МК АвтоВзгляд Охотники.ру WomanHit.ru

Умопомрачительная красавица

Умерла Белла Ахмадулина

Она была гениальна. Особый стих, особая мысль, абсолютно неподражаемое звучание.

Когда она читала свои стихи, ее хрустальный певучий голосок смягчал жуткую правду и, случалось, убаюкивал цербера. И ей удавалось не только написать стихотворения на совершенно запретные темы (для поэта писать — как дышать), ей удавалось их напечатать...

Фото: Александр Корнющенко

Молодые сейчас и знать не знают, что о великих поэтах России — о Цветаевой, о Мандельштаме... — писать было нельзя. Особенно — об их кончине. Одна в отчаянье и с голоду повесилась в Елабуге в 1941-м, другой то ли замёрз в сталинском концлагере на Дальнем Востоке, то ли умер там с голоду.

Их судьба не давала Ахмадулиной покоя. Стихотворенье за стихотвореньем об убитых, о тех, кому горло порвал век-волкодав.

Нельзя в Москве? — она печатала книгу в Тбилиси. В 1977-м, в гнилое сусловско-брежневское время там вышел сборник (названный вежливо, благодарно и отвлекающе: “Сны о Грузии”), где чуть не половина — о гениях: о Пушкине, Лермонтове... И, конечно, о Марине Цветаевой, о её стихах:

А ты — одна. Тебе — подмоги нет.
И музыке трудна твоя наука —
не утруждая ранящий предмет,
открыть в себе кровотеченье звука.

Кровотеченье звука... Единственная женщина на вершине тогдашнего Олимпа, где рядом с нею громыхали, призывали, воспевали и в меру гневались знаменитые мужчины: Евтушенко, Вознесенский, Рождественский... Но зал замирал, когда на сцену выходила умопомрачительная красотка и читала внешне тихое, вежливое воспоминание о званом обеде в семье искусствоведов, благополучных и обласканных властью. Голосок звенел, как кованый нож, как беспощадная сталь:

Придвинув спину к их камину,
пока не пробил час поэм,
за Мандельштама и Марину
я отогреюсь и поем.

Хозяин-искусствовед начинает учить, как жить, как правильно себя вести:

Он был настолько выше быта
И так воспитан и умён,
что обошла его обида
былых и нынешних времён.

Он знал: коль ложь не бестолкова,
она не осквернит уста,
я знала: за лукавство слова
наказывает немота.

Он, сокрушаясь бесполезно,
стал разум мой учить уму,
и я ответила любезно:
“Потом, мой друг, когда умру,
вы мне успеете ответить...

Сейчас ей успеют ответить. “Ахмадулина? — Это кто?”

Господи, теперь ее знают по ежегодной теле-кино-комедии “С легким паром” и по слащавому “Жестокому романсу”. Да и знают ли, что это ее стихи там поют, приделывая как попало к шаблону мелодрамы:

А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся...

и еще:

По улице моей который год
звучат шаги — мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден...

Вот отзвучали и ее шаги.

Она жила скромно и с достоинством, нигде ни в чем себя не уронила. Таких людей ценят мохнатые шмели, сборщики подписей для публичных коллективных прошений (типа “остаться на третий срок”). Однажды они ей позвонили:

— Белла Ахатовна, мы бы хотели, чтобы вы подписали письмо в поддержку Владимира Владимировича.

— Ну что вы, я недостойна!

— Белла Ахатовна, уважаемая, может быть, вам надо подумать?

— Нет-нет, я недостойна. Маяковский — гений.

…Теперь она навсегда с теми, о ком всю жизнь думала и кого всю жизнь любила.

Получайте вечернюю рассылку лучшего в «МК» - подпишитесь на наш Telegram

Самое интересное

Фотогалерея

Что еще почитать

Видео

В регионах