Екатеринбургский театр музыкальной комедии, который сам себя продолжает упорно именовать Свердловским, представил на фестивале “Золотая маска” спектакль, номинированный как лучший в жанре мюзикла. Мало того, свердловская “Ночь открытых дверей” по повести Диккенса “Рождественская песнь” претендует на премии еще в двух номинациях: за режиссуру (Кирилл Стрежнев) и мужскую роль (Владимир Смолин). Публика, до отказа забившая зал РАМТ, по-разному эти претензии восприняла.
— Разве это музыка? Нет, вы скажите, это что — музыка?!
— А пение? Это разве пение?
— Какая музыка, такое и пение… — мрачно подвел итог некий зритель под горячей дискуссией, развернувшейся в антракте.
Конечно, музыка, написанная Евгением Кармазиным, не номинирована на “Маску”. Так что, казалось бы, и говорить о ней нечего. И все-таки сложно квалифицировать как лучший мюзикл спектакль с музыкой столь сомнительного достоинства. Возможно, при ее создании композитор ощутил внутри себя мистический глас с Бродвея. И, прислушавшись к нему, произвел продукт в каком-то условном “американском” стиле. Построенная на кварто-квинтовых звучаниях, сдобренных безликой джазовостью, музыка “Ночи…” напрочь лишена индивидуальности. Нет в ней ни хитов, ни ярких мелодий. Зато есть твердая позиция автора, отчаянно пренебрегшего установкой на написание “русского” мюзикла. В известном смысле это даже заслуживает уважения.
Как и обращение к повести Диккенса, которая в свое время превратилась для англоязычной аудитории в нечто культовое: в Англии и Америке она известна столь же хорошо, сколь у нас, к примеру, “Мертвые души”. А имя главного персонажа Скруджа стало нарицательным, как у нас Плюшкин. Не зря ведь этот самый дядюшка Скрудж стал прототипом одноименной диснеевской утки. А прикованный к инвалидной коляске малютка Тимми с черным юмором обыгран в популярном анимационном сериале South Park. Сюжет диккенсовской поучительной истории рассказывает о том, как к жадному и черствому капиталисту Скруджу явились во сне духи и вскрыли перед ним всю его гнусную сущность. И понял он, что помрет, так и не узнав простого человеческого счастья. И что малютка Тим (инвалид), который был столь великодушен, что перед смертью загадал лишь одно желание — чтобы Скрудж обрел спасение души, — так и не получит от него в подарок на Рождество коньки. Понятно, что после такого промывания мозгов Скрудж оперативно исправился — повысил зарплату своему клерку, купил пальто племяннику, ну и, конечно, пообещал коньки для малютки Тима. А сам коньки не отбросил: духи предоставили отсрочку для спасения души — до следующего сочельника.
Вот такой сюжет — прямо скажем, не на уровне “Мертвых душ”. Но, с другой стороны, мюзикл может все, в том числе и воспитывать людей в духе христианской любви к ближнему. Да и кроме сюжета кое-что оказалось на высоте: изобретательные декорации Сергея Александрова, оригинальное пластическое решение Сергея Смирнова, живой оркестр и отлично работающая детская группа. Но слушать пение взрослых артистов было буквально невыносимо. Трудно поверить, что спектакль играется силами труппы музыкального театра, такое впечатление, что участники спектакля, в том числе и номинант на премию, запели всего лишь пару недель назад. Впрочем, корить их одних за немузыкальность было бы жестоко: их пение было вполне адекватным качеству музыкального материала.
