Трагическая весть потрясла вчера цирковой мир. В ночь на вторник умерла “мама” более 500 животных Уголка Дурова — Наталья Юрьевна Дурова. Внучке знаменитого дрессировщика Льва Дурова было 73 года. Это при ней за 20 лет Уголок превратился в целую “Страну чудес дедушки Дурова”, включающую в себя Большую и Малую сцены, музей, мышиную железную дорогу и пони-клуб.
По словам первого заместителя генерального директора театра Дурова Сергея Паршина, Наталья Юрьевна скончалась в Староволынской больнице №1. Последние четыре месяца у Дуровой были серьезные проблемы со здоровьем. Слабые сосуды, плюс летом она подхватила воспаление легких... В середине октября у Дуровой открылась трофическая язва, и артистку в срочном порядке доставили в больницу. Сотрудники Уголка до последнего надеялись, что все обойдется. За все время, что артистка лежала в больнице, ее постоянно навещали брат Юрий и сын Михаил. Медики не раз предупреждали, что дрессировщице нужно снизить свои нагрузки — поменьше курить и пить кофе, так как это приводит к изнашиванию организма.
Увы, в понедельник знаменитая дрессировщица почувствовала резкое ухудшение, и ее положили в реанимацию. На этот раз организм не смог справиться с болезнью, и в первом часу ночи Наталья Юрьевна умерла.
Последний раз Дурова выступала на манеже в мае, а с тех пор посвящала себя административной работе. Расставание со сценой далось ей нелегко, ведь впервые на цирковой манеж Наталья Юрьевна вышла в четыре года! Дурова постоянно приходила на репетиции и просто общалась с питомцами. Одним из последних ее воспитанников был морской лев по кличке Лэло.
* * *
Наталья Дурова из старейшей цирковой династии Дуровых, начало которой положили два брата Анатолий и Владимир. Она унаследовала качества знаменитых предков — властность, трудоголизм, лидерство, экстравагантность на арене и в жизни. Она дрессировала животных, любила их до самозабвения. Могла, например, больного моржа уложить с собой в койку на ночь, не спрашивая разрешения супруга — известного мхатовца Болдумана. Аргумент — хворого моржа ночью нельзя оставлять без присмотра. А мужа — легко.
И так во всем. Ногой открывала дверь начальственных кабинетов: “Моим крошкам нет дела до вашей перестройки. Они хотят есть. Может, мне клетки открыть, и они сами найдут себе еду?!” В глазах дамы — гром и молнии, начальники дрожат.
…Какая страшная роль отведена “МК” — сообщить о кончине Натальи Юрьевны ее друзьям. Звоним Людмиле КАСАТКИНОЙ:
— Что?! Да вы что?! — первый эмоциональный взрыв и пауза… отчаяние. — Господи, ничего не могу сообразить… Я три дня назад ходила к ней в больницу, меня не пустили.
Мы дружили более двадцати лет. На чем сошлись? Понятно — на любви к животным. Когда-то я в первый раз побывала в Уголке Дурова. Вот называют “уголком”… неправильное название. Это остров добра, это приют для всех — детей и взрослых, где вам подарят самое прекрасное, что только есть в жизни!
Сама ничего не ела, но все самое вкусненькое несла в клетку. Вот получка у нее — так едет за вологодским маслом для вороны (вороны любят хорошее масло) или за свежими фруктами на рынок идет. Знает — зверушки ее ждут; о, как они встречали ее! Вот она еще только вошла в здание, до клеток — расстояние неимоверное, но уже за два зала зверье, едва заслышав ее голос и шаг, заходится в радости. Попугаи кричат истошным голосом! Входит: “Так, а почему у морского котика вода грязная?” Или: “Почему панда не кормлена?” Панда не поддается дрессировке, но все равно жила в Уголке — Наталья ее всячески оберегала.
А что с нею делалось, когда какое-нибудь животное погибало! Звонит мне в час ночи: “Вы не спите?” Я: “Да что случилось?” — “Маша, обезьянка моя, с которой мы ложки кидаем — помните? — так вот, Машеньке очень плохо. “Скорую” вызвали! Что же с нею будет?” Перезванивает спустя еще час: “Не спите? Машеньке сделали укол. Приступ стенокардии. Но… мы ее спасли!”
Ее великолепные наряды я запомню навсегда. Но знали бы, откуда они берутся! Деньги-то надо было экономить, чтоб не обделить зверей. И вот Наталье нужно было новое платье — она берет сетку, окунает ее в золотую и серебряную краску и шьет себе платье! На торжественных приемах каждый раз появлялась в новой шляпе. Подхожу к ней однажды: “Наталья Юрьевна, у вас на шляпе дырка сзади!” — “Ой, да, не успела заштопать, это мои мышки проели!”
Дрессировщица была первоклассная! Кого только у нее не было: и шесть белых лошадей, и небольшая свинка… Так радовалась, когда восстановила номер с белыми крысами, которые катались на паровозике. А знаменитый Яша (шимпанзе) до сих пор у нее живет, уже 110 кило весит. Всегда Наталье ручку подавал. Ручку подаст, а потом вынимает папиросу и закуривает, пытаясь быть солидарным: Дурова “Беломор” курила… Всегда просила у меня “рецензию” на ее новую программу: “Ну как?” А я отвечаю: “Да все хорошо, только вот эти собачки уже вяло работают… Надо бы снять номер”. Она бурно возражает: “Снять? Не могу! Они же обидятся! Им так грустно будет!”
Из династии Дуровых в Уголке остался лишь брат Натальи Юрьевны — Юрий Юрьевич; он занимает должность режиссера театра. Сейчас сотрудники театра отправили письмо Юрию Лужкову с просьбой похоронить Наталью Юрьевну на Новодевичьем кладбище, там же, где покоятся ее дедушка и отец.
Прощание с Наталией Дуровой состоится в 10 утра в четверг, 29 ноября, в театре “Страна чудес дедушки Дурова”.
