- Борис Борисович, как в этом году проходили экзамены в хореографических училищах?
- У нас, в училище «Гжель», собирались педагоги выпускного класса: педагоги по классическому танцу, по характерному, дуэтные – все… Председателем комиссии был Кириллов Владимир Петрович – худрук Московского государственного академического детского музыкального театра имени Н. И. Сац. Мы поставили оценки по итогам прошлого года. Ученики нам предоставили видеоматериал (свои вариации) для защиты дипломов. Мы все это посмотрели и поставили оценки, и по итогам обсуждения состоялась защита дипломов. Потом эти дипломы подпишут, и когда будет уже можно, вручат. Выпускников в этом году у нас немного. Всего 8 девочек заканчивают училище. Кстати, двух из них - Дерендяеву и Шатохину - приняли в Большой театр. Это действительно очень хорошие девочки, они уже побеждали на многих конкурсах - российских и международных, занимали первые и вторые места. Руководитель балета Большого театра Махар Вазиев там смог их увидеть, ему понравилось их выступление. Они уже имели возможность посещать класс у педагога Большого театра Светланы Адырхаевой ещё до пандемии. Им сделали в театре пропуск, и они месяца полтора занимались у неё в классе. Приятно, что у нас каждый год в Большой берут девочек. Так что уже 6 учеников «Гжели» по окончании училища работают в Большом театре. А вообще наши ученики работают во многих театрах России: в труппе Бориса Эйфмана, Мариинском театре, Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко, театре Сац, театре Касаткиной и Василева, а также в других театрах России. Даже в таких далеких, как Приморская сцена Мариинского театра во Владивостоке. Несколько выпускниц нашего училища там уже работают. В этом году одна из девочек этого выпуска тоже пополнила эту труппу.
- Экзамен и защита диплома проходили не вживую? Вы говорите, что выпускники предоставили видеоматериал. То есть сами они в училище непосредственно не находились, и вам транслировали запись?
- Нет, не вживую, как это было обычно. Такое было условие выпуска, о котором нам сообщили. Какие-то ограничительные меры снимаются, но какие-то ещё действуют. Мы до последнего ждали указаний, в какой форме это возможно провести. Так что каждому члену комиссии материал высылали. Все мы его смотрели, и на основе этого было уже обсуждение. Надо сказать, что материал, который мы смотрели, уже представлялся, они же уже танцевали эти вариации и защиту дипломов делали по этим съемкам. То есть девочки представляли материал, где они танцуют на записи, и члены комиссии по ней судили о качестве их выступлений и подготовке. Обсуждали каждую вариацию и выставляли оценки.
- Тем не менее, комиссия присутствовала в училище в полном составе? То есть вы не работали удаленно?
- Мы были вместе, в большом зале. Все педагоги, члены комиссии сидели за отдельными столиками, поставленными на расстоянии полутора метров друг от друга, в масках, перчатках и, конечно, обсуждали, ставили оценки. Но в принципе, там ясная картина, будь то наше училище, будь то Московская или Вагановская академии, какое-нибудь другое хореографическое училище. Ведь учеников все знают. Мы много выступали, и способности каждого хорошо известны. Нам уже в предвыпускном классе, то есть, в нашем случае, на втором курсе, более или менее ясно, у кого какие перспективы.
- То есть защита дипломов в Московской академии хореографии и других хореографических училищах происходила таким же образом?
- Да, и у них так же. У нас председателем был Кириллов. Он также был членом комиссии в Московской академии хореографии от театра Сац. И другие коллеги мне говорили, что всюду защита происходили в удаленном режиме, просматривали, обсуждали и ставили оценки по итогам того (то есть 18-19) учебного года. У нас, кстати, председателем комиссии и в прошлом году был тот же Кириллов, так что он всех наших учеников отлично знает. В конце декабря у нас контрольные уроки, концерты, выступления студентов, на основании которых мы и выставляли оценки. В Московской академии примерно та же ситуация.
- Но это ситуация с выпускниками, а остальные курсы в хореографических училищах от экзаменов в этом году были освобождены?
- Да, там тоже педагоги ставили оценки, учитывая и их способности, и успеваемость прошлого сезона, то есть опирались на годовые оценки прошлого учебного года, когда учащиеся сдавали экзамены, и плюс это полугодие с сентября по январь, ну и тех месяцев, что успели проучиться до объявления пандемии. На невыпускных курсах было, конечно, всë проще. Просто ставились оценки по этим параметрам, о которых я уже сказал, а экзамены не проводились.
- Как вообще происходили занятия в хореографических училищах в период пандемии?
- Как и везде. По монитору, в режиме онлайн наши педагоги давали уроки и по общеобразовательным предметам и по специальным: классике, народно-характерному танцу и другим. Так же было и в Московской академии. То есть в плане специальности были каждодневные классы через Zoom. Когда Zoom ввели, кстати, стало полегче, потому что там можно индивидуально в разных окошках смотреть одного, второго, третьего ученика, делать какие-то замечания.
- А теперь, когда этот учебный год окончен, и дети ушли на летние каникулы, к занятиям вы приступаете в сентябре? В какой форме они будут проходить, уже известно?
- Пока мы ещё ничего не знаем. Соответствующих указаний вышестоящих инстанций не получили. Сентябрь планируется как обычно, если конечно не будет новой вспышки. В конце августа в училище будет как всегда проходить новый набор. Правда, некоторые училища такой набор уже провели в онлайн, но мы пришли к выводу, что проводить набор таким образом не совсем правильно, потому что в нашей профессии надо, что называется, своими глазами и своими руками проверить данные будущих учеников. Поэтому мы всё-таки решили сделать набор в конце августа.
- Борис Борисович, вы еще являетесь педагогом-репетитором Большого театра. Как там сейчас обстоят дела?
- Мы также ждём решений…
- Но я знаю, что в театре, не смотря на отпуск, чтобы начать незамедлительно восстанавливать форму, кого-то из артистов уже начали пускать заниматься в залы. Так же как это было сделано и в Мариинском театре ещё в конце мая. Не всех конечно, по четыре человека в разное время, но потихоньку пускают на классы. И Большой театр тоже начинает заниматься…
- Я тут не в курсе, честно вам скажу. По крайней мере, до недавнего времени никого в Большой ещё не пускали. Я узнавал у охраны, когда в театре в конце июня была гражданская панихида по ушедшему из жизни нашему старейшему педагогу Николаю Фадеечеву. Панихида проходила в атриуме Административного корпуса, но в сам театр никого ещё не пускали. Орана мне сказала, что пока никого пускать не велено. Пропуска наши не работали, выключили специально эту систему, чтобы никто в театр не рвался. Может быть, сейчас есть какие-то спецразрешения дирекции. Я слышал, что вроде после 10 июля этот вопрос как-то может разрешиться, и в залы начнут потихоньку пускать позаниматься. Но пока не знаю, в какой форме это будет проходить. Я со своими учениками был на связи, но уроки не вёл. В Большом театре классы в режиме онлайн давали во время карантина два педагога. А 27 июля мы уже в полном составе должны вернуться из отпуска и весь август входить в форму. Так и раньше было. Если, например, 26 сентября у нас был в Большом театре первый балетный спектакль (обычно это «Лебединое озеро»), то мы приходили за 2-3 недели до этого, чтобы подвигаться, позаниматься, подготовиться к открытию сезона. А сейчас мы спокойно, не спеша будем заниматься, потому что до середины сентября спектаклей в Большом театре не намечается.
- Вы много работаете заграницей, даёте классы в разных театрах. Какие-то вести оттуда имеете?
- Приглашения идут, но у нас визовые центры закрыты. Выезда из России пока нет. Мне Балет Монте-Карло в июле прислал приглашение. Они уже работают, но ничего невозможно сделать. Ковент-Гарден на декабрь тоже прислал приглашение. Написали, что к этому времени у них ситуация, возможно, нормализуется, и что «надеемся тебя видеть у нас».
