1) Как могли девочки выжить и даже не покалечиться после падения с 8-го этажа?
Заключение судмедэкспертов, которое было опубликовано в “МК”, — крошечная выжимка из медицинского заключения, которое осталось на руках у матери близняшек. Известно, что Даша Лапузина пострадала гораздо сильнее — у нее зафиксировали повреждение печени и почки, сломаны ребра, серьезно задет позвоночник — девочке предстоит еще не одна операция. Поэтому о благополучных последствиях говорить пока рано. Лечащие врачи Дарьи были единодушны в своем решении — подобные травмы можно получить только после падения с высоты. Это факт! Екатерина Лапузина пострадала меньше. По версии следствия — потому что упала на ветку, которая и спасла ее жизнь. Гематомы на теле девочки, которые повторяли контур этой ветки, — тому подтверждение.
2) Почему так плохо было проведено следствие?
Действительно, о том, что работа следователей была несовершенной, много говорилось на суде. Мы еще раз обратились к адвокату Захаркина Анатолию Вербицкому, который пояснил, какие погрешности были допущены.
— Во-первых, необходимо было проводить следственный эксперимент — как именно девочки могли выпасть из окна или каким образом их могли выбросить и что их могло спасти. Нужно было установить — падение было свободное или ступенчатое, то есть что могло смягчить удар. Эксперимент показал бы, на какое расстояние от дома могли упасть девочки, если бы их выбросили, и какое расстояние было бы, если бы они сами выпрыгнули. Также мы узнали бы, могли ли сестры задеть ветку. Кстати, та самая ветка, которая вроде смягчила удар Катерины Лапузиной, лежала под балконом до зимы. И это вещественное доказательство никто не прикреплял к делу, никто не пытался найти на ней следы крови.
Еще нужно было исследовать ямки, куда якобы упали девочки, возможно, эти углубления образовались от попадания туда каких-то других предметов. Криминалисты даже не обследовали грунт, где могли бы обнаружить следы крови девочек и фрагменты одежды, в которых они находились. Ситуацию необходимо было смоделировать полностью. А следствию хватило 3 факторов, чтобы обвинить человека, — камера видеонаблюдения зафиксировала, что Захаркин находился дома и не выходил из подъезда до момента падения девочек. Сами сестры тоже не покидали дом. Ну и СМС-послания Лапузиной: “Скажи до свидания Даше”. “И Кате тоже”.
Еще момент — отпечатки пальцев. Когда Захаркина доставили в отделение, он рассказывал мне, что к нему применяли определенные методы воздействия на протяжении часа-двух. Но когда привезли отпечатки, его оставили в покое и дали воды. Происхождение тех отпечатков до сих пор неизвестно. В качестве доказательства вины их не стали предъявлять. У Ирины Лапузиной тоже не стали брать отпечатки. Следователь так и сказал: “Ну чьи там еще могут быть отпечатки — Лапузиной и Захаркина! Смысл их изучать?”.
Также Захаркин просил проверить его на детекторе лжи. Ему было отказано в этом. Решили, что у Захаркина могут быть навыки прохождения полиграфа с положительным исходом для него. И еще пояснили, что военно-следственный аппарат не принимает за доказательную базу показания полиграфа.
Мне не понятно, почему следователям не удалось установить личность мужчины, который помогал Лапузиной с Синковцом грузить детей в машину после всего произошедшего. Сотрудники правоохранительных органов ограничились тем, что развесили объявления по району и разместили их в прессе. Содержание было примерно такое: “кто видел, что Захаркин выбросил детей, позвоните по такому-то телефону”.
Я не раз обращался к следователю с просьбой разобрать спорные моменты, провести следствие более тщательно, ведь все доказательства, которые “шатаются”, должны были подтвердиться. Он отвечал: “Следствие будет проведено в полном объеме”. Я не понаслышке знал, как работает военно-следственный аппарат, и предполагал, что все необходимые следственные действия будут ими выполнены. Мы с Николаем поверили — ведь дело расследовала не обычная гражданская правоохранительная система, а военная прокуратура. Я думал, у них не должно быть промашек. Ошибался. После изучения нами материалов дела мы подавали не менее пяти ходатайств, которые были полностью отклонены.
3) Почему присяжные вынесли такой странный вердикт?
Адвокат Лапузиной Михаил Олейник:
— То, что присяжные единогласно проголосовали утвердительно на вопрос “Заслуживает ли Захаркин снисхождения?”, сыграл личностный фактор. Вся та грязь, которую в ходе процесса вылил подсудимый на свою гражданскую жену, сыграла в пользу Захаркина.
Процесс года подходит к своему финалу. Как считают эксперты, крайне мала вероятность того, что Верховный суд признает Захаркина невиновным. Значит, теперь борьба будет вестись за тот срок, на который капитан потеряет свободу.
