На месте бывшего аквапарка сейчас полуразрушенный фасад. Стены без крыши... После кошмара в День всех влюбленных прошло восемь месяцев. На днях Московская прокуратура обратилась с просьбой ко всем, кто был в тот день в “Трансваале”, забрать свои вещи, которые до сих пор хранятся в милиции. 40 опечатанных мешков. В каждом десяток, а то и больше вещей: куртки, полотенца, обувь. Пять протоколов с описями. Корреспондент “МК” направился в ОВД “Ясенево”, чтобы выяснить, какое от “Трансвааля” осталось “наследство”. И почему его никто не хочет забирать...
На КПП проверяют мой паспорт, спрашивают: “Вы за вещами из “Трансвааля”? Поднимитесь в первый кабинет”. Небольшая комната, в ней стол, стул и большие запечатанные черные мешки вдоль стены.
— После трагедии у нас было 147 мешков. Теперь осталось 40, — рассказывает “МК” старший следователь Московской прокуратуры Александр Лавренченко. — Оставшиеся вещи следствию уже не помогут, в качестве вещдоков они не могут выступать, но нам все равно важно раздать их. К тому же мешки занимают целую комнату. Пока ОВД согласилось дать под них помещение, но если им вдруг понадобится кабинет, придется искать новое. Большинство вещей — из гардероба и ячеек: футболки, свитера, обувь, куртки. Все ценное: золото, деньги, шубы, мобильные телефоны и документы — мы раздали. Владельцев мобильных вычисляли по сим-картам... Скорее всего оставшаяся одежда принадлежит людям, которые живы. Всем родственникам погибших мы вещи вернули.
По словам следователей, опечатанные мешки будут ждать своих хозяев до конца расследования.
— Если за вещами никто не придет, будем что-то думать. После “Норд-Оста” неопознанные вещи сдавали в камеру хранения при ФСБ, но тогда уже потерянную одежду будет найти гораздо сложнее. Придется делать официальный запрос...
— Сразу после трагедии к нам выстраивались очереди, по 40 человек в день принимали, выдавали вещи с девяти утра до шести вечера без перерывов на обед. А сейчас нет никого. Помню, пришли две девушки из Рязани. Подружки приехали в столицу, решили развлечься, сходить в аквапарк. При себе у них было 20 тысяч рублей, видеокамера и документы, к тому же пропали их норковые шубы. Мы им все вернули. Даже пустые пакеты и открытые пачки сигарет сохраняем, — рассказывает следователь прокуратуры Москвы Юрий Пискачев. — Нам повезло, у нас не было мошенников, которые присваивали себе чужие вещи или говорили: “У меня с собой была тысяча долларов, а сейчас ее нет, верните!”
— Прибывшие спасатели старались укутать детей, женщин в то, что попадало под руку, брали чужие куртки, свои отдавали. Кстати, к нам потом приходило очень много людей, которые, выписавшись из больницы, возвращали чужие вещи, говорили: “Моя дочь была в чужой куртке, возьмите, нам чужого не надо...”
Чтобы забрать то, что вам принадлежит, нужно написать заявление в прокуратуру: “Я, такой-то, находился 14 февраля в “Трансваале” в момент обрушения, в гардеробе (в ячейке) остались мои вещи (подробное описание). Мои координаты такие-то”. Мы вас вызовем, вскроем пакет, и если вы найдете свое имущество, то пишите расписку и забирайте пожитки.
— Одна женщина пришла забрать ботинки свои и дочкины. Достали мы ее обувь, а она такая старая, разбитая вся. Взяла она эти ботинки, смотрит на них и плачет... У нее дочка тогда была в больнице, врачи говорили: состояние тяжелое. Эта девочка спасла малыша от взрывной волны, оттолкнула его от рухнувшей горки, — рассказывает на прощание следователь. И удрученно вздыхает...
