Так уж устроено, что ценностей все меньше становится. Нас много, а ценностей мало, на всех не хватает. Особенно европейцам и тем, кто ими мечтает стать.
Старушка Европа за много веков, конечно, немало припрятала и накопила. Там и афинская демократия, и римское право, и реформации, и революции всякие — начиная с Великой французской и заканчивая сексуальной.
Но настала глобализация, понимаешь, — надо с другими странами ценностями обмениваться. А многие ценности со временем пылятся и ветшают, на смену им приходят другие, более практичные. Не все хотят веками подстригать газоны и ждать, что из этого получится. Многим лень собирать оливки даже после того, как они упадут на расстеленную под деревом сетку.
Но и пришедшие на смену старым ценностям однополые браки и прочие феминовации тоже не всем по нутру, даже в самом любвеобильном городе Париже.
Что теперь для нынешних и будущих европейцев самое ценное, уже и не поймешь. То ли шашечки, то ли ехать, как говорят в Одессе таксисты. То ли демократии хочется, то ли севрюжины с хреном, то ли лагерей разных, то ли украинского сала.
Для нас главной европейской ценностью, безусловно, является виски. Очень уж модно и престижно стало его употреблять вместо других напитков, хотя по мне так любой самогон не хуже. Чем хорош виски, так это тем, что чисто грамматически его (или ее) можно употреблять и в мужском, и в женском роде, а я думаю, что и во множественном.
Сколько нам вискаря из Европы поставляют, не знаю, одно слово — много. Только фальшиво-суррогатного, золотисто-дымного напитка продали на 10 миллионов литров больше, чем привезли. Не верится, что тут сами европейцы переборщили, хотя у них на экспорт в нашу страну свои стандарты, не то что внутри. Наверняка и наши постарались в увеличении производства.
Поделить дополнительно приобретенное количество отравы на все население в граммах плохо получается. А в бульках выходит фактически по три булька на каждого россиянина, включая, как принято говорить, стариков и младенцев.
Для значительной части украинского населения главная европейская ценность — это, как утверждают, безвизовый режим поездок в Европу. Кандидатам для вступления в ЕС, наверное, Европа теперь больше и пообещать ничего не может. Но все равно, взяли бы и подумали: сколько всех понаедет, усядутся возле Эйфелевой башни или Бранденбургских ворот и начнут ими любоваться. А вдруг баррикады начнут строить?
Да и вообще, что это за ценности такие, европейские? Американские ценности — о це ценности! Про них все теперь знают, что есть что — и гамбургер, и чизбургер, и — на тебе — Микки-Маус.
И такие эти ценности притягательные, что без них на нашей земле даже американский посол больше двух лет выдержать не смог.
А заместитель американского госсекретаря Виктория Нуланд взяла и, не стесняясь, победоносно, в соответствии со своим именем, сказала, что она думает про так называемые европейские ценности и что надо с ними сделать в самом натуральном смысле. Правда, потом извинилась, но за что извинилась, непонятно. Может, за то, что ЕС надо было употребить не традиционным способом, а по всем ЛГБТ-правилам.
Честное слово, плюньте на все, приезжайте лучше к нам на Олимпийские игры в Сочи. Там сейчас очень много всего, что можно назвать не только европейскими, но и общемировыми ценностями.
Семен Семеныч
ЗА ЛУЧШУЮ ДОЛЮ
Володя Сухариков с детства рос скромным, нерешительным мальчиком, глядя на которого, даже у прокуренных буфетчиц павильона «Пиво-воды» наворачивались слезы. Обычно, подойдя к прилавку, маленький Володя протягивал зажатые в кулачок четыре копейки и, виновато потупившись, говорил:
— Тетенька, налейте стаканчик газировки.
И тетенька, на время забыв про своего завербовавшегося на Север мужа, сидящего в тюрьме брата и двоих живущих с бабушкой сыновьях, наливала мальчику газировки с двойным, а то и тройным малиновым сиропом.
Старенькие боты, заправленные в носки шаровары, рубашка со следами от выдранных с мясом пуговиц — Володя умел, давя на жалость, добиваться своего. Придет в булочную с авоськой за хлебом и тоненьким таким голоском попросит продавщицу:
— Тетенька, мне бы буханку черного и две булочки, мягоньких, а то мама заругается.
И тетенька, забыв о вчерашнем скандале с мужем, как родному сыну выбирала Володе самые сдобные, еще горячие булки. А окаменевшие со вчерашнего дня всучала разным интеллигентам в очках.
В цирке Володе продавали билеты на самые лучшие места («А то мама меня убьет!»).
Торговец керосином, закусив губу, наливал мальчику в девчоночьих ботах полный бачок керосину («Иначе мама не отпустит гулять!»).
И так Володя Сухариков к этому привык, что, даже женившись, приходил на рынок и говорил продавщице картофеля:
— Вы уж, хозяюшка, мне получше выберите да покрупнее, а то жена мне всю плешь проест!
И крестьянка, вспомнив про своего спившегося мужа, отбирала городскому бедолаге самые лучшие клубни, да еще и с «походом».
А Сухариков уже у прилавка с фруктами:
— Мне бы килограммчик яблок. Для больного ребенка. В больницу!
Привычка — вторая натура. Даже заказывая могилу для покойного дедушки, Сухариков попросил копалей:
— Вы уж, ребята, поглубже копайте — дедушка меня об этом очень просил, не подводите! А то он мне на том свете житья не даст.
И еще не пришедшие в себя со вчерашнего бодуна мужики выкопали дедушке могилу, как родному отцу.
Сегодня Сухарикову самому за семьдесят. Но он, как и в молодости, просит на рынке картошечку покрупнее, яблочки посвежее, огурчики покрепче («А то дочь будет ругаться!», «Сын домой не пустит!», «Внучка отправит в дом престарелых!»). Хотя нет у Сухарикова ни детей, ни внуков. Жены тоже нет. И никогда не было. Не выбрал. А вдруг бы кому-нибудь не понравилось?!
Олег Гонозов
Ведущий — Джангули ГВИЛАВА, E-mail: satira@mk.ru
