Ребята получили приз имени Микаэла Таривердиева на «Кинотавре» за саундтрек к фильму «Человек из Подольска», главную роль в котором сыграл лидер коллектива Вадик Королев; выпустили альбом «Кромешна», попавший на первые строчки крупнейших музыкальных чартов; стали желанными гостями Ивана Урганта, Михаила Козырева и ведущих других известных телешоу; устроили столичную презентацию, где с учетом ограничений собралось около тысячи человек.
Сейчас Вадик работает над вторым сборником стихов, делает совместный проект с Верой Полозковой — по его словам, «очень нестандартный». Двое других участников группы — Дмитрий Шугайкин и Ярослав Тимофеев — сочиняют музыку к новой кинокартине. Последний, кстати, является еще и музыковедом, кандидатом искусствоведения и лауреатом I степени Всероссийской премии для музыкальных критиков «Резонанс» в рамках Дягилевского фестиваля. Такое удачное соединение трех «элементов» дало мощный взрыв.
Впрочем, с самого первого появления на сцене OQJAV обратили на себя пристальное внимание музыкальной общественности. Еще в 2014 году Артемий Троицкий наградил исполнителей статуэткой своей независимой премии «Степной волк» как лучший «Дебют» (тогда же вышел первый альбом — «Окуджав»); они также получили «Золотую Горгулью» как «Лучший независимый проект», а еще через два года попали в номинацию «Российский артист года» премии MTV Europe Music Awards (в том году была выпущена вторая пластинка — «Марта»). Тогда еще в состав группы входили Даниил Шайхинуров (Daniel Shake) и Катя Павлова («Обе Две»). Переломным стал 2017 год, когда им на смену пришли Ярослав и Дмитрий. Как бы ни любили слушатели Даню и Катю, услышав новый состав, поклонники заверещали от восторга. И, как показало время, все звезды сложились так, как нужно.
Каждый альбом OQJAV — яркое, завершенное высказывание со своим настроением, характером (как правило, непростым, противоречивым, тем и привлекательным). И все-таки они каким-то образом перекликаются друг с другом, чего не скажешь о пластинке «Кромешна». Она звучит по-новому, будучи очень личной, отражает время, и каждый может найти в ней то, что близко именно ему. Это мысли конкретного человека, но в них раскрывается целый космос, и они начинают резонировать с тем, что происходит внутри тебя. Оставаться сторонним наблюдателем сложно: музыканты максимально вовлекают слушателя в происходящее — эмоционально, мысленно.
Вадик Королев рассказал, почему ему тяжело рассказывать об идее пластинки, что он решил сделать с мраком и как у них с ребятами получился альбом, полностью отличающийся от того, который задумывался вначале.
— Вадик, мне кажется, история OQJAV — очень игровая: начиная с самого названия, продолжая странными, необычными рифмами, клипами. Если попробовать представить всю историю группы как игру, какой бы она была?
— Знаешь, что касается самих песен, наверное, это все-таки не игра. Есть понятие «игра слов», но мозг так устроен, что он играет сам с собой. Это происходит неосознанно. Главное в песне — донести мысль, сообщение какими-то средствами, и мозг сам что-то с этим делает, тексты складываются сами по себе, и я не разбираюсь в этом, не препарирую процесс.
Что касается всего остального — мне нравится играть, я делаю это почти всегда, но чаще всего как-то естественно. Например, на этапе аранжировки можно поиграть в такую игру: «Ребята, давайте договоримся, что в этой песне мы используем только три инструмента». И получается в итоге, что в каких-то особенных условиях, рамках ты пытаешься создать что-то не менее классное, чем изначально задумывал, когда только появился «зародыш» песни.
— Продолжая разговор о текстах: авторы работают над ними по-разному — кому-то они приходят потоком, кто-то тщательно оттачивает их, подбирает рифмы… Какой путь тебе ближе?
— Ко мне они просто приходят сами, «отдаются», складываются. Я не работаю над текстами специально — для меня это скучная история, потому что они сразу у меня в руках.
Совершенно другое дело — музыка. С ней мне порой как бы «самозванно». Когда речь идет о какой-то сложности с точки зрения мелодики, партитуры или вокального мастерства, я обычно говорю: «Ребята, простите, пожалуйста, у меня появились другие дела». Потом, конечно, возвращаюсь.
Я вообще не сторонник сложных путей. Когда мне тяжело, пытаюсь избежать этого — мне хочется, чтобы было легко. Вот с текстами мне легко, а с музыкой — когда как. Все очень просто, когда она как будто спускается сверху потоком, и все меняется, если начинается вмешательство извне. Например, я сочиняю зачаток песни, а Слава говорит: «Давай изменим одну ноту». И он аргументирует почему, я будто понимаю, что так нужно сделать, но мне это дается очень тяжело, потому что изначально все идет от органики, а в этот момент она как будто рушится внутри меня.
— Когда вы презентовали альбом «Кромешна», наделавший уже немало шума, ты много говорил о мраке, который в определенный период был внутри тебя и нашел отражение в этой пластинке. Однако на альбоме чувствуются скорее свет и наполненность. Как примиряются противоположности?
— Этот вопрос у меня ассоциируется с другим, вечным: что было сначала — яйцо или курица? Свет и мрак идут рука об руку либо сменяют друг друга, но и в этом случае — рядом. Я никогда не говорил, что мрак — это пустота. Это очень наполненный мрак. Просто все, что меня тогда составляло и в каком-то смысле составляет сейчас, — это он. Я даже не особо пытаюсь с ним бороться. Порой его нужно принять и как-то осознать. Я на темной стороне силы, но силы.
— Ты говорил, что до всей этой истории с карантином, еще в начале весны, планировалось по-другому вести работу над альбомом, и он задумывался иным. Насколько ожидания и реальность оказались противоположными?
— Действительно, пластинка была другой по первоначальной задумке, но летом мы осознали, что все изменилось. Сначала — у меня. У ребят, наверное, как-то тоже. И я попросил их: «Давайте делать по-другому и пойдем по одному пути, а не в разные стороны». И мы решили как-то разобраться с этим мраком. Мне нравится, что при всем при этом у нас остались классные заготовки, которые сейчас просто оказались не ко времени. Когда мы почувствуем, что у нас то самое состояние, то самое настроение, что мы готовы показать их, они тоже будут даны. В общем, я думаю, мы все сделали правильно.
Вышедший альбом был важен мне лично, я подумал, что надо вывести из себя это состояние, рассказать. «Лучше мне не стало, и тебе не стало, но не в этом суть…» — по крайней мере, это высказывание состоялось, и я доволен тем, что получилось. Альбом действительно получился темным, мрачным, но в конце-то мы рассказываем про шутку, она как раз и выводит в другую сторону. В этом тоже получился будто драматургический замысел, пусть и не осознаваемый в процессе.
— Вы работали над пластинкой дистанционно и даже создавали некоторые части материала по отдельности. Как потом складывался паззл?
— На самом деле это не совсем так. Кто-то из СМИ написал, а другие подхватили. Но в целом — нет. Нам действительно пришлось финализировать пластинку дистанционно, потому что у парней было подозрение на COVID, и они сидели дома, но это касается исключительно итоговой части работы. До этого мы делали все вместе. Очень стремительно — за два месяца, включая мастеринг. В основном собирались на квартирах друг у друга, потом пришли на студию, но мне понравилось, что в экстренной ситуации, когда пластинку уже нужно было сдавать, мы не растерялись, и ребята просто записали часть партий каждый у себя.
— В отличие от всех предыдущих альбом звучит совершенно иначе. Это звучание времени или результат эволюции группы?
— Снова вопрос к критикам. Конечно, автор не может не быть связанным со временем. Как говорит мой друг и с недавнего времени коллега Владимир Мишуков, вся твоя жизнь — это личная жизнь. Поэтому и все твое время — это твое время. При этом очевидно, что мы — существа очень и очень социальные. Понятно, что, с одной стороны, альбом звучит лично, и там все — про женщину, но при этом ни на эту женщину, ни на тебя не могут не влиять события, которые происходят вокруг вас. Поэтому, конечно, это пластинка 2020 года, и никакого иного.
То, что в альбоме затронуты темы, которые нас волнуют с тех самых пор, как появились игры, а они существовали почти всегда, — другой разговор. То есть с точки зрения тем он, наверное, вечный: «Ты меня полюбила. Я тебя разлюбил. Дождь». Но и говоря о маяках времени — они там тоже есть. Одно влияет на другое.
— Эволюция имеет еще и особенность по-другому взглянуть на смысл, который, допустим, ты вкладывал в произведение лет пять назад…
— Да, так часто бывает. Но с новыми песнями осознать это пока очень трудно, потому что они более чем живые, актуальные, я понимаю, что там происходит, потому что это происходит сейчас. И в этом плане я тоже рад, что мы записали альбом стремительно, не откладывая. Классно, когда выходит композиция, и ты еще остро сечешь, о чем речь. Это так верно, и это большая редкость. С песнями из прошлого случалось так, что в какой-то момент ты теряешь суть, и тогда тебе нужно найти какой-то новый смысл. Иногда он находится, иногда нет. Если не находится, композиция закрывается в ящик и просыпается через какое-то время. Или не просыпается никогда. Песен-то много, а концерты полуторачасовые. Дальше я просто устаю, потому что много танцую. Ну и по себе знаю как зритель, что тяжело выдерживать какие-то мероприятия больше полутора часов.
— Все, что происходит сейчас в мире, напоминает некий квест, сценарий которого пишем явно не мы, но все-таки хочется жить, дышать, двигаться дальше. Как это делать в сложившейся ситуации?
— Конечно, мы совсем ничего не знаем и не можем предугадать, но мы изначально решили с пацанами не отчаиваться в любой ситуации — при отмене концертов, отсутствии продаж, что бы ни происходило. Все, что в наших силах, — идти дальше. А иначе как? Все равно энергии притягиваются: если опускаешь руки, то и мир опускает руки вокруг тебя. Поэтому нужно двигаться вперед. Осознанно, но ни в коем случае не останавливаться и не сдаваться, ловить волну, ветер…
— Интересная история, связанная с рождением обложки «Кромешна». Для читателей поясню. Ты случайно увидел в ленте своего друга, актера Владимира Мишукова («Содержанки», «Шерлок в России», «Слоны могут играть в футбол»), который к тому же является художником и фотографом, черно-белый снимок 2011 года, на котором две девочки сидят в троллейбусе. Одна — постарше — задумчиво смотрит в сторону, прислонившись головой к спинке кресла, вторая — совсем маленькая — целует первую в плечо. Тебя заворожил этот снимок, и ты бессознательно почувствовал, что он должен стать обложкой пластинки.
А потом, когда спросил Владимира об авторских правах, оказалось, что на фото — его дочери, и они явно будут не против. Часто ты сталкиваешься с такими чудесами каждого дня?
— Нет, конечно, не часто, но я очень люблю такие моменты. Я действительно, когда открыл Инстаграм Володи, просто смотрел-смотрел, не мог оторваться и думал: «Как бы стать к этому причастным?» Это то чувство, когда ты сталкиваешься с чем-то гениальным и думаешь, что был бы счастлив даже просто выкурить сигаретку с человеком, создавшим такое.
Так как сигаретку мы с Мишуковым уже до этого курили, я осмелился ему написать. Когда я показал фото ребятам, оно им тоже понравилось. На самом деле сложно иногда работать в коллективе, где вас трое, царит демократия по поводу принятия всех решений, особенно если они не касаются напрямую музыки. Но здесь все единодушно написали: «Классно!» Мне тоже по-прежнему очень нравится обложка и кажется очень точной. В общем, это редкость, и я рад, что нашел ее. Это моя любимая обложка наших релизов сегодня.
— Недавно на экране вышел фильм «Человек из Подольска» Семена Серзина, где ты сыграл главную роль. Перед началом пандемии я смотрела спектакль по этой пьесе, сочиненной Дмитрием Даниловым. Весьма любопытно. Чем эта история тебя привлекла?
— До съемок фильма я тоже смотрел два спектакля по пьесе. Один из них, кстати, и был поставлен самим Семеном, а второй — великолепный спектакль Марины Брусникиной и Саввы Савельева, там даже совмещенка: две пьесы Данилова в одном спектакле — «Человек из Подольска» и «Сережа очень тупой». Постановки очень разные. И вот режиссер Семен Серзин позвал меня попробоваться на роль Николая Фролова. Как стало известно потом, продюсеры были против, но у меня и не было особых актерских амбиций. Я понимал, что может и не сложиться, но если сложится — это будет классный, интересный опыт. К тому же я полностью доверяю Серзину. Мы уже работали с ним: он снимал клип на песню «Цветочки» и режиссировал несколько мероприятий с нашим участием.
Когда на площадке я столкнулся с Викой Исаковой, Володей Майзингером, то, конечно, подумал: ничего себе, какие они «огромные»! Они действительно большие, профессиональные актеры и классные люди. В этом плане мне, конечно, очень повезло. Работать с точными партнерами просто.
Что касается самой пьесы, во многом мне близок этот персонаж: я тоже раньше жил с мамой в области, играл в неизвестной группе. Сейчас она, конечно, уже более популярна, чем группа главного героя, но ряд совпадений, безусловно, есть. И так же, как он, кстати, я до сих пор не помню, какого цвета у меня стены в подъезде… Если посмотрите — поймете, о чем я.
Пьеса интересная со всех сторон, очень талантливая. Там нет нарочито положительных или отрицательных персонажей. Сценарий фильма заметно отличается от оригинала, потому что поле театра и кино — разные вещи, но я знаю, что он был согласован с Дмитрием Даниловым, который в итоге оценил картину. А вообще, пьеса очень самостоятельна. Можно просто прочитать ее и получить удовольствие — там прекрасный текст.
— Что сейчас на повестке дня после выхода альбома и двух больших концертов, прошедших в Москве и Питере?
— Мы участвуем в трибьюте, посвященном Мандельштаму. Это очень интересная, обширная история. Когда я работаю над произведением, написанным другим автором, самое главное для меня — присвоить его. Наши кавер-версии часто сильно отличаются от оригинала. Мы не выделываемся — просто хочется, чтобы складывалось ощущение, как будто это наш материал, и мы сами создали его. Я ни в коем случае не отношусь к каверам как к некоей дани кому-то, потому что иначе это будет слишком опосредовано: боязливый пиетет с созиданием редко связан, при этом никто не отменяет пиетета с поклоном и благодарностью.
В остальном — после выхода альбома каждый из нас (участников OQJAV) должен уйти друг от друга в отпуск и подышать. Нам ни в коем случае нельзя сейчас браться за что-то новое. Высказывание случилось. Теперь нужно посмотреть вокруг, стать в каком-то смысле пустыми, чтобы заново наполниться чем-то иным и не повторять себя.
