Раннее утро, пункт временной дислокации 30-го полка, где-то в курском приграничье.
— Всё будет очень быстро. Как отработает «бээмка» (БМ-21, реактивная система залпового огня, РСЗО «Град»), времени там у вас ходить, снимать уже не будет. Сразу свернулись и домой, — напутствует нас командир реактивного артиллерийского дивизиона с позывным «Зенит». — И помните о «птичках»!
Мы дружно киваем, и запрыгиваем в УАЗ. Сомневаться в словах командира артдивизиона не приходится. Там, куда мы держим путь, вражеские дроны чувствуют себя вполне вольготно. Конечно, лишь до встречи с теми, кто может оказать сопротивление. Например, группы прикрытия с гладкоствольным оружием. Но ее еще надо выставить. А пока, на маршруте, в помощь дрон-детектор и комплекс РЭБ (радиоэлектронной борьбы).
— Вот за тем поворотом нас ждет «Град» и машина эвакуации, — кивает мне сидящий впереди офицер пресс-службы. — Димон, ты там на всякий дистанцию побольше от них держи, — а это уже нашему водителю.
Нестройной колонной, которую и колонной то тяжело назвать из-за большой дистанции между тремя машинами, двигаемся в сторону Суджи. Едем вслед на вид обычной старенькой шестерки «Жигулей, вот только в салоне ВАЗ-2106 сидят военные в броне, с карабинами и ружьями. Аналогичное оружие и в руках внимательного следящего за небом бойца, пристроившегося за кабиной «Урала». Идущий впереди «Град» уверенно прет по грунтовке, а затем сворачивает на асфальтированную «дорогу жизни».
Натянутая между столбами двойная антидроновая сеть – неплохая защита од единичных «эвпивишек» противника. Тем не менее, под писк дрон-детектора мы едем с максимально возможной скоростью постоянно поглядывая за небом. Где-то в окрестностях Суджи останавливаемся у разрушенного войной здания и как чертики из табакерки, выскакиваем из машин.
Призрачный «Град»
— Все, парни, работаем, пришли координаты цели. Если что – вы сразу в укрытие, и как пакет отработает – по машинам, — на ходу объясняет нам командир расчета с позывным «Сап».
Уговаривать нас не приходится, расчехляем камеры. Пока парни колдуют в кабине «бээмки», бойцы из группы прикрытия внимательно следят за воздухом. В их руках лучшие антидроновые средства – ружья и карабины. В каждой машине, включая наш «Патриот», есть и портативная станция РЭБ, но включать ее даже при оповещении детектора здесь нельзя – вырубит связь, а значит, никакой тебе корректировки огня от дрона-наблюдателя.
— Так, навелись парни, — констатирует мой сопровождающий, глядя на приготовившийся к стрельб «Град» и то, как быстро расчет заскакивает в кабину, — Рус (Руслан), ты готов? Сейчас пуск будет.
— Да я как пионер, всегда.
Сотрясая воздух, в небо друг за другом уходят три реактивных снаряда.
— Пристрелочные, походу. У нас же тут целый пакет ракет, — размышляю я.
— Да, сейчас по рации будут уточнять по цели.
— Мужики, FPV! Четыре деления, пять! — кричит нам все это время сидевший в машине с «Булатом» водитель. — Валим!
Быстренько прячемся в здании раздолбанной прилетом артиллерии заправки. Расчету «Града» и их прикрытию такое «удовольствие» не по карману. Они лишь обеспокоено крутят головами и стволами в разные стороны. Где-то метрах в трёхстах слышится стрелкотня, но главное – не слышно шума приближающегося моторчика.
— Что там? Ложная тревога? — через пару минут интересуюсь я у командира машины.
— Да, нет, не ложная. Только что подтвердили, что пехота наша его подбила. Один «триста» у них, зацепило. Работаем дальше! — зло и решительно поясняет «Сап».
Уже вскоре воздух наполнился ревом реактивных снарядов, с дикой скоростью вылетающих из направляющих. Плюющийся огнем «Град» – зрелище вызывающее уважение. Я бы даже сказал восхищение! Особенно, когда ты стоишь буквально в паре десятков метров от РСЗО. Воздух шевелится, а тебе остается лишь вжать голову в плечи и покрепче прижать к лицу фотоаппарат. Пакет улетел почти мгновенно, но эти секунды показались почему-то очень долгими.
— Всё, по коням!
В пункт временной дислокации дивизиона возвращаемся тем же маршрутом, по пути заскакивая с реактивщиками в пункт заряжания. Он, конечно, условный. Боекомплект никогда не находится в одном месте, а распределен по разным схронам. И, если даже противник вычислит один из них и нанесёт удар, боевая машина сможет подъехать к другому и пополнить свой пакет.
— «Сап», как там успехи, уже есть информация? — спрашиваю у командира расчета.
— Да, когда возвращались, нам по рации сообщили, что отработали на отлично, — улыбается он.
— А что накрыли?
— Работали по жилой силе противника. Дальность стрельбы была 18 тысяч 300 метров. Сейчас машину заряжаем и ждем дальнейшей команды, следующей цели.
— Мне тут сказали, что именно вашу боевую машину «вэсэушники» прозвали «призрачный «Град», назначили вознаграждение и объявили охоту. Это правда?
— Было такое, что наша машина спецбоеприпасами, дальнобойными снарядами, отработала на большое расстояние, километров так на 40. И противник из-за этого так обозвал нашу «бээмку» - «призрачным «Градом, — скромно пожимает плечами «Сап». — А награды за головы - так они на всех есть артиллеристов, и мы не исключение. Все РСЗО остаются приоритетными целями для врага.
В свою очередь, основными целями для реактивщиков в Сумской области становятся скопления живой силы противника. Успешно бьют РСЗО и по минометным расчетам и технике врага. Подтверждение тому – кадры объективного контроля.
— За нашей стрельбой почти всегда наблюдают «глаза». Благодаря им работа артиллерии изменилась, стала намного качественнее. Даже наши пристрелочные выстрелы достигают цели.
Бить на точность помогают расчеты подразделения беспилотных систем полка. За час до пуска ракет крылатый разведчик отправляется в тыл врага. Операторы с воздуха корректируют огневую мощь орудий и артиллерийских систем. Уже устоявшаяся и нерушимая связка – артиллерии и беспилотников.
— А что о проходимости машины в условиях такой вот погоды скажешь? — спрашиваю у водителя-заряжающего внимательного смотрящего на индикатор пополнения пакета.
— Да на этой машине можно быстренько съездить в ад и вернуться обратно, — смеется он.
В Курской области чернозём липкий и вязкий. Но, как говорят парни, даже по осени, когда он превратился в жижу, эта машина ни разу не застревала. Бывали моменты, когда расчету РСЗО приходилось работать буквально «с колес», поддерживая атаку штурмовиков. И здесь «Град» не подводил.
- Когда нужно было как можно быстрее подержать пехоту, были моменты, когда работали вообще без «глаз». Сразу выпускали полные пакеты по целям, которые нам дают. Корректировали стрельбу с помощью классической буссоли. Отработали четко! — с гордостью рассказывает командир расчета «Сап».
«Где мы отработали – тишина и спокойствие»
— У меня батарея молодая! Люди из разных уголков России, не имеющие изначально какого-то артиллерийского образования. — объясняет мне командир «Зенит». — Но у нас здесь хорошие учителя, наставники, которые постоянно обучают личный состав. И, как говорится, практика – это всегда лучше, чем теория. Где-то неделя-две, и человек полностью готов работать на БМ-21.
«Реактивщики» работают как днем, так и ночью, в условиях повышенной активности вражеских беспилотников. Боевые машины по два-три раза в сутки выезжают на огневые позиции, ведя огонь преимущественно по скоплениям пехоты и укреплениям ВСУ. Впрочем под «прицел» артиллеристов попадают и более сложные цели. После освобождения курского приграничья батарея «Градов» 30-го мотострелкового полка успела хорошенько поработать по натовской технике и в Сумской области.
— Поразили две БМП «Брэдли» и одну БМП «Мардер», а также уничтожили пункты управления беспилотниками ВСУ, где базировались расчеты FPV-дронов. Буквально недавно поразили ротный опорный пункт противника на нашем направлении, где было уничтожено порядка 20 боевиков, — вспоминает «Зенит». — И сейчас, вы сами видели эту стрельбу. До 30 боевиков уничтожили, и минометный расчет бонусом. Я вообще очень горжусь своими ребятами и своей работой.
Уйти от ответного удара – одна из главных задач с учетом ведения контрбатарейной борьбы. Орудия и боевые машины РСЗО остаются одними из самых приоритетных целей для врага. Конечно, атаки тех же дронов ВСУ неизбежны. Для их отражения используется комплексный подход.
— У нас все боевые машины оснащены средствами РЭБ, у всех есть анализаторы частот. Хочу заметить – это не гуманитарная помощь, как там украинские каналы пишут. Это все поставляется министерством обороны. Командование постоянно проверяет, чтобы средства радиоэлектронной борьбы были не просто установлены, а чтобы они еще и работали. Далее – это защитные экраны на наших боевых машинах, которые тоже вносят свою лепту, чтобы техника не была поражена. И само собой - это внимательность. А средства борьбы у нас есть, вы видели.
Все большее значение в работе «богов войны» придается времени. Чем меньше его пройдет от момента обнаружения цели до ее поражения – тем больше вероятность успешного пуска ракет или огня ствольной артиллерии. Поэтому в штате каждого артполка «северян» есть полноценное подразделение войск беспилотных систем с дронами разного типа.
— Наша работа корректируется беспилотниками самолетного типа, и мы видим: на том участке местности, где мы отработали, происходит тишина и спокойствие со стороны боевиков ВСУ. Это позволяет нашей пехоте развивать оперативный успех, теснить врага, или отбивать его накаты. Сегодня мы не просто бьем по площадным целям, а работаем на качество, работаем на точность, — рассказывает «Зенит» поглядывая на время.
— То есть цели к вам всегда приходят заранее разведанные?
— Да, мы знаем количество живой силы противника, либо боевой техники, знаем точное местонахождение. У нас командование грамотное, профессиональное, конкретные цели для поражения ежедневно выдает начальник артиллерии, позывной «Мажор». Вот это отлаженное взаимодействие позволяет работать быстро и эффективно.
Не РЭБом единым
Попрощавшись с командиром реактивной батареи, переезжаем на новую точку. Замкомандира гаубичного дивизиона по военно-политической работе с позывным «Кайрос» проводит нам небольшую экскурсию по позициям буксируемых пушек Д-30.
— Калибр 122-мм, надёжные, эффективные. Позволяют сделать до семи выстрелов в минуту на дальность до 12 килоетров, — с любовью приговаривает он.
Всю дорогу «Кайрос» не выпускает из рук автомат. Держит его так, чтобы через мгновение открыть огонь. Объяснение простое: дроны ВСУ, как разведчики, так и камикадзе, постоянно держат в напряжении. На этом участке фронта противник использует их в большом количестве. Конечно, в подразделении есть портативные средства РЭБ, но расчёты предпочитают не надеяться на случай, а самостоятельно защищать орудия.
— Приноровились уже из гладкоствольных ружей бить их. По коптерам-«эфпивишкам», по «крыльям» (дроны самолетного типа), как по маленьким, так и по большим, — уточняет замполит.
По последним, по его мнению, очень легко попасть из-за размера. Правда, нужно учитывать нюансы. Например, «Баба Яга» несёт солидный боекомплект, который может сдетонировать при ударе о землю. Кстати, если раньше считалось, что сбить её – что-то из разряда невероятного, то сейчас, как говорит «Кайрос», как только унюхали, почуяли – сразу готовят огневую позицию. Выставляют пулемёт и ждут открыто.
— Никто не боится, встречают чётко, жёстко. Главное – поражать под правильным углом, и всё хорошо будет.
«На РЭБ надейся, но и сам не оплошай», думается глядя на бойцов с гладкоствольными карабинами на перевес. При работе орудий эти парни прикрывают спины расчетов, обеспечивают безопасность подвоза боеприпасов, ротации или эвакуации.
— Задачи ставят по срыву ротации, эвакуации личного состава и уничтожению живой силы. По технике противника последний месяц практически не работаем, так как просто нет ее, —тем временем продолжает «Кайрос».
Замкомандира дивизиона с позывным древнегреческого бога удачи подписал контракт в 2024-м. В августе того же года, когда в Курской области ввели режим контртеррористической операции, его дивизион направили на границу. С личным составом, говорит, повезло. Практически все – опытные контрактники.
— Со всеми поддерживаю хорошие отношения. Стараемся обмениваться не только боевыми успехами, но и простыми ситуациями. Проявляем заботу друг о друге, поднимаем настроение и боевой дух. Бывает, знаете, просят две-три шоколадки отправить. Нахожу варианты, и парни чувствуют заботу. Здесь мы – семья, и это помогает справляться.
Сейчас он старший лейтенант. До СВО служил в армии по призыву и не где-нибудь, а в спецназе ГРУ — Главного разведуправления Генштаба. Хотел поступить в военное училище в Калининграде, но не сложилось. В итоге получил два высших образования по юриспруденции: гражданское право в магистратуре и специалитет по экономической безопасности. Говорит, в жизни очень пригодилось, да и здесь знания не лишние.
- Я пошёл именно добровольцем. Принял решение, как мужчина. Семья, жена, дети, мама – все поняли и приняли. Я защищаю их здесь, а они – мой надёжный тыл. Конечно, не получается уделять много внимания, но дважды в год бываю в отпусках дома, — делится замкомандира дивизиона.
Снайперская «тридцатка»
Сейчас бойцы артдивизиона «тридцатки» помогают продвижению пехоты в Сумской области. Артиллерийские подразделения полка прикрывают штурмовиков, проводя артподготовку снарядами разных калибров - от 122-го до 152-го. Работают 120-е минометы 2Б11, ну, и конечно, «Грады». Сам «Кайрос», как и любой замполит в войсках – тоже полноценная боевая единица. Лично корректирует огонь орудий, наблюдает за объективным контролем и принимает решения по уничтожению противника.
— Недавно был случай запоминающийся. После прилёта на их позиции нашего 122-го снаряда со стороны противника вышел человек с оторванной рукой и сдался в плен. А это значит, что жизнь одного или нескольких наших бойцов спасена, значит работаем мы не зря. Как сказал Верховный главнокомандующий: «Если драка неизбежна, надо бить первым».
По словам «Кайроса», участок фронта, где бьется 30-й мотострелковый полк, оживлённый, а сама работа плотная – еще летом и осенью противник часто пытался перейти в контратаки, отправляя мобилизованную пехоту в «мясные штурмы». В день артиллеристы только его ствольного дивизиона расходовали до 80 снарядов.
— Мы идём вперёд, ни шагу назад! Если остановимся, то не будут прикрыты наши пехотные подразделения. Используем всякие хитрости, а их в запасе много, да и боекомплект у нас есть всегда.
Враг огрызается контрбатарейной борьбой. Пытается зайти малыми группами – это видно через камеры «птичек». Особая бдительность – в ночное время. Взвод дронов с тепловизионной аппаратурой обнаруживает любые попытки подхода ВСУ к госгранице, а дальше орудия пресекают их на корню.
— Когда заходит наша пехота, работаем по вскрытию блиндажей, опорных пунктов, живой силе, технике подвоза – всяким пикапам и багги. Ведем контрбатарейную борьбу. При этом наше большое преимущество, по сравнению с самоходками – то, что расчёт в любой момент может спрятаться в укрытие, — кивает в сторону блиндажа «Кайрос».
Подготовить позицию для сохранения жизни личного состава – задача номер один. Только после этого завозят сами гаубицы. К этому подходят с умом и внимательностью. Орудия укрывают антидроновыми сетями, тщательно маскируют.
— Спокойствие за свою жизнь и слаженная работа с полковым подразделением беспилотных систем дают отличный результат. Максимальную эффективность в работе, — на прощание говорит мне замкомандира дивизиона. — Сам лично наблюдал, как расчёт орудие с первого выстрела, то есть с холодного ствола, вскрыло блиндаж противника. Потери до пяти единиц живой силы. Так что наша немолодая Д-30 может бить почти как снайперская винтовка!