Глава комитета Елена Мизулина («СР») напомнила, что при принятии законов (один вступил в силу 1 сентября, другой, про Интернет, — 1 ноября) депутаты «подвергались очень серьезному давлению, но опыт показывает, что опасения были избыточны». «На самом деле все нормально, и более того — меня радует, что мы приняли такие законы, которые позволяют изменить ситуацию без репрессий и наказаний», — сказала она.
Главным докладчиком был замглавы Роскомнадзора Максим Ксензов: совершенно больной, по его собственному признанию, и две ночи не спавший. Мониторинг 13 тысяч СМИ, который ведет ведомство, выявил 3,5 тысячи нарушений закона, причем большинство из них — в печатных СМИ. Дело в том, что в подзаконных актах было подробно расписано, как следует применять закон в электронных СМИ, и почти ничего не сказано о том, как его применять в печатных СМИ. Поэтому отрасли пришлось «принимать консенсусные решения», которые помогли исправить ситуацию. «Через 2–3 месяца действия закона все уже воспринимают возрастную маркировку (6+, 12+, 16+, 18+) как нечто само собой разумеющееся», — заявил чиновник. Что касается временных ограничений — они в основном соблюдаются. «Один федеральный телеканал собирается отказаться от трансляции в ночное время спорной передачи с грубой эротикой», — порадовал он депутатов.
Роскомнадзор занимается еще и аккредитацией экспертов — именно они должны в спорных ситуациях давать свои заключения о том, вредна ли та или иная информация для детей определенной возрастной группы или нет. С экспертами пока беда. «Было две заявки, но мы их отклонили», — признал замглавы Роскомнадзора. Чтоб подготовить специалистов, достигнута договоренность с МГУ об организации 70-часовых курсов — их прослушают сотрудники телеканалов и представители общественности.
За время действия закона о черных списках сайтов, содержащих вредные для детей сведения (наркотики, суициды, детская порнография), в реестр доменных имен с запрещенной информацией попало 230 адресов. 17 из них из реестра уже исключены — потому что в установленные законом сроки удалили вредную информацию. Больше всего нарушений выявила Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН). На втором месте — тексты, пропагандирующие самоубийства (их ищет Роскомнадзор), на третьем — детская порнография (за это направление отвечает Роспотребнадзор). «Я сам удивился, сколько у нас всякой дряни в Интернете», — признался г-н Ксензов.
Те держатели сайтов, которые не желают добровольно исправлять ситуацию, попадают в черный список и могут быть заблокированы: сейчас в нем 41 сайт. Сотрудники Роскомнадзора «иногда в личном режиме обзванивания» оповещают провайдеров хостинга о том, что в их хозяйстве есть проблемы — и «многие откликаются и сами чистят». Тут-то и стало понятно, почему не спал г-н Ксензов: он «разруливал» ситуацию с заблокированным сайтом «Луркоморье»: «они, конечно, стебутся, но информацию-то, признанную вредной ФСКН, все же почистили, и я лично убрал их из списка» — так прокомментировал он вызвавшую большой шум историю. Упреки главы Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям Ярослава Нилова (ЛДПР) в том, что чиновники мало общаются с народом и разъясняют свою позицию, остались без комментариев...
Заблокированные операторами связи интернет-ресурсы иногда уходят на другой адрес, то есть закон можно обойти. «Со временем мы научимся действовать более эффективно», — пообещал замглавы Роскомнадзора.
О том, как работает программный комплекс, позволяющий отслеживать информацию в Интернете, рассказал исполнительный директор Лиги безопасного Интернета Денис Давыдов. За две недели на специальный сайт было подано около 8 тысячи заявок — писали те, кто нашел что-то, по их мнению, вредное. По его словам, закон работает хорошо: «даже андерграундные ресурсы удаляют информацию на грани фола, потому что понимают, что иначе они могут попасть под каток и будут заблокированы».
Депутатов интересовало, как обстоят дела с маркировкой отечественных мультфильмов. Представитель Министерства культуры Наталья Ромашова сказала, что больших проблем в связи с мультфильмами и фильмами вообще нет. А вот библиотекари волнуются: издатели пытаются перестраховаться и ставят на книги завышенную маркировку (например, 16+ вместо 12+), и иногда получается, что детям надо по школьной программе читать книгу, а библиотекарь, выполняя закон, не может ее выдать — мол, не доросли.
Что касается экспертизы — г-н Ксензов пообещал, что его ведомство при помощи экспертной комиссии раз и навсегда промаркирует мультфильмы, «Войну и мир» и прочую классику и разместит информацию на сайте Роскомнадзора — чтобы снять все вопросы.
АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ
Евгения БУНИМОВИЧА, уполномоченного по правам детей в Москве
Информационный океан, выплескивающийся в наше время не только на детей, но и вообще на всех людей, — это серьезнейшая проблема, и в целом человечество пока не вполне ясно представляет, как на нее реагировать. Раньше проблема была обратная — недостаток информации, теперь — переизбыток. Раньше, дабы оградить ребенка от дурного влияния, достаточно было не пустить его во двор, запретить общаться с тем-то и тем-то. Теперь же он сидит дома, вроде бы под присмотром родителей, но они при этом могут не иметь ни малейшего представления, в каких областях витают его мысли, кто на самом деле занимается его воспитанием и чему его учат. Сегодня, нравится нам это или нет, на детей огромное влияние оказывает Интернет и телевидение.
Поэтому, разумеется, в самых разных странах идет поиск способов оградить подрастающее поколение от пагубной информации. И одна из вполне цивилизованных форм — запретить передачи и сайты, содержащие таковую. Например, мы привыкли к американским ужастикам и кровавым боевикам — а вот на телеканалах США их нет, они запрещены законодательно. Такого дистиллированного телевидения, как в Америке, я не видел нигде! По тому же пути идут и европейские страны. Потому что когда ребенок постоянно видит перед глазами насилие и ужасы, они становятся для него обыденностью. Есть даже такой термин — вакцина от страха смерти. Такого «адаптированного» ребенка смерть уже не пугает — ни чужая, ни своя, и это страшно.
Я внимательно наблюдаю за ситуацией на нашем ТВ после принятия нового закона. И вижу некоторые перемены к лучшему. Например, меня всегда крайне возмущали бесконечные ток-шоу, идущие в прайм-тайм и смакующие во всех подробностях жуткие истории, касаемые, скажем, изнасилований несовершеннолетних, преступлений с участием детей и пр. Сами малолетние участники сидят тут же, из зала им кричат «давай подробности»... Я неоднократно посылал запросы в прокуратуру, но получал ответы — нарушения закона нет! Потому что нет самого закона. Посмотрим, как будет теперь. Пока я вижу, что на этих ток-шоу самых запредельных ситуаций все-таки уже практически нет.
Правда, есть опасность, что начнут запрещать все на свете. Например, с порнографией все более-менее ясно, с суицидами — тоже. Есть конкретные рекомендации Всемирной организации здравоохранения, где четко сказано, о чем говорить можно, а о чем нельзя. Кстати, у нас сплошь и рядом делают именно то, что нельзя, — показывают место происшествия, рассказывают о способах самоубийств, об их причинах... Поэтому наложить ограничения на сайты о суицидах, на порнографические сайты — это совершенно нормально и правильно. Но когда в законе, скажем, говорят о защите семейных ценностей — что имеется в виду? Конечно, семейные ценности — это прекрасно, но подразумевать под их защитой можно уже все что угодно. И тут очень важно, чтобы закон у нас не превратился, как водится, в дышло, чтоб обошлось без перегибов, чтоб «защита от вредной информации» не стала орудием политического шантажа или экономической конкуренции. Кстати, неплохо помнить, что международная конвенция о правах ребенка говорит не только о защите детей от вредной информации, но и об их праве на информацию...