После “Доброго утра”, “Старого телевизора”, культовой “Антропологии” и “Счастливчика” он стартовал на канале “Россия” с эпатирующей программой “Я готов на все”. Здесь Дибров — и провокатор, и сердцеед, и волшебник. Заставляет несчастных прыгать с “тарзанки” и плавать с акулами. Да, ради ТВ он действительно готов на все.
— За время отсутствия на ТВ вас уже записали в изгои...
— Я-то ладно, в списки неудачников попали и Александр Исаевич Солженицын, и Хакамада... Зато Ксения Собчак указана как герой нашего времени. Это же классная сатира!
— Вы сомневаетесь, что г-жа Собчак — герой нашего времени?
— Когда после фанфар программы “Воскресенье с Дмитрием Дибровым” я ушел продюсером на питерское ТВ. А ведь у меня были такие же рейтинги, как у Листьева. При этом Гусинский платил мне за один эфир безумные деньги. Но я ушел. А люди подходили и спрашивали: “Куда вы делись?” Хотелось им крикнуть: “Как я исчез?! Я же три ночи торчал в монтажной, у меня глаза красные!”
— Считаете работу проповедью?
— А как же? Проповедь самоотверженности, проповедь света, добра.
— Некоторые ведущие, поиграв на публику лицом, приходят в кабак и жалуются: “Опять для идиотов пришлось кривляться”.
— Если человек считает, что это вонючее шоу, а он будет сниматься, чтобы показать, какой он хороший, — вот это дьявольщина. Надо понимать, ты — никто, твоя профессия — все. Сегодня денежки есть, а завтра? Когда медные трубы стихнут, что делать?
— Извините за пошлый вопрос: вы могли бы ради близкого человека пойти на все?
— Когда Сережу Тимофеева, с которым мы делали 4-й канал, застрелили, но еще неделю он жил с перебитым позвоночником, мы были готовы на все. Звонили в немецкие лечебницы, в американские. Узнавали об инвалидных креслах, собирали деньги... А в августе 91-го, когда мы все три дня снимали у Белого дома?! Но и любовь, естественно. У меня была разнообразная чувственная жизнь.
— Была? Теперь все в прошлом?
— Нет, была, есть и еще будет. И среди нее было несколько романов, несколько эпох страстей. Одна — в 17 лет, моей избраннице было 30. И страсть была деспотическая, сравнимая со страстью, которую внушает Кармен Хосе. Есть любовь на равных, а есть не на равных, когда мужчина позволяет себя любить. Есть любовь, когда мужчина учит, а девушка учится. Есть любовь на лыжах. Но есть любовь, когда все валится из рук. Она испепеляет. В такие минуты я готов на все.
— Абсолютно бескорыстно?
— А вы сомневаетесь? В свое время придумали, что я не ушел с НТВ на Первый канал лишь потому, что требовал на свою программу 50 тысяч долларов в месяц. Это же сатана выдумал! Сатане только и нужно, чтобы люди говорили: “Да нет героев, все врут, и всё происходит только ради денег”.
— А разве не так?
— Знаете, когда только приехал в Москву, я получал 60 рублей в месяц. Мне было всего 23 года, у меня в Москве никого не было. Ведь я еще и женился. А в 23 года иначе как по залету не женятся, поэтому надо было и ребеночка ставить на ноги. И вот я сижу дома: ребенок плачет, денег нет, а с жены что возьмешь, со студентки? Это же любовь, не расчет. Чтобы подработать, я писал дома репортажи. К счастью, в моей квартирке был чулан, я вытащил оттуда швейную машинку, выкинул старую перину и там оборудовал себе местечко, где мог закрыться и работать. Но быстро выяснилось, что ребенок громко кричит по ночам, — тогда я купил себе в кредит магнитофонную приставку и наушники...
— Дим, скажите, а сколько сейчас лет вашему сыну Денису?
— Двадцать. Он заканчивает Институт телевидения и радио.
— Какие у вас отношения?
— Да как-то мы не понимаем друг друга. Мне кажется, он человек талантливый, но неправильно ориентирован к ТВ. Спрашиваю его: “Зачем ты идешь на ТВ?” А он: “Я хочу быть богатым и знаменитым, как ты и Киселев”. Но нельзя идти на ТВ, чтобы стать богатым или знаменитым...
— А вы не для этого пришли?
— Если вам необходимо написать, что Дибров лицемер, маленькая, неинтересная и подлая личность, — то это уже написано. Если вы хотите написать, что в быту Дибров — многоженец, наркоман, педераст, кокаинист, лицемер, хам, — пишите. А иначе зачем вы меня оскорбляете?
— Я вас не оскорбляю, я вас понять хочу.
— А кто бы меня выдержал? Моя первая жена была нежной молоденькой девочкой. Зачем же она вышла за меня замуж? Это была любовь щенят, нам — всего по 20 с небольшим. Я считаю, что вслед за Мао Цзэдуном нужно запретить в таком возрасте жениться.
— Второй раз вы были умнее?
— Конечно, второй брак длился 6 лет. Но на долю второй жены свалилась гораздо более страшная ноша — эта ноша называется “живой труп”. В основном этот человек, отец ребенка, всегда отсутствует. Этого мужа никогда нет. Но когда он есть — его тоже нет, он сидит спиной к супружескому ложу. И вот лежит моя жена — молодая, красивая девка — на постели, а я компьютером занимаюсь. Ну и на фиг я такой был нужен?
— Выходит, вы не семейный человек?
— Мой бог — моя профессия. А кроме нее, меня вообще ничего не интересует.
