Черный строгий гроб, венки, рядом стулья в два ряда. По залу, где расположились желающие сказать последнее «прощай», проносится шепот: «Родственники Пороховщикова есть?» Из родных Александра Шалвовича — лишь двоюродная сестра Алла Дмитриевна с дочерью.
Постепенно заполнялся партер. Но пустых мест все еще хватало.
Тем временем, худрук театра Пушкина Евгений Писарев в фойе вспоминал годы, проведенные рядом с Пороховщиковым:
— Александр Шалвович всегда оставался самим собой — и на сцене, и в жизни. Вся его жизнь была связана с любовью — к матери, жене, родине. Мы с ним знакомы с 1993 года, и я не могу вспомнить ни одного разговора с ним, который касался бы чего-то мелочного, бытового. Он всегда говорил о высоком. К сожалению, Пороховщиков мало играл в последнее время в театре, в кино — но это было его желание. Имея такие внешние данные и такой потенциал, он мог бы претендовать на гораздо больше ролей. Но этого не случилось. Зато когда он все-таки выходил на сцену, люди вокруг становились лучше — женщины краше, мужчины мудрее... Спасибо, что вы были с нами...
Открыл гражданскую панихиду Валерий Комиссаров. Ровно 40 дней назад он вел церемонию прощания с Ириной Пороховщиковой.
— Простите, я так расстроен, так расстроен... Когда узнал о смерти Александра Шалвовича, ночь не спал... Ну как же так... Он был мужчиной с непробиваемой спиной, внутри него будто находился Александрийский столп. Жизнь Пороховщикова — млечный путь со звездными ролями, звездными друзьями...
Тихо, незаметно для журналистов возложить цветы к гробу поспешил режиссер Сергей Соловьев, Элина Быстрицкая и Эммануил Виторган. Неожиданным для журналистов оказалось появление художника Никаса Сафронова, которого Пороховщиков поддержал на одном из последних ток-шоу.
— Я пытался встретиться с Александром Шалвовичем, когда тот оказался на больничной койке, — поделился Сафронов. — Но врачи развели руками: «Это невозможно». Я не успел многого ему сказать. История любви Пороховщикова — это история Ромео и Джульетты. Я думаю, актер не знал, но чувствовал, что его жены больше нет, потому он и ушел вслед за ней...
Через час народу в зале немного прибавилось. Во время прощания давние друзья Пороховщикова затронули тему наследства:
— Необходимо сделать так, чтобы никто теперь не дрался за наследство, не делил старинный особняк... Родовой музей, о котором мечтал Александр, должен существовать. И не надо там разводить коммерческую деятельность.
Имена людей, которые в тот день выступали на сцене, большинству присутствующих на прощании были неизвестны. Но именно от них мы узнали, что Пороховщиков был страстным болельщиком ЦСКА, что, уже будучи звездой, ездил на разбитой «девятке» и на реплику в его адрес: мол, несолидно на такой машине передвигаться — актер лишь отмахивался: «Это же моя лучшая подруга!» — и продолжал чинить старенький автомобиль.
В зале собрались с десяток молодых девушек. Многие из них не сдерживали слез.
— Мы студенты Александра Шалвовича, — поделились позже Алена Бочкарева и Янина Колганова. — Несмотря на то, что мы уже давно окончили институт, до последнего дня созванивались с Пороховщиковым — он всегда давал советы, поддерживал нас. Частенько журил за плохое настроение: «У вас проблемы? Да бросьте вы, выгляните в окно и оставьте все плохое там...» Мы приходили к нему в тот самый особняк в Староконюшенном переулке. Когда пошли слухи об его разводе с женой, он нам сказал: «Глупости говорят, никому не верьте, мы с Ирой до конца жизни будем вместе». Как сказал, так и случилось.
Вторили им и другие студентки ГИТИСА.
— Мы познакомились с Александром Шалвовичем в 1998 году. Тогда он собрал нас и начал учить театральному делу. Знаете, как мы называли нашу компанию? Папа Порох и Ко! Он и правда был для нас отцом — своим порохом и задором привил нам любовь к театру. А еще мы все мечтали выйти на одну сцену с Папой Порохом. И вот мы вышли, правда, совсем не так, как хотели. Спасибо вам за все, Папа Порох! Спасибо, что в наших дипломах стоит ваш автограф!
Одним из последних к гробу подошел заметно постаревший Александр Кавалеров, запомнившийся ролью Мамочки в фильме «Республика ШКИД»:
— Мне хочется сказать всего два слова, по Станиславскому: «Не верю, не верю, не верю...»
На улице нам удалось пообщаться с актрисой Еленой Скороходовой, которая начинала свою творческую деятельность в Театре имени Пушкина:
— Я ведь не сомневалась, что он выкарабкается. У него была потрясающая воля к жизни. Это был такой джеклондоновский персонаж. Не эстетствующий интеллигент, а герой, выживающий в экстремальных условиях. И не зря у него во внешности такое благородство проглядывало. Это все присутствовало и в структуре его личности: выдержанный, надежный, сильный духом... Не вовремя Ира ушла... Как бы хорошо ни лечили врачи, любви-то вокруг него не было. Говорят, Александр Шалвович спрашивал про Иру, а ему что-то врали, почему она не приходит. И если это было так, то он, конечно, чувствовал ложь. И что-то внутри себя предполагал. Я думаю, он ушел, потому что просто расхотел жить и бороться. Когда он боролся, он был непобедим. Мы даже с девчонками обсуждали такую развязку этой истории: он обязательно выкарабкается, через год уже женится на ком-то и еще отцом успеет стать. Он очень этого хотел. Но, значит, не было на то воли Божьей. Смерть — это тайна. Никто не знает, что ждет нас там. Но поверье, что умереть на Пасху — это Божья благодать, действительно существует. И хотя поверье это не каноническое, но в данной ситуации мне очень хочется в него верить.
В полдень Валерий Комиссаров объявил об окончании церемонии:
— Мы должны поспешить на кладбище, что в 60 км от Москвы, где похоронят Александра Шалвовича. Священник, который будет отпевать Пороховщикова, очень просил привезти актера до захода солнца. Нужно поторопиться...
В 12.40 на улице раздались последние аплодисменты и крики «браво!» Александру Пороховщикову... В 13.00 — траурная процессия двинулась в подмосковное село Рождествено, где похоронили актера.
Когда катафалк отъехал от здания театра, кто-то из присутствующих промолвил в тишине: «А вы заметили, про погибшую Ирину Пороховщикову сегодня почти не вспоминали? Как будто и не было этой женщины в жизни великого актера...»
