Граф Караченцов отметил день рождения

Артист собирается выйти на сцену

В минувшую субботу Николай Караченцов отметил очередной день рождения. Графу Резанову — лучшему из всех сценических графьев — стукнуло 63 года. В квартире дома в Шведском тупике даже поздно вечером народу было очень много.

— Честное слово, мы столько гостей не ждали, — объясняет мне жена именинника Людмила Поргина. — Ну, думали, придут человек 15 самых близких. Стол на всякий случай накрыли человек на 30. А вот видишь, оказалось 50.

Она принимает цветы и уходит на кухню, превращенную в курилку. Длиннющий стол под бордовой скатертью разрезал просторную гостиную. За столом — артисты Ленкома, в основном из гримерной Николая Петровича, реквизитор театра Таня Крылова. Почти во главе стола — Максим Дунаевский, один, без жены, кинодокументалист Юрий Рашкин с семьей, бывший правительственный чиновник, а ныне работник банка Олег Сысуев, Игорь Нагорянский — человек из спортивного мира. Разумеется, сын с женой и 5-летним Петей.

— А где же именинник? — спрашиваю я.

Объясняют, что Петрович ушел отдохнуть к себе, а тут — он и появляется: в красной рубашке, джинсах. Увидев меня, машет рукой, кивает и проходит на кухню.

Надо сказать, что в отличие от предыдущих дней рождения он ведет себя более самостоятельно. Если раньше его обязательно по квартире кто-то сопровождал, поддерживал, то теперь Николай Петрович — сам себе хозяин: захотел — посидел с гостями, тост попытался сказать, а не захотел (точнее, застеснялся, что не может говорить) — встал и ушел. В общем, на собственном дне рождения живет по собственному графику. И, например, не слышит, как артист Борис Чунаев читает гостям стихи, сочиненные в его честь. Среди подарков — несколько стихов, проза в виде тостов, остальное — материальное.

— Теплые свитера подарили — все знают, что Колечка мерзнет, — говорит Людмила. — А еще мы ему сменили гардеробчик. Скинулись все родные, гримерка и купили очень красивые итальянские вещи. Пальто. Сейчас посмотрю фирму — ага, “Бабини”. Джинсы потрясающие “Дольче и Габбана”, ботинки… Ты у меня такой красавец, уйдешь от меня теперь.

В ответ именинник-красавец рычит, смеется, машет рукой, и можно разобрать фразу: “Я — человек, дайте мне сигарету”. Вообще атмосфера в доме шебутная, шумная, впрочем, точно такая же здесь была и до аварии. Жена Караченцова — молодец, что изо всех сил не уходит от прежней жизни.

— Мы живем — и это главное. У нас огромные планы. Я только сегодня разрываюсь между четырьмя телефонами: звонят из Штатов, Италии, Испании, с Кипра, не говоря про российские города. Все поздравляют Колю, а я ему говорю, что “за тебя отдуваюсь, голос надорвала”.

Николая Караченцова телеграммой поздравили Президент России, мэр Москвы, теннисисты. Кстати, он добросовестно отходил весь Кубок Кремля. Из Ленкома звонили многие, но почему-то никто из руководства. Почему?

Последней к столу подоспела Инна Чурикова. Она — после спектакля, с мужем Глебом Панфиловым и сыном Иваном. Красивый парень, похожий на итальянца, хоть и по образованию юрист, но недавно снялся в главной роли в картине “Без вины виноватые”. У него — роль бедного артиста Незнамова, брошенного родной матерью (помните фразу: “Так выпьем же за матерей, которые бросают своих детей!”?). А мать — сидит рядом, замечательная артистка Чурикова: ни в кино, ни в жизни не бросившая бы сына. Инна Чурикова принесла в подарок икону Казанской Божией Матери, и она заняла свое место рядом с другими образами, среди которых главный — Николай Угодник.

Николай Караченцов у кого-то стрельнул сигаретку, затянулся и ушел в кабинет. Его жена рассказывает, что в начале ноября в Склифе все-таки состоится та самая плановая операция, назначенная еще на сентябрь. Операцию по удалению жидкости из мозга будет делать профессор Крылов, который три года назад, по сути, вернул Караченцова с того света.

— Я надеюсь, когда все пройдет нормально, мы обязательно поедем в Петербург, в Институт Бехтерева, где нас ждут. Будем работать над речью. Я очень надеюсь на их специалистов.

Кстати, о речи. Это самое слабое звено, которое на сегодняшний день пытаются укрепить… вокалом. Несколько раз в неделю в дом к Караченцовым приходит специалист Наталья, которая по полтора часа распевает Николая Петровича. Людмила Поргина уверяет, что поет он значительно лучше, чем говорит.

— Он берет дыхание, тянет ноты. Очень любит петь, хотя когда мы начинали заниматься, это были истерики. Петрович, как человек нетерпеливый, психовал, уходил, а теперь если и имеет перерыв, то только три по пять минут.

— Что поет?

— Своего любимого Пастернака “Свеча горела на столе”, и еще “Девять граммов в сердце”.

Последние гости уходят ближе к трем утра. Что характерно, Николай Петрович и не думает спать. Пройдет как тень, посидит с оставшимися гостями. Послушает насчет своего будущего — не возражает. Не потому, что не может сказать, а потому что знает, что так оно и будет. Что пройдет операция, он поедет в Питер, потом поработает на Фестивале актерской песни им. Миронова, где без него — как без рук. И что непременно будет играть в спектакле: пьеса уже найдена, предложена Ленкому (не знаю, согласятся ли там. — М.Р.), музыку обещает написать Дунаевский, а коллеги — сыграть вместе с ним. Реабилитация сценой возможна, необходима и имеет многочисленные положительные примеры во всем мире. Дай-то Бог.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру