Не по-чиновничьи отзывчивый и не по долгу службы всегда приветливый Владимир Федорович Петровский, мой сосед, искусный дипломат (он возглавлял ООН в Европе), человек благородного образа мыслей, я знаю, он любил поэтов и художников и видел в них чудесные возможности преодолеть непонимание, найти спасительные варианты речи, освобождающие мысли от риторики.
В нем не было солидности и важности — этой «личины глупости», как называл ее Дюма. Гости в доме Петровского, увлеченные спорами, к чести хозяина, не замечали его. Было время надежд, откровений и даже угрызений совести.
Разбогатевшие еще стыдились своего богатства, спонсировали книги, круизы творческой интеллигенции, и слово «экология» еще звучало чаще слова «деньги».
В такое время я узнал Петровского. У света есть физическое свойство — оставаться в памяти, в глазах.
И он оставил свет…
