Сначала то, что не видно с парадного входа: двор, толпа рабочих, мусор, строительный материал, машинам разъехаться практически невозможно. Иосиф Райхельгауз имеет на редкость торжественный вид — в пиджаке вместо привычной куртки. Ждет руководителя Департамента культуры Александра Кибовского, чтобы прояснить, когда же наконец труппа сможет начать работать в своем доме, где 30 лет назад и взял старт его удивительный театр «Школа современной пьесы».
А я с директором Анной Гроголь отправляюсь на экскурсию по стройплощадке: леса, перекрытия, полиэтилен на полу. Работяги, художники, реставраторы — все на месте, каждый занят своим делом. Артисты еще не подошли. Впрочем, вот и первый — режиссер Александр Галибин (загоревший, седой ежик на голове). Восхищается масштабом работ, только вернулся со съемок своего нового фильма «Сестренка». «Осталось доснять только зимний период. Мне кажется, фильм будет круче, чем «Золотая рыбка» (картина, получившая несколько призов. — М.Р.)», — говорит он.
А вот человек, который точно знает, что было, что будет, чем сердце успокоится и сколькими метрами в результате реконструкции прирастет театр. Это зав. постановочной частью Андрей Смирнов.
— Видите, у нас появился третий этаж рядом с зимним садом. Теперь здесь будут дополнительные кабинеты, малый зал, а в него ведет отдельный вход. Полностью сняты деревянные перекрытия, укреплены кирпичные стены (толщина — метр). Во время этой процедуры стены как будто плакали, то есть в них сверлили дырки и одновременно со сверлом в пустоту загоняли раствор. У малой сцены появляется технологический потолок, которого раньше не было, и по нему могут ходить осветители, монтировщики — перевешивать лебедки, свет. Короче, техники и постановочная часть выиграют больше всех.
— А артисты?
— Артисты вернутся домой, а техникам приятно не только вернуться домой, но еще и на все новенькое оборудование. Это все равно что перейти с «аналога» на «цифру», с «Жигулей» на «Мерседес».
Новые лестницы, одна из крыш полностью стеклянная, и в нее художник Алексей Трегубов намерен вмонтировать витражи Врубеля, оставшиеся от прежних, досоветских времен. Говорят, они сохранились в идеальном состоянии. 22 слоя штукатурки пришлось снять, чтобы обнаружить роспись — веночки, веточки, хорошенькие женские головки. От старого режима остались и колонны, которые тоже хотя бы фрагментарно хотят сохранить новые хозяева.
Переходим в большой зал, где в свое время располагался знаменитый ресторан «Эрмитаж» господина Оливье. Он больше всех пострадал от пожара: в результате фасадная стена, выходящая на Трубную площадь, стала заваливаться. Строителям пришлось заново придумывать систему стяжек, делать новое усиление каркаса.
— То есть в большом зале стены родные, но внутри сделана новая коробка, — комментирует Андрей. Он уверяет, что теперь зал можно будет выстраивать в любой конфигурации за счет подъемно-опускных станков.
Исторический белый зал с мраморными колоннами. Сюда стекаются артисты, начальство. Литерный ряд занимают Татьяна Васильева, Елена Санаева, Александр Кибовский. Все ждут, что он скажет про сроки возвращения театральных бродяг на Трубную. Или их дело труба?
— Ждать осталось немного. Основные строительные работы закончены, тем не менее сегодня мы ходили смотрели — очень не хочется, чтобы была штурмовщина. Можно ускорить работы? Можно, но в сочетании скорости и качества нам качество значительно важнее. Скорее всего, в ноябре мы отдадим здание под творческую адаптацию, для чего нам нужно получить огромное количество бумаг и разрешений. В общем, в этом театральном сезоне театр вернется в свой дом.
Но сезон — понятие растяжимое, аж до лета будущего года.
В это время с краешка присаживается молодая яркая актриса Татьяна Циренина, на руках у нее грудной ребенок — девочка Роза. Картина маслом: Мадонна с младенцем.
— Это у нее четвертая дочка, — с гордостью сообщает собравшимся Иосиф Райхельгауз, уже было начавший объявлять планы. Розочка Циренина на руках матери тихо сопит. Интересно, что так убаюкивает ребенка — голос худрука или творческие планы? А планы такие: новая пьеса Людмилы Петрушевской «Газбу» с Татьяной Васильевой в главной роли. Ее репетирует Константин Богомолов, который по причине болезни не пришел на сбор. Сам Райхельгауз запускает большой спектакль под названием «Подноготная дома на Трубе» — иммерсивную историю, которая оккупирует буквально весь театр и задействует всю труппу плюс студентов. Новый совместный проект с ГИТИСом «Кафедра» представит в малом зале дипломные спектакли. В планах также пьесы «Тот самый день» Ярославы Пулинович, «Фаина. Эшелон» и две пьесы — победители конкурса «Действующие лица» — «Ганди молчал по субботам» и «Соло на ржавых качелях».
Артисты слушают, Розочка спит и даже не реагирует на две интереснейшие новости. Первая — сногсшибательная: «Школа современной пьесы» открывает свой филиал в Берлине. А вторая — местная: во дворе собственного театра должна появиться еще одна площадка — театральный двор. Но почему-то малютка Роза зашевелилась, когда Райхельгауз представил нового главного художника театра Николая Симонова. Что тут скажешь, у девочки есть вкус: Симонов — художник замечательный.
