раз на прошлой неделе регион покинул последний «десантник» — начальник полиции Евгений Куликов. Часть москвичей, конечно, ушла сразу за генералом, но большинство пришлось натурально выкорчевывать. И это более чем наглядная оценка морозовского правления…
В своих многочисленных интервью еще на Смоленщине Морозов любил рассказывать, как жестко закручивает гайки, преодолевая саботаж вредителей и коррупционеров. Все кругом ему мешали — суды, прокуроры, депутаты, журналисты. Но он все равно шел с открытым забралом на бой с коррупцией и преступностью…
Нет ничего удобнее, чем прятать грехи за завесой красивых, правильных слов. Я заранее знаю, что станет объяснять Морозов в свою защиту: поклеп и наветы преступников, которых он не сумел посадить, их друзей, покровителей. Не случайно за 2 года начальник УМВД ни разу не соизволил извиниться за установленные беззакония.
Какое там! Почти по всем скандальным делам Морозов до последнего продолжал настаивать на своем, обжалуя судебные и прокурорские решения. Видимо, ему казалось: признать неправоту — значит продемонстрировать слабость, что для «сверхчеловека из Москвы» неприемлемо.
Никакими звучными ссылками на закон не объяснить череду налетов на одни и те же предприятия, чисто бандитские методы ведения осады. И как бы ты ни относился к судьям с депутатами, но слежка за ними — это вовсе за рамками добра и зла.
Работа Морозова — защищать людей от беззакония. Но, похоже, людей надо защищать от него. В Москве, где он служит сегодня, — тем более, но об этом — в следующем материале…
* * *
«Почему такой человек, как Морозов, может делать успешную карьеру в МВД?». Вопрос, с которого я начал статью, мне самому задавали десятки раз — и в Смоленске, и в Москве. Однако ответить на него в силах лишь один человек: генерал-полковник Владимир Колокольцев.
После моей первой статьи о похождениях Владимира Морозова министр внутренних дел назначил серию служебных проверок. «Если факты подтвердятся, он будет уволен», — пообещал Колокольцев мне лично. Параллельно свою проверку ведет прокуратура.
Я очень рассчитываю, что и сегодняшний материал не останется без внимания — и в Смоленск отправятся сотрудники МВД и Генпрокуратуры.
Надеюсь, это произойдет до выхода третьей части нашего расследования: о сегодняшних буднях лихого генерала. Ведь от возвращения из Смоленска в Москву Морозов нисколько не изменился, скорее наоборот…
(Продолжение следует)
Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным депутатским запросом Генеральному прокурору и министру внутренних дел.
