— Если бы мы преследовали боевиков, то сначала хорошенько обработали горы авиацией. И только потом начали наземную часть операции, — говорят российские военные.
Так уже много раз было в Чечне. По этой же схеме воюют сейчас в Афгане американцы. Абхазцы, назвавшие поначалу эту схему “неэффективной для местных условий”, на третьей неделе боевых действий все-таки поменяли тактику. Теперь Сахарную Голову и соседнюю с ней гору с неромантичным названием 1036,4 метра заливают свинцом “вертушки”.
Впрочем, заливают — громко сказано. Ковровые бомбежки по-абхазски не имеют ничего общего ни с российскими, ни тем более с американскими. Слишком неравны стартовые позиции. Три вертолета совершают по три боевых вылета в день — это все, на что способна сейчас вся абхазская армия. Нищая средствами, но не духом. Каждый вылет сопровождается радостными криками ополченцев.
У подножия Сахарной Головы, кажется, собралось все мужское население непризнанной республики, способное держать оружие в руках. “Ушел на фронт” — белеют на дверях магазинов и ресторанов трогательные записки.
— Война, говорят, может закончиться, а я не успею посражаться, — объяснил мне Тимур, хозяин небольшого ларька, собирающийся в горы. Впрочем, торговлю он решил не прекращать: — Пускай жена пока поработает.
Боевиков сжимают в кольцо, гонят обратно в Грузию. Получается пока не очень. Из оцепления вырвалась уже вторая группа диверсантов, она идет в сторону Кабардино-Балкарии. Данные о количестве “ушедших” называются разные — от 50 до 100 человек. Первую цифру озвучили абхазцы, вторую — грузины. И те, и другие солидарны в одном: боевики скоро снова дадут о себе знать, но уже в другом месте. Впрочем, свою часть Кодорского ущелья абхазцы умудрились освободить после успешного штурмового налета авиации, уничтожившего несколько десятков боевиков.
— Мы свои посты держим крепко, могу гарантировать, что через нас такое количество бандитов, тем более с техникой, не пройдет, — заверил “МК” генерал Бугаев, начальник объединенного штаба КСМП. — А в Гальском и Джугдинском районах действительно много слабых мест, но здешние власти практически не контролируют ситуацию — нет на это ни сил, ни средств. Здесь для охраны территории нужно держать до 600 бойцов. В Гали с трудом поставили под ружье лишь половину.
Мост перед Ингури — своеобразная граница между воюющими сторонами. Десять дней назад здесь проходили 4,5 тысячи человек в неделю. Кто к родственникам, кто на работу, кто просто на рынок в грузинский Зугдиди — там цены чуть не вдвое ниже, чем в Абхазии. Теперь идут лишь в крайнем случае.
— Вот ребенок заболел, а до Зугдиди нам здесь ближе, чем до Гали. Да и больницы у грузин получше, — прижимая к груди белый конверт, говорит абхазка Лолита. — Если б не высокая температура, никуда бы не пошли: война вроде где-то в горах, а все равно страшно.
— Сколько боевики могут бродить по горам? Чем они питаются, и главное — когда у них кончатся патроны? Думаю, с тем и другим у них полный порядок, — качает головой замкомандира 302-го поста миротворческих сил Руслан Водождок.
302-й пост — это уже за Ингури, в Грузии. Через него проходит ближайшая дорога в Кодорское ущелье — 90 км через перевал.
Грузинские самолеты регулярно летают в Кодорское ущелье — российские миротворцы зафиксировали несколько случаев.
— Идут они ночью или на рассвете. Сам видел, — говорит Руслан Водождок. — Высота? Тысячи две. По звуку и не определишь, какой это борт. А через 30—40 минут возвращаются через Сванетию назад. За это время можно не только груз скинуть, но и бойцов десантировать.
— За последние три недели только через 302-й пост грузинское минобороны переправило новое зимнее обмундирование на 500 бойцов, десятки тонн продовольствия, стрелковое оружие и боеприпасы — первая колонна “КамАЗов” прошла за пару дней до начала войны, — вспоминает начальник поста майор Петренко.
...Ковровые бомбежки в Абхазии стали более обдуманными. Идет прицельная охота сверху за второй группой боевиков, по-прежнему движущейся в сторону Кабардино-Балкарии, их загоняют в “каменный мешок”. Приходится им несладко. По данным ФСБ Абхазии, Руслан Гелаев выходил на связь с Шамилем Басаевым и просил его о помощи, но получил категорический отказ.
