Здание, построенное в начале ХХ века по проекту легендарного архитектора-реформатора Константина Мельникова, в начале ХХI столетия стало домом легендарного режиссера-реформатора Романа Виктюка. Потребовалось 25 лет, чтобы восставить памятник конструктивизма и начать играть здесь спектакли. Создание этого авторского театра стало делом жизни для Романа Григорьевича. И ему это удалось. Именно здесь и простились с гением мистификации.
Белый стильный пиджак. Темные очки. Указательный палец у рта, говорящий нам: «Тссс!». Вокруг фотографии режиссера венки – от Кирилла Серебренникова, Театра Сатиры и многих других. И даже эти привычные атрибуты траурных церемоний не превратили прощание с мастером в классическую панихиду. Он бы этого не хотел. Говорят, даже в последние часы жизни он шутил с санитарами. Его личное обаяние было сокрушительным, а его театральный почерк – смелый, яркий, честный и хорошо узнаваемый. Таким его и хотели запомнить его дети – актеры театра – и поклонники.
Зал, рассчитанный на несколько сотен человек, с самого утра, был заполнен настолько, насколько возможно в ситуации пандемии. Даже сверх того. Все основное происходило на сцене. Здесь, еще до начала прощания, состоялось отпевание, а потом пустили и публику.
Микрофон – открытый. Мог высказаться любой желающий, и в числе выступавших оказались не только известные, заслуженные и именитые. На прощание пришло много очень молодых людей. 14-летняя Катя, например, с искренними слезами на глазах сказала: «Спасибо за эти чувства и эмоции, которые вы дарили нам и вашим детям – осиротевшим актерам театра. А как же «Травиата»? – хочется спросить напоследок…». Виктюк не раз говорил, что опера Верди станет его последнем спектаклем, но не спешил ее ставить, не хотел готовиться к смерти. И тут схулиганил, говорят друзья, сделал свой путь бесконечным.
Впрочем, одним из первых на сцене появилось официальное лицо – глава столичного департамента культуры Александр Кибовский. Ему было нелегко говорить. «Виктюк был Виктюком от начала до конца. Есть люди, которые с чиновниками одни, со зрителями другие, с друзьями третьи. А у Романа Григорьевича не было масок. У него было свое неповторимое обаяние, естественная оригинальность. Кто бы мог с ним в этом сравниться? Никто и никогда. Помню, как мы открывали этот театр, сколько сил было вложено в восстановление здания. Виктюк жил театром, не расставался с ним никогда. Поэтому и сейчас он здесь. Спасибо за яркий свет в театральном искусстве, за оригинальность и естественность».
Что теперь будет с Театром Виктюка, ведь с самого начала это был авторский театр? Вопрос, который читался между строк во многих выступлениях. Ведь Виктюка нельзя заменить, сколько бы отчаянных последователей не было вокруг него.
Здесь, в Сокольниках, Роман Григорьевич собрал вокруг себя немало молодых самоотверженных актеров, которые дневали и ночевали, репетируя очередную постановку, не думая ни о чем, кроме искусства. Некоторые артисты жили здесь в прямом смысле слова, если было негде.
Здесь, между прочим, состоялась и премьера третьей редакции легендарных «Служанок» – постановки, первая версия которой стала эпохальной сенсацией в 1988 году. Здесь творились новые мистификации в неподражаемом стиле Виктюка. Здесь жила любовь... Для молодых актеров и начинающих режиссеров (а Виктюк большинство своих артистов брал сразу после института) здание бывшего ДК имени Русакова стало домом. «Он здесь, с нами, и никогда не покинет этот дом. Я желаю всему театру удержать этот свет, удержать театр», – сказала Татьяна Стельбицкая, художник и режиссер, прощаясь с наставником.
На прощании с мастером прозвучало много пронзительных слов. Будь то официальные телеграммы – от Владимира Путина, Сергея Собянина, Анатолия Чубайса, аудиопослания от признанных мэтров, таких, как Александр Калягин, Александр Ширвиндт, Кама Гинкас, Александр Ширвиндт, Ирина Мирошниченко, Константин Райкин или живые выступления.
Игорь Неведров, актер и режиссер Театра Виктюка, устроил яркую импровизацию. Он во всех красках и оттенках интонаций воспроизвел запись на автоответчике, которую миллион раз прослушал каждый его ученик: «Пол-л-люби! И поднимешься ввысь!». А следом прочитал, нет, скорее, сыграл, стихи для Романа Григорьевича.
А потом на сцене появился Сергей Маковецкий. Он вспоминал мастера, его манеру воспроизвел невероятно, честно, во всех полутонах. А прощаясь, помолился.
«Вы подарили нам крылья, заставили смотреть в небо», - говорила одна из его учениц. Под финал вышел актер Иван Никульча и произнес не речь, а манифест. Ровно по классику – Виктюку
«Он хотел, чтоб от его глубины… (далее следовало слово, которое невозможно воспроизвести на страницах печатного издания)! И я, как и вся Россия, …. (опять нецензурное и очень емкое слова, аналога которому не подобрать).
Зал встал, зааплодировал. «Браво!» – кричали зрители и рыдали. Фиолетовые лучи света залили сцену. Гроб с телом мастера вынесли под незатихающий гул восхищенной публики. Это был прекрасный спектакль, полной космической любви, о которой так много говорил маэстро. Мистический, с необходимой пропорцией грусти и юмора. Последний спектакль Романа Виктюка.
