Авторы

Минувшие выходные закрыли политический сезон двумя уличными акциями, лишившими законного отдыха значительные силы милиции, — “Маршем несогласных” и маршем памяти убитых журналистов. То есть на самом деле акций было три. Но полчище дедов морозов, наводнивших в воскресенье Москву, относится к театрализованным представлениям, а не к политике, поэтому с закрытием сезона-2006 никак не связано. Следующий сезон откроется в феврале, и тогда начнутся совсем другие игры — гораздо более жесткие, потому что наступит год выборов, последний и решительный год. Боевой уик-энд обозначил это со всей ясностью.

Куда деваться, когда кругом радиация, полоний, яд и отрава. Хотя полония как раз бояться не надо. Это не для нас. Это для элиты. Для обывателей есть штуки попроще.

Вчера в Тегеране закончилась двухдневная международная конференция “Пересмотр Холокоста: глобальное видение”. Ее участники доказывали друг другу, что никакого Холокоста на самом деле не было. Нацисты вовсе не уничтожали евреев последовательно и целенаправленно, а тысячи книг, написанных очевидцами, фотографии, документы, Бабий Яр и газовые печи Освенцима — фальсификация истории, которую теперь необходимо опровергнуть.

Надо как-то проявить себя, сказать вслух обществу и власти: “Мы не согласны. Мы не хотим, чтоб нас убивали. Мы не хотим бояться, мы хотим спокойно работать”. За десять демократических лет в России погибло больше двухсот пятидесяти журналистов. Кто-то — случайно. Но большинство умерло, выполняя профессиональный долг. Они были убиты за свою работу. 250 человек — это много. Высокая цена, заплаченная журналистским цехом за свободу слова. Но… где она, эта свобода?

Бомжи есть в любом мегаполисе — в Нью-Йорке, Лондоне, Париже. В Москве они тоже есть. Но если нью-йоркские бомжи бездельничают и клянчат милостыню, то наши бомжи заняты делом. Они следят за порядком на улицах и в местах общественного пользования. В свою смену (ночью или днем) они получают в штабе оружие и выезжают в патрульных машинах на улицы столицы. А после смены возвращаются к семьям — женам и детям, в уютные гнездышки на вокзалах, чердаках и подвалах. В штатном расписании УВД Южного административного округа Москвы эти бомжи числятся сотрудниками роты полка ППС. Имеют лейтенантские звания, начальством характеризуются положительно.

Всякий прогрессивный член общества и мыслящий гражданин обязан видеть неразрывную связь между убийством Политковской, отравлением Литвиненко и болезнью Гайдара. Но я, как ни стараюсь, ее не вижу. Мне отчего-то кажется, что никакой связи между этими событиями нет.

Узниками совести не рождаются. Узниками совести становятся, причем самыми затейливыми способами. В конце прошлой недели одним таким узником в России стало больше. Сотрудники ФСБ взяли под стражу бывшего зампреда Северо-Кавказского окружного военного суда Владимира Букреева. По мнению правозащитников, он преследуется за то, что три года назад осудил на десять лет полковника Буданова.

Нашей соседке Валентине Прокопьевне сделали операцию. Операция тяжелая, ничего неясно, поэтому обязательно надо носить бандаж. К счастью, бандаж положен бесплатный. Раньше у нее были льготы, как у пенсионера и инвалида, потом их отменили, а взамен дали социальный пакет — из пенсии ежемесячно вычитается четыреста пятьдесят рублей, а за это ты бесплатно получаешь медицинские препараты по списку, утвержденному Минздравом для твоей болезни.

Представьте, что вы трудитесь в государственной структуре, сработались с начальником и все у вас ладится: и служебные обязанности, и левые приработки, и подковерные интриги. Чем выше должность, которую занимает ваш начальник, тем страшнее подчиненным, когда он уходит. А если начальник — Президент Российской Федерации… Вы представляете, что с ними сейчас творится? Григорий Явлинский, которому президент Путин никоим боком не приходится начальником, согласился изложить “МК” свое мнение по этому интригующему вопросу.

Везде диверсии. Прямо не знаешь, куда бежать от них. Где прятаться. Диверсанты проникают повсюду. Устраивают в Москве пробки на дорогах. Воруют у Слиски яйца Фаберже. Травят россиян суррогатным алкоголем... Россияне по природе своей простодушные, доверчивые люди. Не ожидая подвоха, покупают какое-нибудь волшебное средство для мытья унитазов. Выпивают и… ах! Падают в умело расставленные диверсантами сети. Отравляются бедняги. 43 тысячи алкоголиков страна теряет каждый год. И все из-за диверсантов.

Во вторник Московский окружной военный суд вернул уголовное дело Дмитрия Холодова в Генеральную прокуратуру.

Граждане и гражданки Российской Федерации! Вы читали Конституцию своей страны? Почитайте. В статье 81, п.1, там очень понятно разъясняется, каким образом избирается Президент РФ. Как ни странно, но по Конституции это делаете вы, граждане РФ, “на основе всеобщего и прямого избирательного права при тайном голосовании”.

Двенадцать лет назад, 17 октября 94-го года, погиб военный корреспондент газеты “Московский комсомолец” Дмитрий Холодов. Каждый год в этот день мы ездим на кладбище и публикуем заметку с портретом: “В этот день погиб Дима”. Сначала писали: “он погиб год назад”, потом “два года”, потом “три”. Сегодня пишем “двенадцать”. Прошло двенадцать лет.

Вход в этот подъезд не со двора, а прямо с улицы — угол Лесной и Александра Невского. В субботу вечером милиция наглухо загородила его машинами, перекрыв тротуар. Темнело, мимо торопились автомобили, иногда, стоя на светофоре, кто-то открывал окно и кричал: “Эй, чего там случилось?” Что ответить? Крикнуть через улицу: “Журналиста убили”? Такие слова невозможно орать через улицу, удовлетворяя досужее любопытство. К тому же они не совсем правильные. Убили не только журналиста — убили нечто большее.

Президент Грузии Михаил Саакашвили сделал все, чтоб испортить отношения с Россией. Он работал над этим с таким упорством, что оставалось только диву даваться, как у Кремля не лопается терпение. Он давил, и жал, и колол, и кусал, и уже собрался продать кусок СНГ Соединенным Штатам, а в Москве все терпели и терпели и надеялись на благоразумие. Но всякому терпению рано или поздно приходит конец.

Первая чеченская война в 94-м началась с того, что в Грозный вместе с силами антидудаевской оппозиции вошли российские контрактники, а дудаевцы взяли их в плен и предъявили всему миру в доказательство того, что Россия воюет против Чечни. Натешив самолюбие, Дудаев отдал пленных. Этот унизительный для России “жест доброй воли” стал последней каплей в противостоянии Кремлю возомнившего невесть что царька. Через две недели по указу президента Ельцина в Чечню с трех сторон двинулись колонны бронетехники.

Если вы ездите в метро, то наверняка частенько наблюдаете, как патруль — два парня в темно-серой форме — останавливает не по-здешнему одетых граждан и проверяет их документы. Эти парни не милиционеры. Они военнослужащие 55-й дивизии внутренних войск, главной задачей которой является охрана порядка в Москве. 30 сентября ей исполняется 40 лет.

Челябинский военный гарнизонный суд приговорил Александра Сивякова, обвиняемого по делу об инциденте в Челябинском танковом училище, к четырем годам лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима.

В Санкт-Петербурге есть знаменитый мясоперерабатывающий завод “Самсон”. Когда-то он принадлежал государству, но в конце 1990-х перешел к собственникам, причем строения оказались у одной компании, а земля — у другой. Поначалу это всех устраивало, но потом интересы разошлись. Компания-землевладелец подала иск о сносе зданий, но суды нашли их требование неправомерным. Окончательное решение суда было принято в августе, и тогда “землевладельцы” вынули свой главный козырь в борьбе за собственность — Героя России командира батальона ГРУ ГШ Сулима Ямадаева.

Что случается, когда милиционеры оказывают неповиновение приказам своего министра? Два варианта: либо он уходит в отставку, либо они. В нашей стране допускается третий вариант: никто никуда не уходит, и все делают вид, что ничего не произошло.

Сдающиеся боевики, отличники-студенты, квартиры в новых домах, фонтаны и розы… Благолепие телевизионных репортажей из Чечни демонстрирует довольство и счастье, покой и стабильность, наступившие в республике. Ни разрухи, ни озлобленности. После войн народы десятилетиями не могут прийти в себя, а чеченцы, выходит, справились за два-три года. Чудеса. Но так ли все прекрасно на самом деле? Мы попытались выяснить это у президента Чеченской Республики Алу Алханова.

Примерно тысячу лет назад, когда своих денег на Руси еще не было, а византийские монеты брали не на счет, а на вес, в верховьях Днепра в тринадцати километрах от нынешнего Смоленска родилось село Гнездово — узловой пункт на славном пути “из варяг в греки”, вокруг которого формировалась территория государства.

Премьер правительства Чечни Рамзан Кадыров заявил вчера утром, что готов навести порядок в мятежной Кондопоге. Если местные власти не смогут найти методы урегулирования беспорядков, он сам займется решением вопроса “о приведении ситуации в правовое русло”.

Отпуска, поездки и каникулы в августе надо отменить. Никуда не ездить, не летать, на рынки не ходить, концерты не посещать, ничего не предпринимать, засесть в своей берлоге и носа на улицу не показывать. Август в России является месяцем повышенной опасности. События последней недели в очередной раз это доказали. Бывают августы сравнительно низкой трагичности. Бывают — абсолютно кровавые. Но почти никогда не случается так, чтоб август прошел, а у нас нигде ничего не лопнуло, не взорвалось, не сгорело, не разбилось.

Родители растят сына восемнадцать лет и, как положено, заботятся о потомстве: кормят, наставляют, переживают с ним его невзгоды, лечат от болезней... Потом наступает день, и сын уходит в армию. И родители тут же теряют все свои права. Сын — наследник и опора, часть их самих, а они ничего не могут для него сделать. Ни защитить от несправедливости, ни уберечь от беспредела, даже к врачу отвести и то не могут. Противоестественно, дико, невыносимо для родителей, но закон не оставляет им права спасать своего ребенка.

В понедельник Правительство РФ “осчастливило” российских пенсионеров. После индексации с 1 августа их пенсии вырастут примерно на 100 рублей. Если бы можно было задать премьер-министру Фрадкову один вопрос, я бы обязательно спросила: “Что можно купить на сто рублей?”

Посмотрите на этот снимок. Замечательный парень, верно? Его больше нет. Очередная жертва службы в армии по призыву. И, как всегда, никто не виноват.

Меню обеда “Большой восьмерки” было опубликовано во всех центральных изданиях. Голова кружилась от ошеломляющего сочетания редкостных образцов флоры и фауны. Зефир из лангустов, жареное филе цесарки, сервированное галетами из сельдерея и соусом из малины, белужья икра на теплых оладьях со свежей земляникой, стерлядь по-петергофски, сорбет из эстрагона и грушевой настойки, косуля под трюфельным соусом, сервированная пюре из топинамбура и клубники с черным перцем и соусом бальзамик.

Утром пришли в редакцию муж с женой. Приехали из Татарстана, из деревни — обратиться в центральную прессу. Понятные русские люди, с натруженными руками и обветренными лицами.

Последние шесть дней российское интернет-сообщество напряженно следило за острой борьбой, разгоревшейся между вопросами к президенту Путину.