Уже можно сказать, что Каннский кинофестиваль на полпути. Честно говоря, эти полпути отмечены такой вехой, что ее одной хватило бы на весь киносмотр. “Антихрист” Ларса фон Триера разделил фестивальную аудиторию на две половины. Первая считает, что он пичкает несчастных зрителей своими чудовищными фобиями и снял самый провальный фильм из всех возможных, вторая — что он снял шедевр да и сам, чего там скрывать, гений. Самое смешное, что, как водится, правы все.
Сам фон Триер объяснил “МК” суть своей картины так: “Это очень темный сон о вине, о сексе, о сути вещей”.
— Не думаю, что мне нужны какие-то оправдания. Я снял этот фильм не для вас и не для зрителей. Я снял его для себя. И потому не считаю, что обязан давать вам какие-то объяснения, — с ходу начал сам Ларс фон Триер на своей пресс-конференции.
Все потому, что журналисты, страшно возмущенные увиденным на экране, дружно поинтересовались: “Что заставило вас снять именно этот фильм?”. Ответа ни на один свой вопрос они, кстати, так и не дождались. Триер большой мастер уходить от ответа, и не нашелся еще тот человек, который сможет спровоцировать его на такую реакцию, которую он вызывает у зрителей своими фильмами. Надо сказать, что “Антихрист” в этом смысле стал трудным испытанием для многих. Критики нервно смеялись, а на финальной сцене кто-то на первом ряду уже повизгивал — то ли от ужаса, то ли от восторга.
Супружеская пара, потерявшая сына, отправляется в деревню, чтобы наладить отношения и дать мужу (Уиллем Дэфо) в тишине проводить сеансы психоанализа с женой (Шарлотта Гинсбур), которую мучают кошмары, видения, навязчивые мысли и желания. Дело заходит так далеко, что ничто уже не в силах помочь унести любящему супругу ноги из домика, затерянного в лесу. Ну и Триер, конечно, не дает зрителям ни секунды отдыха. Только ты свыкся с мыслью, что смотришь порно, оказывается, что это триллер пострашнее “Пилы”, только смиряешься с этим, как оказываешься в мистической драме. При этом картина посвящена Андрею Тарковскому, и этот финальный титр вызвал громкий стон, пронесшийся по залу.
— Для меня Тарковский — настоящий бог, — пояснил “МК” Ларс фон Триер. — Когда я впервые посмотрел “Зеркало” на маленьком экранчике домашнего телевизора, то испытал настоящий экстаз. Если мы говорим о религии, то это настоящие религиозные отношения. Я пересматриваю его фильмы по многу раз, но знаю, что, когда Тарковский видел мой самый первый фильм, его реакция была агрессивно отрицательная. И мне нравится это, потому что мне кажется, что это очень честное отношение. И еще один момент. Если ты посвящаешь фильм какому-то режиссеру, никто никогда не скажет, что ты у него что-то там украл.
— Почему вы предпочли именно этот сюжет прочим?
— Ну… Не знаю… Рука Бога.
— Говорят, каждый ваш фильм — это лечение от собственных фобий…
— Нет, не так. Производство фильма скорее рутина, чем терапия: ты каждый день встаешь, идешь на работу… Но это помогает… Хотя если вы говорите об избавлении от каких-то навязчивых состояний или идей, то — нет, съемки фильма здесь не помогут. Я вовсе не отправляю зрителям некое послание в каждом своем фильме. Мои предыдущие фильмы были более чистые, тогда как в этом главной является логика. Это скорее сон, помещенный в рамки кино.
— У многих в зале не выдерживали нервы, зачем потребовалось столько жутких сцен?
— Не показать все до конца было бы ложью. Это очень темный сон о вине, о сексе, о сути вещей — и да, это все исключительно натуралистичные материи.
Стоит заметить, что в основном конкурсе фестиваля уже показали работы Кен Лоуч, Энг Ли, Жак Одияр, Джейн Кэмпион, Джонни То. И никто из них не набрал и трех баллов из пяти возможных. В кулуарах говорят, что, несмотря на известные имена, это самый ужасный кинофестиваль за всю свою историю…
Канны
