Том Хэнкс может смело претендовать на звание главного героя седьмого дня Каннского кинофестиваля.
А вместе с ним и братья Коэн, снявшие “Убийц леди”. Вернее, лишь один из них — Джоэл. Итан из-за болезни не смог приехать в этом году в Канн. Среди прочих крупных событий — неудавшаяся вечеринка, посвященная фильму Квентина Тарантино “Убить Билла”, все продолжающееся обсуждение фильма Майкла Мура и смена лидеров в списке предпочтений критики.
Знатоки выставили вечеринке Тарантино всего 3,5 балла из 5 возможных. Кухня, по признаниям очевидцев, была так себе, да и музыку там ставили тоже среднюю. А вот из звезд каннским папарацци удалось заметить лишь самого Квентина все с той же Софией Копполой, с которой он дефилировал по красной дорожке в вечер открытия фестиваля, Мика Джаггера и Денниса Куэйда. Мик Джаггер еще больше похудел — хотя куда уж больше! — и вещи на нем болтались, как на вешалке. Причем в тусовочной толпе он чувствовал себя явно неуютно, тоскливо глядя поверх голов. Зато Дэвид Кэрредан выглядел бодро и даже залихватски: черный кожаный пиджак, потертые джинсы, серьга в ухе, на запястьях огромные серебряные браслеты, на правой руке — кольцо с таким громадным малахитом, что им можно пользоваться как кастетом в случае обороны (или нападения). Длинные седые волосы до плеч и вид такой неприступный, словно он все еще не вышел из роли Билла. “Убийца Билла”, муза Тарантино красавица Ума Турман, до вечеринки не дошла. Зато были злые охранники со злыми питбулями. Кто-то из приглашенных пошутил, что, мол, наконец-то кровавые фантазии Тарантино вот-вот материализуются в реальной жизни, а не на киноэкране.
Майкл Мур со своим “Фаренгейтом” продолжает волновать интеллектуальную публику. После вечернего показа ленты зал аж 20 минут аплодировал голливудскому скандалисту-документалисту стоя. “За 25 лет своей карьеры я не видел такой овации”, — прокомментировал успех картины продюсер Харви Ванштейн. Газетчики заставили и самого строптивого актера Америки Шона Пенна, представляющего в Канне вне конкурса фильм “Политическое убийство Ричарда Никсона”, сказать свое веское слово: “Я не видел фильма, но уверен, что Мур сделал достойную картину, опирающуюся на реальные факты. Думаю, что он, так же как и мы в своем фильме, расследовал размеры коррупции в администрации США”.
На первом месте в рейтингах мировых кинокритиков пока психологическая драма “Посмотри на меня” француженки Аньес Жауи. Молодым же режиссерам, включенным в конкурс, удивить оказалось особенно нечем. Используя старые приемы и не стесняясь в выборе методов, они представили зрителям экзистенциальную фантастическую ленту о слиянии человека с тигром (“Тропическая болезнь” тайца Апичатпонга Верасекатула), драму о трудностях самоидентификации потомков арабов, сбежавших из буржуазной Франции в Алжир (“Изгнанники” француза Тони Гатлифа), и комическую драму об ушедшей любви (“Женщина — это будущее мужчины” корейца Хонг Сан-су).
Комедия братьев Коэн “Убийцы леди” тоже, впрочем, не удивила. Коэны — они и есть Коэны. Правда, и не расстроила. Их новая комедия сделана в столь любимом братьями стиле 50—60-х годов, наполнена старыми романтическими мелодиями, госпелами и рэпом. Кстати, персонажи истории говорят на таком диком южном диалекте, что их с трудом понимали даже американцы. История старая: пятеро грабителей, которых возглавляет поклонник поэтического таланта Алана Эдгара По профессор Дорр в исполнении Тома Хэнкса, снимают комнату в доме пожилой добропорядочной леди. Каждый день они делают вид, что репетируют в ее подвале концерты эпохи барокко. А на самом деле роют тоннель в хранилище местного казино. Набожная леди свято верит в то, что дебил-футболист, китаец-убийца, психованный чернокожий парень и постаревший скаут умеют играть на музыкальных инструментах. Пока не застает своих квартирантов в облаке разлетающихся долларовых купюр. И тут уже им приходится решать очень важную проблему: как пришить любопытную старушку.
Надо сказать, грабителей ждал бесславный конец. Коэны, как всегда, блестяще справились с поставленной задачей и создали великолепную стилизацию, наполнив ее чудаковатыми, нелепыми, смешными и нисколько не страшными персонажами и массой деталей. Например, палец, оторванный взрывом у одного из грабителей, кот старушки проносит через весь город в зубах, чтобы отправить в добрый путь вслед за хозяином. Иногда даже кажется, что этот кот сам все подстроил. Особого слова заслуживает Том Хэнкс. Он впервые в Канне представляет свой фильм, а в “Убийцах леди” показал еще и высший актерский класс, представ перед зрителями в совершенно новом образе интеллигентного негодяя, самовлюбленного болтуна, любителя классической литературы и денег.
— Я всегда восхищался Коэнами. Мне вообще кажется, что “Фарго” — величайший фильм ХХ века. Что же касается роли профессора Дорра, то мне пришлось выучить 80 страниц текста: мой персонаж все время говорит, без конца что-то цитирует, заговаривает старушке зубы. Кроме того, я научился еще так неприятно смеяться... (Повторяет тот самый смешок своего персонажа, который так понравился зрителям.)
— И как вам работалось с братьями Коэн?
— У них есть свой уникальный стиль и совершенно особое чувство юмора. Они будто заблокированы от скучных, уже использованных приемов. Но как только их посещает дух творчества, как только им в голову приходит новая история, они становятся лучшими рассказчиками. Да и заканчивают они свои истории совершенно особым способом, им никто не может подражать. И главное — зритель на их фильмах смеется так, как они сами. Работать с ними — все равно что вытащить счастливый билет в лотерее.
— А вам не было страшно браться за классический в общем-то фильм 1955 года? Да и разница между британским и американским юмором все же большая.
— Если так рассуждать, то Шекспира должны ставить только англичане. И остальных к английской классике подпускать нельзя вообще. Нет, мне не было страшно. Пока мы работали над фильмом, мне иногда казалось, что мы в какой-то степени интерпретируем “Ричарда III”.
— Ваш персонаж сильно отличается от того доктора Дорра, которого сыграл Алек Гинесс?
— Не знаю, не думал об этом. Для себя я решил, что Дорр — это такой криминальный ум, который не может себя реализовать. Вернее, он безупречно принимает решение в критической ситуации. Только результаты получаются противоположные тому, чего он хочет достичь.
— Вы знаете, когда мы с Итаном задумывали этот фильм, то вспоминали нашу первую картину — “Просто кровь”. Помните, там есть эпизод, когда детектив убивает владельца бара и говорит потом: “Ну и кто из нас теперь выглядит дураком?..” Наш новый фильм — об этом же, — закругляет разговор Джоэл Коэн.