“В школе слышен взрыв... Началась сильная стрельба...” События, которые начали стремительно разворачиваться после часа дня, не оставляли даже времени осмыслить происходящее.
В 13.01 на лентах информагентств появилось сообщение: началась эвакуация тел погибших при захвате. Эти трупы лежали перед школой, но боевики после возобновившихся вчера утром переговоров будто бы разрешили их забрать. Именно после этого и началось то, название чего непонятно. Штурм? Случайная стычка? Атака боевиков с прорывом наружу?
Кто-то освобожден. Но сколько этих людей и что произошло внутри? С ними не дают возможности поговорить — увозят в машинах “скорой”. Выносят и тела — в “скорую” кладут полуголую женщину, залитую кровью...
В отсутствие информации мы можем только задавать вопросы. Власти с самого начала заверили, что штурма не будет, пока не исчерпаются все переговорные возможности. И сразу после случившегося вчера — уже с двух часов дня — принялись заверять, будто “в эти дни не велось силовой подготовки к захвату школы”.
Но все-таки, предположим, — был штурм. Неужели решились штурмовать белым днем? Для этого была нужна ОЧЕНЬ большая уверенность в том, что большинство детей не погибнет. Спецназовцы нашли тайные подземные ходы? Взрывчатку подменили на пластилин? Пустили в ход оружие XXII века? Чушь какая-то... Хотя кто-то из коллег предположил: как-то очень грамотно взорвали стену спортзала. И оглушенные боевики ничего не успели сделать...
Могло быть и по-другому. Боевики “первые начали”. Сдали нервы, замкнуло проводки у бомбы, не разминулись две шахидки, вырвались наружу заложники. Начался хаос. А дальше — как сообщили официальные лица — “в связи со складывающейся обстановкой силовые подразделения вынуждены были действовать согласно ситуации”.
Но что бы ни случилось вчера в школе №1 города Беслана, критерий оценки произошедшего может быть только один. Это количество погибших заложников.
ПО ДАННЫМ НА 18.00 В СПОРТЗАЛЕ ШКОЛЫ НАЙДЕНО БОЛЕЕ 100 ТРУПОВ ЗАЛОЖНИКОВ.
Вчера в 13.01 начался штурм здания школы, захваченной террористами в Беслане. Вся операция продолжалась несколько часов.. Предварительный итог — более четырехсот раненых и неизвестное пока количество погибших.
С самого начала за ходом штурма наблюдали корреспонденты “МК”.
13.15. прогремели два взрыва — один за другим. Сразу же вслед за этим начался шквальный огонь. Было ощущение, что террористы палят из окон школы во все стороны. Тут же все заволокло дымом, и понять, что происходит — штурм или просто у боевиков сдали нервы, — было невозможно. Говорят, что все началось сразу после того, как была достигнута договоренность об эвакуации убитых с территории школы. МЧСовцы подошли к телам, лежавшим во дворе, и тут же раздались взрывы.
Мы оказались под обстрелом. Стрельба велась только с одной стороны — как будто террористов специально отвлекали. А потом... Потом начался настоящий кошмар. Сотни маленьких детей ринулись со стороны школы к бетонному забору. Маленькие, голые, в одних трусиках, все в крови, у многих перевязаны руки, ноги, головы... Те, кто постарше, сами перелезли через забор (его высота около двух метров), вставали по другую сторону и принимали на руки малышей, которых передавали со школьного двора их одноклассники.
В считанные минуты возле внешней стороны забора собралась толпа. Все кричали, плакали, заглушая даже автоматные очереди. И помогали перетаскивать заложников через забор. Вся эвакуация заняла минут десять, не больше.
Потом мы ринулись к той части школы, где расположен спортзал. Именно здесь спецслужбы сразу после взрыва снесли несколько секций забора (примерно шесть метров длиной). И в этот проем хлынула толпа детей.
— Тетя, тетя, пожалуйста, позвоните моей маме, скажите, что я жива, — плачет девочка лет десяти. Я что-то говорю в ответ, плачу вместе с ней, обещаю позвонить. Хотя кому? Ее мама, наверное, где-то рядом: как только стало известно о начале штурма, к школе тут же сбежался весь город.
— С чего начался штурм? Была ли газовая атака? — спрашиваем у выходящего из здания парня лет шестнадцати.
— Нет, ничего такого не было. Просто начали стрелять, а потом мы побежали. Куда глаза глядят.
— Погиб ли кто-нибудь при штурме?
— Я погибших не видел.
...Во дворе школы — жуткое столпотворение. А буквально в нескольких метрах, в самом здании, судя по хлопкам, продолжается бой. Боевики не уничтожены, они засели в школе и отстреливаются.
Детей сразу же ведут в автобусы, припаркованные за забором. На моих глазах от школы отъехали три автобуса, набитые малышами. Чуть поодаль, около соседнего здания ПТУ, стоит БТР, несколько грузовиков. Весь школьный двор устелен носилками.
13.40. 0Ситуация резко меняется: становится ясно, что пострадало очень много народу. Вот что говорит один из мальчишек, выбравшийся из школы:
— Стена спортзала вдруг взорвалась. Ее взорвали террористы. Там очень много раненых, очень много...
Одна за другой к школе прибывают “скорые”. Двух старшеклассников увезли на моих глазах. Пытаюсь хоть чем-то помочь, начинаю вместе с бойцами МЧС застилать простынями носилки, жутко грязные и мокрые.
— Сейчас пойдут пострадавшие. Их будет очень много, — инструктирует командир МЧСовцев. — Будьте очень внимательны. Наверняка среди раненых окажутся и террористы.
— Уже есть, — бросает кто-то в толпе. — Они выбежали из школы, стреляли вокруг себя и побежали куда-то.
А в самой школе, похоже, продолжается бой. Автоматные очереди время от времени перекрывает громкое уханье — стреляют из гранатомета.
Выносят первого раненого спецназовца. В камуфляжной форме, голова перевязана. Кажется, дышит. Вообще, складывается впечатление, что пострадали почти все заложники, которых уже успели освободить. У ребятишек перевязаны головы, на бинтах — черные следы, наверное, от осколков. Врачи говорят, что дети пострадали при взрыве стены спортзала.
Похоже, боевикам действительно удалось просочиться через кордоны. По слухам, некоторые боевики специально сбрили бороды, чтобы их сложнее было узнать. Стрельба перемещается в сторону Дома культуры. Бегу туда. Вместе со мной — толпа родственников заложников. Страшно подумать, какое здесь будет месиво, если сюда же выскочат боевики.
— Поворачивайте, поворачивайте, — кричит солдат из оцепления. Толпа напирает, людей с трудом удается сдерживать.
14.20. “Сдавайте кровь, сдавайте кровь”, — кричит мужчина перед толпой родственников. Все женщины без исключения опрометью бросаются к городской больнице.
Ураганный огонь вновь перемещается в сторону — на сей раз к юго-западу от школы, в сторону ПТУ, через железную дорогу. Над этим местом барражируют вертолеты — пытаются координировать действия войск.
— Это очень трудно, — поясняют сотрудники бесланской милиции. — Они мало того что побрились, так еще и переоделись в спортивную форму. И это только одна группа.
По слухам, вторая группа уехала из школы на той же машине “ГАЗ-66”, на которой приехала в Беслан. По крайней мере, этот автомобиль объявили в розыск. (Примерно в это время мой коллега Миша Романов выезжал из Беслана во Владикавказ. Ни одну машину на выезде из города, как ни странно, не досматривали.)
15.30. Стрельба постепенно стихает. Выясняются новые подробности. Рассказывает Тимур, у которого в заложники попали сразу трое — племянник, жена и брат.
— Слава богу, они все живы. Отправлены в больницу. Говорят, что боевики сами взорвали стену. Пытались ее заминировать и подорвались на собственной мине.
Людей продолжают выносить из школы на носилках. И сразу опрашивают — записывают фамилию, имя, место жительства. Но отвечают не все. Некоторые лежат без движения. Погибли они или просто были без сознания? Кто знает...
По предварительным данным, среди пострадавших четверо или пятеро работников МЧС. Именно они пошли забрать тела погибших, именно по ним боевики открыли огонь. “Всех положили”, — говорит мой собеседник. Хотя, по нашим сведениям, МЧСовцы все же живы.
15.45. Всего в больницы доставлено более 200 раненых. Некоторых везут во Владикавказ. Дети — все окровавленные, у некоторых страшные рваные раны, кожа с кусками мяса висит на честном слове...
15.50. Пальба не утихает. Такое впечатление, что бой идет по всему городу. Улицы в дыму. Но народ не прячется по подвалам — наоборот, все пытаются хоть что-то узнать про своих...
16.00. В Центральной больнице Владикавказа — аврал. Еще час назад главный врач рапортовал о том, что персонал полностью готов принять пациентов из Беслана. Сначала привезли около 50 человек, в основном детей с осколочными ранениями и переломами (от упавшей стены?). Но теперь ситуация осложнилась. В хирургическое отделение несут дополнительные койки, матрасы, подушки, физраствор. Всех “старых” больных с более-менее “легкими” диагнозами в одночасье выписывают, чтобы они уступили места бывшим заложникам. На улице медсестры, взявшись за руки, образовали живое кольцо — чтобы собравшаяся у входа толпа не мешала подъезду “скорых”. Родственники заложников пытаются разглядеть списки спасенных, которые спешно составляют и вывешивают все новые версии.
“Привезли пятерых неизвестных без сознания”, — проносится по толпе. Позже эту информацию уточняют: шесть человек с тяжелыми черепно-мозговыми травмами, один в критическом состоянии. Мимо проносят трехлетнего ребенка. Его лицо обезображено ожогами... Изнутри доносятся крики и плач. Малыши стали отходить от шока...
16.10. В больнице Беслана — столпотворение. Коек уже не хватает, и голеньких окровавленных детишек складывают во дворе прямо под елки.
16.15. “Скорые” подъезжают к больнице постоянно. Во дворе — полный хаос. Каждую минуту из здания выносят тела. Одних, более-менее легких, относят в “скорые” и везут во Владикавказ, других на носилках относят в морг, расположенный всего в сотне метров от здания. Говорят, там уже нет свободных мест.
Плачут все — и врачи, и родственники, и дети.
— Не уносите меня, не уносите, у меня там маленькая дочка, — плачет раненая женщина. Ее пытаются отправить во Владикавказ, но она отказывается уезжать.
— Дайте только посмотреть, — умоляет пожилая осетинка. Она чуть ли не бьется головой о машину “скорой”, пытается заглянуть в окно в надежде увидеть... мужа? Сына?
Несколько мужчин стоят около больницы на коленях. Раскачиваются, что-то шепчут, некоторые, наоборот, кричат: “Будьте вы прокляты!”
Среди раненых много военных, у которых огнестрельные, осколочные ранения...
16.25. Укрываюсь от пуль за стеной одного из домов по улице Коминтерна. Здесь снова идет интенсивная стрельба. Просачивается информация, что группа боевиков укрылась в одном из зданий. Меня останавливают военные — окриком требуют документы. Похоже, принимают за шахидку: есть данные, что из 13 сбежавших боевиков как минимум две шахидки, успевшие переодеться.
16.30. Через окно заглядываем в помещение морга. Морг крохотный, там негде развернуться. Считаю тела: один, два, десять, двенадцать... Одна женщина лежит, обнимая маленького мальчика. Мирная картина: будто мама и сын прикорнули после обеда.
— Они погибли вместе, — говорит кто-то.
Красивая женщина с черными волосами бьется головой о дерево. Невозможно поверить, что так стонет человек. Вообще, вокруг очень много истерик, но не хватает рук, чтобы хотя бы вколоть успокоительное.
16.40. Высказывается новая версия о том, как взрывалась школа. Якобы все началось с того, что шальная пуля угодила в одно из взрывных устройств. Последовал первый взрыв, затем еще. Последние взрывы прогремели уже после завершения эвакуации: из-за начавшегося пожара сдетонировал пластит.
Тем временем из здания выводят еще одну большую группу заложников. В основном это дети. На носилках их оттаскивают в машину “скорой помощи” и везут в бесланскую больницу, где уже полный аншлаг: поток пациентов идет с двух сторон.
Отпущена первая пострадавшая, 25-летняя девушка. Ее дядя в ответ на вопрос: “Что там происходило?” — отвечает коротко: “П...ц. Я сам вынес нескольких заложников, живых и мертвых. Там полная каша”. 17.00. Очевидно, среди погибших детей будет много тех, кто скончался от огнестрельных ранений. Вот что рассказала раненная в руку Инна Гутиева из 3 “В”:
— Когда случился первый взрыв, одни террористы начали нас спасать. Они собрали нас и повели в школьную столовую. А другие боевики были против. И стали стрелять нам в спины. В столовой убили очень многих.
“Взрывалось все”, так говорят школьники о тех страшных минутах. Многие дети попросту оглохли от канонады взрывов.
17.10. Во Владикавказе “скорые” подъезжают и к “взрослой” больнице. Одни едут налево, в приемный покой. Это значит, что их пассажиры живы. Другие сворачивают направо, к моргу. Он оцеплен более чем плотно. На пути к нему четыре кордона из милиционеров и военных, по 7—10 человек в каждом. Пропускают они только медицинские автомобили. За десять минут, что провел у оцепления корреспондент “МК”, в сторону морга повернули три “скорые”.
Официальной информации о погибших не озвучивают. Но один из сотрудников морга говорит нам, что туда будто бы доставили 70 погибших из Беслана...
По предварительным данным, некоторых боевиков удалось задержать в Беслане. При этом их чуть не убили родственники заложников...
