Игры лилипутов в стране Гулливера

Вчера на Новодевичьем кладбище открыли памятник Олегу Ефремову в день его рождения. Красивый памятник достойному человеку. Но, похоже, наряду с этим во МХАТе занялись крушением кумиров. Не так давно в одной из газет была опубликована статья, в которой в деталях рассказывалось, как Ефремов пил: где, в каком количестве, с кем и каким образом под воздействием алкоголя обращался с женщинами. В этой публикации не было бы ничего примечательного, если бы она была продуктом желтой прессы. Но желтая пресса рядом с этими откровениями отдыхает. Авторство принадлежит помощнику Ефремова, его правой руке и, можно сказать, серому кардиналу МХАТа — критику Анатолию Смелянскому. Появление этой публикации прямо-таки взорвало театральный мир, и многие из поколения шестидесятников не подают ему руки. Мы публикуем письмо, подписанное двумя драматургами, с которыми долго работал Олег Ефремов, — Михаилом Рощиным и Михаилом Шатровым.

Как можно судить и пересказывать по сути сплетни, на потребу обывательского спроса выдавать компромат на человека, который всего полтора года как ушел от нас и не может сам ответить на вещи личные, интимные, касающиеся лишь его самого.

О мертвых или хорошо, или ничего — говорит латынь. Сия мудрость нам не дана: мы привыкли таскать своих мертвецов по мавзолеям и погостам в хвост и в гриву. Что мертвые для папарацци, для охотников за сенсациями! Но как профессору, историку, ближайшему многолетнему помощнику О.Н.Ефремова по театру уподобляться им и выходить на публику со своими откровениями. Дела клановые, профессиональные, почти семейные и обсуждать бы нечего. Зачем? Кому это нужно? Кто знает — для того это не новость, а кто не знает — тому, может быть, и не надо знать.

Не будем разбираться в подробностях. Ефремов был особой, особенной личностью, человеком крупным и мощным, Гулливером — зачем же к нему с лилипутскими мерками и судом? Думается, прежние историки МХАТа П.А.Марков и В.Я.Виленкин, бывшие не только мозгом, но и совестью театра, не акцентировали, не выпирали того, чем грешили и прежние мхатовские “старики”, — не за то их помнят и славят.

Ефремов был свободным человеком, обладал пушкинской страстью к вольности и непокорством. Он был смел и прям в достижении цели, в работе, в отношениях с людьми. И ни в каких “разгуляньях” не бывал наглецом или хамом, хулиганом или пошляком. Он работал как вол, он пер как танк, всем известно. И пил он, как всякий русский человек пьет: от напряжения, от обиды, от неумения по-иному расслабиться. И это было его личное дело. Смелость и отвага, свобода имеют свою оборотную сторону — одиночество и отчаяние.

Провести много лет подле Ефремова — и так о нем написать! Получается прямо по Станиславу Ежи Лецу: “Хуже нет, когда жизнь прожита с одними, а отчитываться приходится перед другими”. Факт и акт публикации статьи оскорбляет, на наш взгляд, память о нем. Хочется вернуть А.Смелянскому его же слова, которыми заканчивается серия статей в “Известиях”: “никакое иное слово не имеет столько значений в театральном словаре, как слово “предательство”.

Но первоначальный смысл однозначен, Анатолий Миронович!..

20 сентября 2001 г.

Михаил Рощин,

Михаил Шатров.


Из этого письма следует, что поколение шестидесятников, которое никогда не было однородным, окончательно раскололось на совестливых художников и просвещенных циников — самую страшную разновидность, какую себе только можно представить. Приступ дурной правды, который овладел Смелянским, продиктован не состраданием к больному человеку, а конъюнктурными соображениями: все-таки во МХАТ пришел новый руководитель. После разоблачительной правды ефремовского помощника всем худрукам стоит серьезно опасаться — не появится ли через несколько лет подробное описание их личной жизни, сексуальных связей или каких других дурных пристрастий в исполнении их ближайшего окружения.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру