Эта категория впервые станет самой значительной, опередив социальную политику более чем на 3 трлн рублей. Как пояснил Кремль устами пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, это «абсолютно необходимо», поскольку Россия находится в состоянии «гибридной войны» и продолжает «военную спецоперацию», которая требует больших трат. О том, что главной задачей документа является обеспечение нужд фронта, заявил и глава Минфина Антон Силуанов: «Это немаленькое напряжение для бюджета, но оно безусловный наш приоритет».
«Конечно, нам необходимо было ответить на вопрос, как решать те задачи, которые поставлены главой государства. В первую очередь это, конечно же, оборона страны, оборонная промышленность, развитие экономики, но одновременно это поддержка людей», - заявил на сегодняшнем пресс-подходе в Госдуме глава Комитета палаты по бюджету и налогам Андрей Макаров.
Проект предполагает ежегодный рост российской экономики свыше 2% и дефицит бюджета от 0,9 трлн рублей (в 2025 году) до 1,6 трлн (в 2026-м).
Как уверяют власти, абсолютным приоритетом остаются задачи, связанные с исполнением социальных обязательств перед гражданами, с адресной поддержкой различных слоев. В частности, на выплату единого пособия беременным женщинам и семьям с детьми на 2024-2026 годы предусмотрено 4,4 трлн рублей. Около 1,6 трлн рублей запланировано на предоставление маткапитала, более 482 млрд - на программы улучшения жилищного обеспечения семей с детьми. На поддержку граждан, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, в проекте предусмотрено свыше 100 млрд рублей.
«В целом, в текущей ситуации, увеличение расходов на оборонные нужды вполне ожидаемо, - говорит руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. – Надо понимать: эти деньги пойдут в том числе на развитие производств и зарплату рабочим, занятым в секторе ВПК. Соответственно, социальная составляющая присутствует, хоть и косвенно. Что касается гражданских сфер, особо они ущемлены не будут: повышаются траты на ЖКХ, охрану окружающей среды, образование, культуру, кинематографию и здравоохранение».
Сэкономят в следующем году на общегосударственных вопросах, национальной экономике, физкультуре и спорте. Также «под нож» попадут расходы на СМИ и межбюджетные трансферты общего характера. Таким образом, на взгляд Деева, проект выглядит вполне сбалансированным, с учетом сложившихся реалий.
«Бюджет неоднозначный, - вступает в заочную полемику ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. – Из сильных черт я бы выделил достаточно умеренный прогнозный дефицит государственной казны – в целом менее 1% ВВП в 2024-2026 годах. Это свидетельствует о том, что приоритетом для Минфина остается сохранение устойчивости финансовой системы. В 2025 году в полном объеме заработает новое бюджетное правило, с ценой отсечения около $60 за баррель, а не $42,4 как прежде. Соответственно, есть надежда, что ситуация с доходами от сырьевого экспорта нормализуется, станет более предсказуемой».
Вместе с тем, бюджетная политика явно ужесточается. В 2024 году долю расходов по статье «Социальная политика» в общей структуре расходов федерального бюджета урежут до 7,71 трлн рублей, это минимум с 2011 года. Рекордно низким (3,93 трлн) окажется и объем трат по статье «Национальная экономика», отмечает Масленников.
Что касается трат на оборону, надо учитывать: немалая их часть – это квазисоциальные трансферты, предназначенные для мобилизованных, военнослужащих регулярных войск. Всех тех, кто находится в зоне боевых действий и получает достаточно высокое денежное содержание. Поэтому неправомерно говорить о низкой социальной ориентированности нового бюджета: существенная часть социальных расходов де-факто проходит по другим статьям.
«Большой риск для бюджета связан с непредсказуемостью налоговой политики, - говорит Масленников. – В 2024 году расходы по номиналу существенно возрастают: с 29 трлн рублей в прошлогодней версии документа до 36,6 трлн. Возникает вопрос – как их обеспечивать? Нефтегазовые поступления – это хорошо, но при восходящей ценовой динамике рано или поздно наступает эффект сокращения спроса на сырье, и запускаются механизмы замедления экономик. Государству придется каким-то точечным образом искать дополнительные ресурсы, в том числе – ужесточая текущие фискальные механизмы и вводя новые».
Удивляет прогнозный показатель инфляции на 2024 год, зафиксированный в проекте, – 4,5%. Но откуда возьмется эта цифра? Ведь сегодня потребительские цены продолжают разгоняться, и очевидно, что такая динамика сохранится как минимум до декабря. Даже официальные прогнозы на этот год признают инфляцию в 7% и выше. С чего она вдруг дальше затормозит? Ведь в 2024-м нас ждет индексация тарифов ЖКХ, рассуждает главный научный сотрудник Института экономики РАН Игорь Николаев. Хотелось бы понять: если один из ключевых макроэкономических ориентиров выглядит настолько нереалистичным, то на каком основании реализуются другие прогнозные сценарии? Связанные, например, с доходами населения, с курсом рубля. На бумаге они выглядят вполне оптимистично: рубль будет укрепляться, а реальные доходы расти. Но ответа на вопрос «за счет чего?» проект бюджета не содержит.
