Что параллельный импорт повышает шансы пиратов, очевидно. Но так же очевидно, что легализация параллельного импорта — далеко не изобретение ФАС. В ЕС, например, если не уходить в юридические дебри, а ограничиться судебной практикой, нетрудно убедиться в том, что параллельный импорт вполне легален. Суть в том, что «серый» импорт, то есть ввоз брендированной продукции, но без разрешения обладателя бренда, — это вовсе не обязательно ввоз контрафакта. Контрафакт — это пиратство, и оно, бесспорно, вне закона. Что же тогда «серый» импорт, если контрафакт оставить в стороне?
Есть очень важное решение российского Конституционного суда (КС), принятое в феврале 2018 года. Суть дела: Санкт-Петербургская компания ПАГ закупила для аппарата УЗИ 60 рулонов специальной бумаги производства Sony. Но не у самой японской компании, а у польской фирмы, выступившей посредником. Товар был остановлен на таможне, а впоследствии конфискован. ПАГ дошла до КС, оспаривая п. 4 ст. 1252, ст. 1487, п. 1, 2 и 4 ст. 1515 ГК РФ, которые позволяют применить санкции как к подделкам с чужим товарным знаком, так и к оригинальным товарам, законно введенным в оборот другой страны правообладателем или его официальным дистрибьютором, но ввезенным в РФ другим импортером.
КС вынес соломоново решение. С одной стороны, он признал оспариваемые статьи не противоречащими Конституции. С другой стороны, КС разъяснил, что ввозимые в порядке параллельного импорта товары следует конфисковать и уничтожать, но только если они опасны для здоровья и жизни людей, угрожают природе или культурным ценностям. Суд также признал, что «обладатель товарного знака может вести себя недобросовестно, ограничивать ввоз своих товаров на рынок другой страны». Соответственно, суды должны выявлять это и отказывать правообладателям в исках, если их требования создают угрозу для конституционно значимых ценностей.
Итог: ввозить товар, произведенный обладателем бренда, но без его согласия можно. Именно на этом прецедентном решении КС и строит свой законопроект, легализующий параллельный импорт, ФАС.
Почему это происходит именно сейчас, ведь проблема существует давно? Ответ очевиден: право, увы, не может быть полностью независимым от политики. Катализатор легализации параллельного импорта — это санкции, на что намекает, блюдя свою независимость, КС, говоря о том, что «обладатель товарного знака может вести себя недобросовестно, ограничивать ввоз своих товаров на рынок другой страны».
ФАС тоже не договаривает до конца, в пояснительной записке к законопроекту указывается: в настоящее время развитие производства и технологий в России «не дает возможности удовлетворить большинство потребностей населения за счет внутренних ресурсов». Тот факт, что по законопроекту легализация параллельного импорта наступит лишь в 2021 году, — это признание того, что эпоха санкций, увы, просуществует долго.
Что принесет с собой легализация параллельного импорта? Как показывает опыт того же ЕС, этот шаг способствует, как и надеется ФАС, большей конкуренции и, следовательно, снижению цен. Но есть и побочные эффекты.
Во-первых, придется доказывать, в том числе в судах, а их наверняка станет больше, что ввозится именно брендированная продукция, а не контрафакт.
Во-вторых, скорее всего, контрафакта все-таки станет еще больше.
В-третьих, вмешательство политики в систему права будет нарастать. Уже сейчас высказываются предложения распространить ограничения на отдельные бренды, владельцы которых засветились своей нелояльностью к России, то есть использовать регулирование параллельного импорта как контрсанкции.
В-четвертых, легализация параллельного импорта может вызвать новые зоны напряженности во взаимоотношениях со странами, где обитают брендодержатели.
