На фоне последних политических баталий два президентских указа, определяющих дальнейшую судьбу российского кинематографа, остались как бы незамеченными. Первый регламентирует реорганизацию федеральных государственных киностудий. Во втором речь идет о создании открытого акционерного общества “Российский кинопрокат”.
Итак, что день грядущий нам готовит? А то, что киностудии отныне подлежат акционированию. Похоже, что разработчики указа решили: как только российские и зарубежные богатенькие дяди прочтут указ, так тут же кинутся скупать акции киностудий, со всеми вытекающими молочными реками и кисельными берегами — прибыль, рабочие места... Ну а на самих студиях тем временем вполне обоснованно опасаются иного поворота: после акционирования трудовой коллектив моментально окажется за порогом, а съемочные павильоны превратятся в рестораны, казино и бордели. Убедить трудовые коллективы в том, что акционирование будет честным, сложно. В честных инвесторов у нас, наверное, даже дети не верят.
Еще многие недоумевают, почему, согласно президентскому указу, студии должны отказаться в пользу государства от своих архивов — небольшого, но стабильного источника доходов. Ведь в указе черным по белому написано: хочешь акционироваться — на здоровье, но в таком случае передай архив во владение государства. Глава Службы кинематографии Александр Голутва, встречаясь в минувшую пятницу с журналистами, выдвинул по этому поводу целую теорию, которую иначе чем тернерофобией и не назовешь:
— Вот представьте себе. Скупит, допустим, Тэд Тернер акции “Мосфильма” — и получится, что все наше достояние, все права на его использование окажутся у иностранного предпринимателя. Мы этого допустить не можем, поэтому и оставляем архивы в госсобственности.
То есть спасибо старине Тэду: если бы не он, то не видать нам никакого указа... Но шутки шутками, а выходит, что разработчики данного указа мнения директоров киностудий относительно архивов просто-напросто проигнорировали. Вообще, далеко не все кинематографисты восприняли “декреты о кино” с радостью и надеждой на лучшие времена. Александр Бородянский, например, прибывший в Службу кинематографии на коллегию, спросил у Голутвы: “А почему мы, собственно говоря, об этих указах только сейчас узнали?”. Голутва только руками развел: “Нечестно так передо мной ставить вопрос. Могу признаться, что текст указов я сам только сегодня увидел...”. Что ж, если самый главный человек в российском кино действительно ни сном ни духом, то это многое объясняет.
А директор киностудии “Мосфильм” Карен Шахназаров, в свое время активно возражавший против акционирования киностудий и передачи киноархивов государству, так прокомментировал нововведения:
— Действительно, у нас был давний спор с Минкультом по поводу акционирования. Но теперь, когда Путин подписал указы, нам, видимо, придется им следовать. Я считаю, что “Мосфильм” нет никакого смысла акционировать, потому что он в полном объеме уже выполняет президентские послания: мы снимаем картины, внедряем новые технологии и не получаем от государства практически ни копейки. При этом есть студии, которым акционирование только пойдет на пользу. Я даже слышал, что директор студии Горького Владимир Грамматиков уже нашел инвестора и готов акционироваться...
Вообще на сегодняшний день кинематографисты сходятся в одном: очередные “декреты о кино” расплывчаты. Вот типичный образчик совагитки: “Считать основными задачами ОАО “Российский кинопрокат”: доведение до массового зрителя высокохудожественных кино- и видео произведений отечественного и зарубежного производства; создание и внедрение новой техники и технологии показа кинопроизведений на базе отечественных разработок; создание эффектного механизма финансирования отечественных кинопроектов”. Только в указе забыли написать, на какие средства будут новые технологии внедряться и по какому адресу желающие смогут получить деньги на очередной шедевр. А может быть, и специально об этом в указе не написано. Поскольку шедевров мы за раз с дюжину выдать можем, а бюджет у государства, как ни крути, один. И, в отличие от кинематографа, акционированию не поддается.
