Они долго готовились, не разглашали подробностей, не давали интервью и лишь
намекали на сюрприз. Первый стадионнный перфоманс “Арии” в Москве и правда был похож на сюрприз.
А может, и на ящик Пандоры...
Как помпезная театральная постановка, выдержанная в мрачном готическом ключе. Эта стилистическая слабинка свойственна любому уважающему себя “деятелю металла”. Вопрос в том, как она воплощается на практике. “Ария” исхитрилась превратить каждую песню в отдельный акт со своими декорациями и драматургией. Даже занавес был предусмотрен. Он упал примерно в семь тридцать. Грохот, море света и композиция “Патриот”. Дальше больше. Сцена оказалась не просто сценой, а хитрым многоярусным сооружением. Музыканты иногда напоминали скалолазов и забирались в места, куда еще явно не ступала нога артиста. Три экрана, люстры, из которых лился огненный дождь, распятия, булгаковская психоделика и что-то типа голгофы для композиции “Палач”. Артур Беркут, вооруженный помимо микрофона большим факелом, словно олимпиец, поджигал все, что может гореть, поднимался под самую крышу и падал чуть ли не в бездну. Денежные фэны “Арии”, посетившие на днях европейские концерты “Iron Maiden”, клялись-божились, что Брюс Дикенсон и его братва выглядели на фоне “Арии” позорным эконом-классом и то, что было на сцене, “у них” по нынешним “арийским” меркам тянуло максимум на вялый разогрев. О московских концертах Элиса Купера лучше просто умолчать. Его игрушечная гильотина походила скорее на кукольный театр. Даже техники “Rammstein”, оказавшиеся в Москве и совершившие культпоход на “Арию”, шли с концерта, говорят, сильно задумавшись: мол, может, огня у нас и побольше, но ваша русская смекалка — фантастиш в натурлиш...
В баре за кулисами не было ни души, а все пространство оказалось заставлено контейнерами с реквизитом. “Арийцы” арендовали Дворец спорта на три дня, отключили мобильные телефоны и старательно репетировали. В последний день репетиция закончилась в три часа ночи. Постановщик Юрий Соколов (на его совести все “Нашествия” и пять “Максидромов”) замахнулся на настоящий рекорд и установил его. Сто человек техников, пятьдесят лебедок, огнеметы, светодиодные экраны, голография, пропановый газ и т.д. Подобного безумия здесь себе еще никто не позволял.
Как ни странно, но наворотов планировалось еще больше.
Постановщик хотел диких тигров (дрессировщики братья Запашные уехали, к счастью, на гастроли, и все зрители остались живы), ракету (запуск отменили пожарные) и ударную массовку: во время песни “Битва” дюжина альпинистов из ОМОНа в бронежилетах и с автоматами должны были сигануть с потолка по канатам в зал и на сцену. Администрация Лужников перепугалась до смерти, и репризу решили приберечь до лучших времен, дабы не психотравмировать зрителей, которые могли сей постановочный трюк запросто принять за всамделишную атаку.
Группа хотела показать нечто большее, чем банальный хеви-концерт с лазерами и черепом, нарисованным на заднике. Это удалось. Мероприятие вышло из серии “страшно, но интересно”.
Аншлага почему-то не было. Неуспевшие могут посыпать голову пеплом. Есть подозрение, что такие представления даются нечасто.
“Круто вышло, — единодушно решили закулисные эксперты. — Они, наверное, впервые в жизни могли себе позволить не играть “Волю и Разум”.
