Директора ярославского завода, подозреваемого в мошенничестве, милиционеры выдернули прямо из реанимации: из вены вырвали катетер капельницы, с груди содрали датчики переносного кардиомонитора, защелкнули на запястьях наручники и силой уложили на каталку. Затем, пробив каталкой, как тараном, собравшуюся в коридоре толпу, подозреваемого вывезли на улицу, перегрузили в машину “скорой помощи” и повезли в Москву.
Больничный коридор. Бойцы СОБРа и оперативники в штатском, окружив плотным кольцом каталку для перевозки лежачих больных, толкают ее по коридору к выходу. К стенкам испуганно жмутся врачи и пациенты. За спинами милиционеров в истерике бьется женщина: “Костя! Костя! Куда вы его увозите?!” На каталке лежит мужчина в наручниках.
Перефразируя классика, не дай вам Бог подвергнуться задержанию — бессмысленному и беспощадному.
Сюжеты о задержании Константина Сонина, директора одного из ярославских заводов, прошли по всем местным телеканалам. Посвященным в контекст стало понятно: многолетняя эпопея с захватом возглавляемого Сониным предприятия вошла в острую стадию.
“МК” решил разобраться в ситуации.
Обыск
Обострение случилось 8 августа. В тот день на завод прибыли следователи из Москвы. Директору Сонину предъявили постановление на проведение обыска в рамках расследования уголовного дела о мошенничестве.
Сказать, что гости свалились как снег на голову, было бы преувеличением. Как-никак тяжба вокруг завода в гражданских судах и арбитражах идет с 2003 года. Но вот о возбуждении против него в Москве уголовного дела Сонин не ведал, как говорится, ни сном ни духом.
— Позже выяснилось, что дело возбудили еще 24 июля, — рассказывает адвокат Сонина Александр Толянин. — Основанием послужил рапорт на имя следователя Пчелкина из Главного управления МВД по ЦФО. Оперативники провели проверку заявления гражданина Басовца и обнаружили в действиях Сонина признаки преступления. Рапорт был подан аж 20 апреля!
Эти детали Сонин и его юристы узнали задним числом. Запомним их и вернемся в восьмое августа.
“Маски-шоу” в общей сложности продолжались 19 часов. В четверть третьего ночи следователь Пчелкин выписал постановление на обыск в жилом помещении на территории завода, в котором Сонин живет с декабря 2005 года. Перед этим обыскали и городскую квартиру Сонина. Хорошо еще, по случаю каникул дома не было его детей — напугали только жену.
Нашли сыщики то, что искали, или нет, неизвестно. А вот у Сонина на исходе бессонной ночи прихватило сердце. Коллеги вызвали “скорую”, и директора госпитализировали в больницу. Давление у крепкого 38-летнего мужика, раньше ничем таким не болевшего, подскочило до 180 на 120.
Больница
Весь следующий день Сонин провел в больнице. Причем ему стало хуже, и его даже перевели из обычной палаты в реанимационную. В официальном ответе на запрос из МВД главврач больницы Дегтярев 9 августа привел заключение консилиума:
“Стенокардия, впервые возникшая. Артериальная гипертензия II степени, III стадии, риск IV. Состояние после гипертонического криза. Пролапс митрального клапана I—II степени, трикуспидального клапана I степени. Состояние пациента средней степени тяжести, больному предписан постельный режим. Участие пациента в следственных действиях, а также его проезд автотранспортом из Ярославля в Москву противопоказаны”.
Тем не менее на следующее утро за Сониным приехали из Москвы. Руководивший задержанием следователь Выборнов счел, видимо, что подозреваемый симулирует, а врачи его покрывают. Церемониться с “симулянтом” не стали: выдернули капельницу, сорвали датчики переносного кардиомонитора, защелкнули на руках Сонина наручники и силой уложили его на каталку. Все это происходило в кабинете УЗИ, куда пациента привезли, чтобы сделать исследование сердца. Затем, пробив каталкой, как тараном, собравшуюся в коридоре толпу, Сонина вывезли на улицу, перегрузили в машину “скорой помощи” и повезли в Москву.
Задержание подозреваемого в мошенничестве директора завода правоохранительные органы провели решительно и жестко.
Бизнес
В бизнес Сонин пришел случайно. Если бы не грянувшие в стране известные реформы, он, как и большинство выпускников Физтеха, трудился бы на ниве науки. Но в 1991-м на научных хлебах можно было протянуть ноги, поэтому подался в предпринимательство. И преуспел: за четыре года путь прошел от мелочевки в стиле купи-продай до вице-президента ярославского банка.
Другим вице-президентом в том же банке был Сергей Басовец — тоже человек из науки, кандидат физ.-мат. наук. Сонина и Басовца связывали и личные дружеские отношения, и партнерские. В 1998 году они вместе учредили ЗАО “Вибропромтех” с уставным капиталом 10 тыс. руб. Третьим соучредителем стала жена президента банка Хабарина. Доли между партнерами распределились так: Сонин — 44,6%, Басовец — 31,6%, Хабарина — 23,8%, а в уставе ЗАО было записано, что все решения принимаются только большинством голосов в 75%.
— Таким образом, для принятия решения требовался консенсус между Сониным и Басовцом, — рассказывает Дмитрий Чекалов, бывший тогда директором ЗАО. — Увидев, что он ни на что не влияет, Хабарин даже не стал оплачивать распределенные ему 238 акций. А по закону, если в течение года акции не оплачиваются, они переходят в собственность общества и потом могут быть выкуплены другими участниками пропорционально их долям. Я посылал Сонину и Басовцу заказные письма с предложением выкупить акции Хабариной. От Басовца ответа не последовало, и тогда Сонин приобрел все ее акции себе.
2380 рублей для президента банка, согласитесь, не деньги. Но никакого смысла участвовать в ЗАО Хабарин, видимо, не видел. Единственным активом фирмы были 47% акций ярославского завода, производящего стройоборудование. Но сам завод, что называется, дышал на ладан: погряз в долгах и уверенно двигался к банкротству. Большого интереса он не представлял.
Завод
В 1996 году Басовец уехал на ПМЖ в Канаду и из ярославской жизни фактически выбыл.
А жизнь между тем шла своим чередом. Директриса завода-банкрота Григорьева в 2000 году попала под уголовное дело за растраты и налоговые аферы с “проблемными” банками — и уволилась. Тогда-то освободившееся место и вынужден был занять акционер Сонин, чтобы спасти гибнущий завод.
И тут случилось странное: неожиданно выяснилось, что хронически убыточное предприятие вполне может быть прибыльным. Нужно только, чтобы руководство перестало воровать и сосредоточилось на развитии.
Параллельно с наведением порядка на заводе Сонин вел переговоры с Басовцом о покупке его доли в ЗАО “Вибропромтех”. Партнеры несколько раз договаривались, но сделка всякий раз срывалась из-за того, что продавец Басовец в последний момент увеличивал цену.
Все изменилось в 2003 году. Басовец в очередной раз приехал в Ярославль и увидел, что завод процветает. Сонин даже затеял переезд цехов из центра города в промзону. Это, во-первых, позволило расширить и лучше организовать производство. А во-вторых, освободились помещения в центре, которые можно было перепрофилировать и выгодно сдавать в аренду.
Планы у Сергея Басовца поменялись. Вместо продажи Сонину своей доли он вдруг предъявил дарственную от Хабариной. По его версии, доля Хабариной была оплачена в свое время Басовцом и Сониным, а потом свою долю Хабарина ему подарила. А значит, контроль над фирмой должен принадлежать ему, а не Сонину.
Раздвоение
С 2003 года за особо не нужную еще недавно Басовцу и Хабарину фирму (достаточно сказать, что собрания акционеров не проводились 5 лет) начинается борьба. Бесконечной чередой идут суды: сторонами в общей сложности уже подано порядка 50 исков. Судебные решения принимаются, отменяются, утверждаются и снова пересматриваются… Весы Фемиды склоняются то в сторону одного, то в сторону другого. Словом, идет нормальный правовой процесс.
Но параллельно происходят вещи совсем из другой оперы.
3 апреля 2003 года на телефон 02 анонимный доброхот сообщил, что Сонин торгует наркотиками. Большого значения этому звонку никто тогда не придал. Но в мае тесть и теща Сонина, приехав на дачу, чтобы сделать уборку, обнаруживают белый порошок и весы. По указанию зятя находку тут же отвозят в милицию. Порошок оказывается героином.
8 апреля 2003 года — новое ЧП. Басовец, прихватив с собой известного в Ярославле энтузиаста восточных единоборств, приходит в офис ЗАО “Вибропромтех” и силой забирает печать и учредительные документы фирмы. Директор Чекалов вызывает милицию, на Басовца составляется протокол, но напарник с документами благополучно исчезает. А у Чекалова медики фиксируют средней тяжести вред здоровью.
Забегая вперед, скажем, что разбирательства по этому эпизоду длились 4 (!) года и только недавно закончились. В итоге судья квалифицировал действия Басовца как самоуправство. Но никакого наказания он не понес, потому что… истек срок давности.
Следствием нападения на офис стало переоформление канадским жителем ЗАО на себя. Судебные разбирательства еще больше запутались: теперь в процессах участвовало сразу две фирмы с одинаковым названием, одна — Басовца, другая — Сонина. Неудивительно, что у судей голова шла кругом.
Убийство
А 23 декабря 2005 года во дворе школы №36 на ул. Щапова был убит водитель Сонина.
Каждый день, отправляясь на работу на служебной машине, Сонин завозил сначала в школу дочь-первоклассницу. Водитель останавливал машину у ворот школы, отец брал дочку за руку и отводил до самых дверей. В тот день был редчайший случай, когда Сонин поехать не смог, — утром у него была назначена встреча.
Водитель Илья Румянцев довез девочку до школы и точно так же, как это делал отец, проводил ее до дверей. Он возвращался к машине, когда сзади подбежал киллер… Первый выстрел пришелся в спину, еще три пули убийца выпустил в голову.
На свою беду, Илья был внешне похож на своего шефа: такого же телосложения, почти такого же возраста и ходил в таком же черном пальто, что и Сонин.
Преступление до сих пор не раскрыто. По горячим следам следствие рассматривало много версий. В том числе и ту, по которой убийство своего шофера заказал сам Сонин. Сонину предложили пройти проверку на “детекторе лжи”, он без раздумий согласился.
Но основной версией убийства Ильи Румянцева почти сразу стала считаться “ошибка в объекте”. 28 декабря 2005 года Сонин был официально признан потерпевшим. Решением начальника УВД ему выделили охрану. С тех пор два милиционера круглосуточно находятся рядом. К тому же сразу после трагедии из соображений безопасности Сонин переехал жить в комнату, оборудованную для него на территории завода.
…Единственным, кто после убийства Румянцева отказался проходить проверку на “детекторе лжи”, был Басовец.
Гуру
В Канаде у Басовца, похоже, не заладилось. Ни начать свой бизнес, ни найти достойной работы он, видимо, не смог. Говорят, даже язык толком освоить не получилось. Единственным достижением стала написанная и изданная им в 2000 году книга “Художественное введение в биопсихологику”. Как сказано в аннотации, она “будет интересна тем, кого так или иначе интересует феномен Жизни”. А про автора в той же аннотации говорится:
“Сильный экстрасенс, одновременно с этим имеющий глубокие познания в области мировых религий и эзотерических школ. О нем можно услышать как об оккультном мастере и широко образованном мистике. Для многих он — Гуру. Многие называют его Учителем”.
Как и многие т.н. эзотерические труды, некие сомнения в адекватности автора эта книга вызывает. Но неужели крыша у Гуру съехала настолько, что он решил “заказать” старого приятеля?
— Маловероятно, что Басовец лично мог меня “заказать“, — рассуждает Сонин. — Все-таки мы плотно общались много лет — и его характер я представляю. На такое он вряд ли способен. Но люди, с которыми он связался, могли пойти на убийство и без его ведома.
В своих письмах Сонину, когда они обсуждали сделку по акциям, Басовец постоянно говорил о стоящей за ним сильной команде. На очной ставке после убийства Румянцева Сонин спросил Басовца, что это за команда, которая всегда остается в тени. Но следователь прокуратуры Бекенев, расследовавший тогда дело, посчитал, что вопрос не имеет отношения к предмету допроса, и ответа не последовало.
…Завладев печатью и документами ЗАО “Вибропромтех”, Басовец перерегистрировал фирму сначала в селе Сухая в Бурятии, чтобы проще было выигрывать суды, а потом — в Подольском районе Московской области.
Причем ее юридическим адресом на какое-то время стала квартира, связанная со “смотрящим” подольской ОПГ! Кстати, познакомиться с подольскими бандитами в Ярославле было несложно: они владели здесь несколькими коммерческими предприятиями и торговыми центрами.
Дружба с такой “сильной командой” многое объясняет. Например, откуда у Басовца деньги на суды. Удовольствие-то не из дешевых. Особенно если учесть, сколько раз суды выносили странные решения в пользу Басовца. Да и интересы его и партнеров представляют весьма недешевые юристы. В частности, защитники тех, кого Генпрокуратура считает убийцами Дмитрия Холодова, Пола Хлебникова, а также адвокаты, представлявшие интересы крупных компаний в арбитражных судах.
Но есть у такой дружбы и один существенный минус: когда завод окажется во власти “сильной команды”, зачем этим людям будет нужен широко образованный мистик?..
Подписка
Вернемся, однако, в десятое августа. Теперь нам понятен смысл и градус противостояния.
В кабинете УЗИ следователь Выборнов уговаривает Сонина поехать в Москву “по-хорошему”: зачем, мол, шесть часов мучиться в наручниках. В “браслетах” действительно неудобно, но если задержание будет оформлено в Москве, то и вопрос об аресте будет решать московский суд. Какой в этом смысл, если и место предполагаемого преступления, и подозреваемый находятся в Ярославле? Никакого. Вернее, смысл есть только в том случае, если в нужном суде гарантировано нужное решение.
Адвокат Толянин настаивает на оформлении задержания в Ярославле. Пока заполняются бумаги, за дверью в коридоре собирается толпа. Жена Евгения просится к мужу, но ее не пускают собровцы. Приехали телевизионщики. Задержание человека, который по итогам прошлого года совсем недавно был признан победителем конкурса “Руководитель года”, большой скандал для тихого с виду Ярославля.
Сонин ехать наотрез отказывается: понимает, что до Москвы может просто не доехать. Он хватается руками за стол, его бьют по рукам, надевают наручники...
В дороге Сонину стало еще хуже. Но от помощи он отказался — боялся, что сделают какой-нибудь не тот укол.
В Москву приехали около пяти вечера.
И тут весь идиотизм проведенной силовой операции становится очевиден.
Человек в полуобморочном состоянии ни к каким следственным действиям не пригоден. Чтобы получить санкцию суда на арест, надо возвращаться в Ярославль. Да какой арест! Даже санкцию на задержание прокуратура не дала. В таком состоянии человека не примут ни в одном отделении милиции — отправят к врачам.
Покружив по городу, Сонина привезли наконец в 20-ю больницу. Измерили давление — 195/115!
Героическим следователям остается только одно — взять подписку о невыезде из… Ярославля.
Сонину лекарствами сбили давление, и ночью на той же “скорой” он отправился обратно — в ярославскую больницу им. Соловьева. На следующий день доктора фиксируют последствия задержания: 19 ссадин и кровоподтеков на голове, руках, ногах, груди и спине...
Беспредел
Если посмотреть на историю с неудавшимся задержанием с позиций закона, объяснению она не поддается.
Начать с возбуждения уголовного дела. Рапорт, в котором содержатся подозрения Сонина в мошенничестве, следователь Пчелкин получил еще в апреле. Почему же санкция Генпрокуратуры на возбуждение уголовного дела не была получена сразу? И почему по тем же материалам она была дана спустя три месяца? Ведь если бы за это время в деле открылись новые обстоятельства, был бы написан новый рапорт. Возникает вопрос: а законными ли методами получена подпись зама генпрокурора Малиновского?
Далее. Почему о возбуждении уголовного дела не уведомили, как предписано законом, подозреваемого Сонина?
Какие основания были для проведения ночного обыска в жилище без санкции суда? Ведь такие действия допускаются только “в случаях, не терпящих отлагательства”. А откуда взялась экстренность в деле, тянущемся много лет?
Зачем понадобилось возить больного Сонина в Москву? Ведь “место преступления” — Ярославль, и все следственные действия логично было бы проводить на месте.
Ну и, наконец, главный вопрос. Четыре года разбирательство идет в судах. В том числе и в Высшем арбитражном, где собраны лучшие в стране эксперты в области хозяйственных споров — профессора и доктора наук. И даже на этом уровне решения принимаются то в пользу Сонина, то в пользу Басовца. А тут вдруг не обремененные учеными степенями следователи из Москвы с такой ретивостью бросаются в крайне запутанное дело...
Ну где взять столько наивности, чтобы поверить, что это не банальный “заказ”?..
Тем более когда кругом только и разговоров о том, что на возбуждение уголовного дела (как, впрочем, и на закрытие) давно существует прейскурант. И о том, что сотрудников милиции используют в качестве “мальчиков по вызову” в корпоративных спорах.
— Это была акция устрашения, — считает Сонин. — В правовом поле мои противники никогда у меня не выиграют. Поэтому, чтобы осуществить захват предприятия, им надо меня устранить. Хотя бы временно — путем ареста.
* * *
По тому, какими методами действуют противники Сонина, понятно, что на завод идет криминал. “Братки” начала 90-х, крышевавшие ларьки, остались в прошлом. Сегодня поднакопившие капитал на рэкете “теневики” подминают под себя фабрики и заводы. Единственное, что не изменилось, — их готовность пойти на любой беспредел ради денег.
Судя по недавней пресс-конференции Юрия Чайки, для генпрокурора стало неожиданностью, что бок о бок с бандитами в рейдерских захватах участвуют сотрудники правоохранительных органов. Он даже назвал это предательством. Чайка говорил о громком питерском деле Барсукова, чья ОПГ незаконно завладела 30 предприятиями. Но все то же самое давно творится по всей стране. Может, “прозрение” генпрокурора поможет каким-то предприятиям уцелеть в этих неравных боях — боях без правил? Иначе реальный сектор экономики скоро окончательно превратится в “чисто конкретный”.
