— Параллель, которая есть в романе, присутствует и в моем балете, — рассказал “МК” Мэтью Боурн. — В романе Грей влюбляется в актрису Сибилу Вейн. Но, видя ее на сцене в образе Джульетты, понимает, что это совсем не тот человек, который его интересует. Я сделал этого персонажа мужчиной. Мне кажется, что, если бы Уайльд писал свой роман сегодня, он сделал бы то же самое. Вот у меня Дориан видит на сцене балет “Ромео и Джульетта” — и влюбляется в Ромео. Если бы Уайльд мог увидеть мой спектакль, я думаю, он бы улыбнулся.
Поменял Боурн пол не только у возлюбленной Дориана. Лорд Генри также предстал у него в женском обличии. Леди Эйч — глава агентства White box media и всесильный редактор модного журнала.
Влюбленный в Дориана художник Бэзил Холворд, нарисовавший у Уайльда знаменитый портрет, превратился в балете в модного фэшн-фотографа. Зато портрет стал рекламным плакатом, на котором полуголый сексапильный мачо рекламирует парфюм “Бессмертие”.
— Мой спектакль о том, что известность делает с нашим внутренним “я”. Неоднократно видел, как эти глянцевые звезды губят себя. Майкл Джексон — тому пример, — говорит хореограф.
Спектакль будет понятен даже тем, кто имеет весьма смутное представление о романе Уайльда, и окажется интересен далеко не только завзятым балетоманам. Боурн подробно разжевывает каждую сцену. Балет, как и остальные у этого хореографа, похож на хорошо снятый приключенческий кинофильм: Боурн — киноман со стажем. Интересны тут и, казалось бы, незначительные детали. Например, голова другого идола — Нижинского в роли фавна — в комнате у Дориана.
Жизнь Дориана — это беспрерывная бисекс-оргия. Мальчики, девочки, наркотики и непрестанное траханье весьма откровенно нарисованы Боурном средствами современной хореографии. От передоза загибается его любовник — балетный танцор. Грей даже не пытается ему помочь. Разврат все глубже засасывает главного героя, а его лицо на фотопортрете постепенно превращается в череп. Желая, наконец, избавиться от глянцевого двойника с рекламного плаката, являющегося в наркотическом бреду, он сначала разделывается со своим соблазнителем-фотографом. Заманив несчастного принять вместе ванну, а заодно и пощелкать собственные эротические игры, Грей раскроил ему голову его же фотоаппаратом. После чего укокошил и остальных участников групповухи. Заканчивается балет тем, что, пытаясь придушить своего двойника, Дориан умирает сам. Вспышки фотокамер, спешащих запечатлеть звезду на смертном одре, — все почти как у Уайльда. Почти, потому что сам Боурн заявляет:
— Если я взял роман, написанный 120 лет назад, и вношу в него современность, это дает огромное поле для творчества, а лично мне — еще и невероятный драйв. Я не люблю переносить произведение на сцену как оно есть. Я люблю удивлять аудиторию.
Что ж, последнее господину Боурну удается всегда.
