Во вторник колонны нашей техники продолжали стягиваться в Южную Осетию. Местные жители вдоль Зарской дороги машут руками российским военным на броне и улыбаются.
— Если бы не вы, даже страшно подумать, что с нами было бы. Какая же это все-таки мощь! — указывают на проезжающие танки осетинские военные…
Сейчас начался неприятный момент, без которого не обходится ни одна война: в столице и селах вовсю орудуют мародеры. Из брошенных домов и расстрелянных магазинов грабители тащат все подряд. Вот из торгового центра трое мужчин в гражданской одежде выносят телевизор, микроволновку и музыкальный центр. А люди в камуфляже пытаются разбить прикладами рядом стоящий банкомат. Один такой в центре Цхинвала разбить так и не смогли и попросту грузили на машину, чтобы увезти…
При въезде в город на заправке заправляются солярой два наших БТРа — колоритное зрелище.
— Полный бак 95-го! — смеются солдаты…
В Южную Осетию направились сотрудники военной и гражданской прокуратуры, Следственного комитета и МВД. Первый шок от войны прошел, и органам предстоит заниматься точным установлением всего произошедшего, вплоть до каждой минуты и происхождения каждой стреляной гильзы.
У военных уже начались первые бумажные бюрократические проблемы. Когда грузины вошли в Цхинвал и окружали воинские части и посты, в срочном порядке пришлось сжигать всю документацию, а с ней заодно — и карты пересечения границ. Для военных это обязательный документ со штампами, без которого обратно в Россию теоретически въехать весьма проблемно. Кроме того, во время артобстрела у многих армейцев сгорели паспорта и военные билеты.
От Цхинвала в сторону российской границы по всей дороге выставлены блокпосты. Весь въезжающий в Россию транспорт тщательно досматривается. За последние несколько дней боев было захвачено много трофейного грузинского оружия и боеприпасов. И вот теперь нужен жесткий контроль учета и фильтрации, чтобы все это нелегально не попало к нам…
Мы едем на “таблетке” (медицинская машина) во Владикавказский военный госпиталь. Везем двух раненых спецназовцев из чеченского батальона “Восток”. Их ранило во время штурма приграничного села Никози. У одного осколочное ранение ноги от минометного обстрела, у другого осколок перебил колено. Еще два дня назад, когда они уходили на задачу, я видела их живыми и здоровыми.
— Сначала пошли “псковичи” (76-я воздушно-десантная дивизия). Их там со стороны грузинского села постреляли — они вернулись. Потом прорыв повторили. Дальше пошли мы, за нами — батальон “Запад”, — рассказывает раненый “востоковец”. — Ну а потом меня ранило, ребята вытащили с поля боя.
После пересечения границы у одного из раненых начинают от крови протекать бинты. Нужно ехать быстрее.
В приемное отделение госпиталя не перестают поступать раненые. Во вторник вечером это были в основном пострадавшие при штурме Никози. В коридоре на носилках лежат офицеры, солдаты-срочники, контрактники. Доктора заполняют амбулаторные карточки поступивших, меряют им давление и берут кровь. Те, кто ранены легко, заигрывают с медсестрами, но девушки, похоже, настолько к этому привыкли, что даже не обращают внимания.
На одного из срочников, у которого осколочное ранение руки, запрыгнул котенок.
— Ребята, давайте из него сделаем бойца — автомат дадим, разгрузку маленькую сошьем... У него воевать хорошо получится, он черный, ночью будет незаметен, — гладит котенка солдат.
Возле тяжелораненых столпились бойцы, делятся впечатлениями — кого где зацепило.
— В основном у поступающих пулевые и осколочные ранения, — рассказывает мне в перевязочной доктор Анатолий Албегов. — У этого солдата — загноение пулевых ранений. А вот тут осколок перебил кость — оперировать будем. А у этого парня — ожоги лица, обеих рук и ног...
В перевязочной — жуткие картины. Под бинтами у военных — рваные раны до мяса и раздробленные кости. После осмотра доктора отправляют раненых в травматологию и операционную.
В приемное отделение на носилках заносят еще одного бойца. Это военнослужащий оперативного отдела главного штаба минобороны Южной Осетии, капитан Инал Гобозов. Его я видела в воскресенье перед штурмом Присской высоты.
— Видишь, где снова встретились, — здоровается Гобозов. — А мы пошли сводной группой с русскими разведчиками, и мне в ногу попали две пули. Хорошо, что кость не зацепили, навылет прошли.
Когда выясняется, что раненый капитан служит не в российской, а в южноосетинской армии, решают передать его в гражданскую городскую больницу.
“Для нас такой структуры, как минобороны Южной Осетии, не существует, — вздыхает дежурный по смене врач. — Все они для нас — ополченцы”. У капитана Гобозова после этих слов наворачиваются слезы.
Кроме врачей в госпитале работают военные психологи из 625-го центра психологической помощи и реабилитации СКВО.
— Помощь нужна очень многим. Если офицеры предпочитают держать все в себе, мальчишкам нужно выговориться, — рассказывает мне капитан-психолог Настя. — Они говорят о страхе, о боли, обо всем, что с ними произошло. Ну а наша задача — выслушать, поддержать и настроить на положительный лад…
В этом же госпитале лежит съемочная группа тележурналиста Александра Сладкова из “Вестей”. Их ранило в субботу, во время неудачного штурма Цхинвала силами 693-го полка. Захожу к коллегам. Саше как раз делают обезболивающий укол. Ранение в ногу не тяжелое, но полечиться еще придется.
— Нам повезло, что во время засады мы находились рядом с генералом Хрулевым. С ним нас и эвакуировали, — говорит Сладков.
Гораздо тяжелее ранило оператора группы Леонида Лосева — у него два пулевых отверстия в руке.
— Несмотря ни на что, мне тоже очень повезло, — рассказывает он. — В госпитале оказался сосудистый хирург, который и сделал операцию. Из бедренной артерии у меня взяли кусочек вены и вшили в руку. Век буду доктору благодарен… И еще одно: если бы не наш звукооператор Игорек, все было бы намного хуже.
С этим сложно поспорить. Звуковик группы Сладкова, Игорь Уклеин, — бывший разведчик. За его плечами — Афганистан, две Чечни, Югославия и Нагорный Карабах. Именно он в момент засады не растерялся и вытаскивал всех, кто был рядом.
