Преодолев два часа дороги от Москвы до Тарусы, машина подъезжает ко дворику Дома литераторов. Сразу обращаю внимание на скульптуру, расположенную у входа в культурный центр. Она напоминает огромное кофейное зерно, только совсем не темного цвета, а ярких оттенков голубого, синего, серебристого. Все они будто переливаются. Оказывается, это творение итальянского мастера Марко Бравура под названием «Не-видимый щит», а линии, выложенные тессерами (мозаичными кубиками), отслеживают траекторию движения татарских орд — Золотой, Белой, Синей и Черной. Цветные потоки исходят из четырех точек, уместившихся по сторонам света вдоль кромки щита и встречающихся в его центре, образуя вихревую воронку. Бравура вдохновил роман известного итальянского писателя Итало Калвино «Невидимые года», в котором повествуется о странствиях Марко Поло. В книге великий путешественник делится своими впечатлениями с ханом Кублаем. Описывая невидимый город, Поло так или иначе придает ему черты родной Венеции. Оттого смысл «Не-видимого щита» состоит в защите эстетических ценностей.
Когда попадаешь внутрь Дома литераторов, сразу обращаешь внимание на выполненные из золотой смальты птичьи гнезда, возвышающиеся над причудливой формы белым столом, стоящим на паркете в виде шахматной доски. Инсталляция — еще одно творение Марко Бравура, на сей раз таким образом он решил выразить свое отношение к истории мироздания. «Концепция художника заключается в том, что первым архитектором на земле была птица, вьющая гнездо», — рассказывает корреспонденту «МК» искусствовед и куратор выставки «Современная алхимия» Анна Маполис. Специально для экспозиции Марко изучил разные гнезда, и только некоторые из них его вдохновили. Какие именно, можно узнать, прочитав пояснительную табличку. Итак, за основу проекта были взяты: гнезда дроздовидной камышовки, соловья, горной ласточки, ткачика, аиста и длиннохвостой синицы. При разности форм они воплощают совершенство природы, сотворившей подлинный архитектурный шедевр.
При всем очаровании птичьих гнезд уже не терпится увидеть главную инсталляцию Дома литераторов — «Единственную истинную алхимию», сделанную дочерью Марко Бравура — Душаной. Путь лежит в библиотеку. Небольшое пространство, окутанное полумраком, занято трубами, на которых можно разглядеть картины выдающихся художников XX века: Пикассо, Кандинского, Малевича, Дали и многих других: всего тысяча произведений, созданных с 1917 года до наших дней. Душана напечатала их на стекле, потом вручную разрезала эти стекла на фрагменты, чтобы затем в мозаичной технике восстановить изображения из получившихся тессер.
— Инсталляция «Современная алхимия» может быть учебным пособием для тех, кто защищает современное искусство, — считает Анна Маполис. — Душана решила сделать ее десять лет назад и посвятить уникальному процессу, который происходит благодаря художникам, когда из элементарных вещей, а в двадцатом веке из просто готовых предметов, рождается современное произведение искусства, которое потом превращается в настоящие деньги, то есть золото.
— Да, и вправду алхимия!
— Этот алхимический процесс происходит в современном мире у нас на глазах, он и вдохновил Душану. Она декорировала такие промышленные трубы изображениями самых известных произведений мирового искусства. Промышленные трубы — понятно, лаборатория алхимика, такое производство, это фабрика. Она сразу отсылает нас к «Фабрике» Энди Уорхола, когда он создал машину по производству искусства. Душана как настоящий мозаичист делает это очень красиво, изысканно, ярко и мощно.
В соседнем от библиотеки зале находится еще одна выставка Душаны. На сей раз перед нами разной величины птицы, выполненные из невероятной красоты мозаики: бирюзовые, желтые, красные цвета покоряют своей выразительностью. Анна Маполис рассказывает, что Душана очень любит природу и делает всё, чтобы ее сохранить.
— Она считает, что люди разрушают природу, разрушают тот мир, в котором мы живем, и пытается его сохранить любыми способами. Вот почему Душана создает этих прекрасных птиц, очень декоративных и ярких, необычных, прототипы которых есть в природе, но там они совсем маленькие, и мы их не замечаем, а выполненные в такой прекрасной и деликатной технике, они приобретают лирические черты. Давайте, перейдем в Концертный зал. Сейчас здесь находится инсталляция Марко Бравура «Иконостас природы».
— Откуда такое название?
— Марко вырос в Италии, и, конечно, религиозная составляющая в жизни итальянцев очень важна. В какой-то момент Марко понял, что верить традиционно в Бога он не готов, но поклонение высшим силам природы для него стало внутренней потребностью. Вот так у Марко и родилась идея этого цикла. Он использует традиционные для икон и религиозных произведений искусства техники и создает символы природы. Марко берет одно изображение дерева, то есть контур везде одинаковый, и накладывает это изображение на золотой фон. Дальше внутри этого изображения он находит для каждой иконы какие-то свои разные тональности. Тем самым, с одной стороны, он следует иконописной традиции, когда есть канон. С другой стороны, он говорит современному человеку, что, возможно, для нас единственной правильной и истинной религией могло бы стать поклонение природе и ее сохранение. Это более разумно, чем продолжать традиционные обряды и быть разобщенными.
— Какие элементы использует Марко для создания такой изысканной мозаики?
— В инсталляции «Иконостас природы» проявляется любовь Марко к разным природным элементам: жемчуг, стекло, кирпич. Центром экспозиции является алтарная картина, которая изображает большое дерево со всем его великолепием. Вообще же Марко может использовать и камень, и проволоку, и ракушки. Для него что золотая смальта, что кусочек камня, найденный на Урале, — равноценны для создания мозаики.
Представить уникальные работы в Тарусе помог директор Дома литераторов, меценат Исмаил Ахметов. Он обладает самой большой в Европе коллекцией произведений, выполненных в технике мозаики. Во многом благодаря ему Марко Бравура вот уже долгие годы живет в Тарусе. Правда, в наш приезд мастер отдыхал в родной Равенне. Зато удалось встретиться со старейшей обитательницей Дома литераторов кошкой Фросей. Она, надо сказать, была расположена к столичным гостям, будто осознавая, что сама не менее прекрасный экспонат, чем великолепная мозаика итальянских художников.
