Проект развития музея Елены Титовой, осенью назначенной директором Музея на Делегатской, занимает 132 страницы. Его представили на слушаниях рабочей группы Общественного совета при Минкультуры. Ребрендинг включает в себя не только реконструкцию усадьбы, полное переустройство музея, его экспозиций, строительство современного фондохранилища, но и смену названия. Нынешнее — длинное и неуклюжее: Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства (ВМДПНИ). Оно, по мнению директора, не вяжется с новым имиджем музея. Сейчас существует четыре рабочих варианта нового имени музея: Национальный (или государственный) музей декоративного искусства и дизайна (НМДИД), Музей традиционного и современного искусства, Музей декоративных искусств. Однако коллектив категорически против всех: их раздражает слово «дизайн», и они боятся, что смена названия ведет за собой смену деятельности музея.
«Все эти названия — сырые, не отвечают ни нашей деятельности, ни коллекции. Старое пусть громоздкое, но отражает содержание музея. Совет музея считает, что не время менять название», — уверена завотделом тканей и председатель профсоюза музея Светлана Исраелова.
«В проекте мало внимания уделяется народному искусству, которое составляет основу коллекции и считается лучшим в Москве. Концепция не отвечает нашей основной задаче — демонстрировать влияние русского народного искусства на развитие отечественной культуры», — вторит коллеге завотделом дерева и кости Константин Нарвойт.
Коллекция действительно обширная: в ней 144 тысячи единиц хранения, из них 110 тысяч — предметы декоративно-прикладного искусства. Большинство хранителей работают с этими предметами больше десяти лет, пережили несколько директоров и нереализованных идей. До 2011 года музей возглавляла Маргарита Баржанова, затем ее сменил Александр Сысоенко, который был снят с должности в сентябре прошлого года. На его место была назначена Елена Титова, которая с самого начала заявила, что ее задача — глобальное переустройство музея. Коллектив воспринял ее идеи в штыки: музейщики опасались, что новый директор собирается перепрофилировать музей народного искусства в музей дизайна, и возмущались планами коммерциализации музея (в частности идеей открытия ресторана). Сейчас, по мнению завотделом металла Андрея Гилодо, «то, против чего коллектив выступал несколько месяцев назад, нам показывают в развернутой, но очень сырой концепции». Он утверждает, что музейщики увидели проект только 26 февраля и не участвовали в его создании. Сама же Титова указывает сотрудников (того же Гилодо) как соавторов концепции.
В проекте действительно есть прежние «раздражители»: и дизайн, и кафе. Кафе даже два: одно (бюджетное) в холле музея, другое (эксклюзивное) — во флигеле усадьбы. Там же должно почему-то разместиться и фондохранилище.
— А если пожар? Все! От фонда ничего не останется. Я уже не говорю о запахах. Кухня не должна находиться рядом с фондами, которые должны храниться при определенном температурно-влажностном режиме, — комментирует идею Гилодо.
Кстати, аренда кафе должна, по расчетам Титовой, приносить музею 16,2% его бюджета. А музейный магазин — несколько миллионов рублей в год. Также в проекте прописано привлечение внебюджетных средств: так, 5 из 35 выставок в год планируют реализовать за счет спонсорских вливаний. Понятно, что музей должен зарабатывать, главное здесь — не перестараться.
— Нужно сделать музей максимально открытым и удобным для публики, интересным и современным, — обозначает Елена Титова свою главную цель. — В холле мы хотим снять перекрытия, создать общественную зону, открыть музейный магазин (книжный и декоративного искусства), просторное кафе. Двор хотим превратить в атриум, сделав там стеклянную крышу, подключить wi-fi. Планируем проводить ярмарки и фестивали под открытым небом.
— Сколько места в музее будет уделено дизайну?
— Мы не можем обойти стороной это современное направление, но необязательно, чтобы это слово фигурировало в названии. Но считаю, что музею с новым имиджем нужно новое, более короткое и запоминаемое название.
Как бы ни решили с названием — начало реформ уже не за горами. Первая из них касается музея «Обретая свободу», филиала Государственного центрального музея современной истории России, который занимает часть усадьбы Остермана-Толстого с 1995 года. Пока неясно, куда именно переедет музей «Обретая свободу» — адекватную площадку взамен еще не нашли. Но как только найдут, приступят к реконструкции той части здания, которую он занимал. В очереди на реконструкцию и флигель, где собираются разместить фондохранилище. Преобразиться должен и внутренний двор — там будут проходить ярмарки и фестивали.
