Мяч в одну корзину

Нина Еремина: “Телевидение я вычеркнула из жизни”

Ее до сих пор узнают на улице по голосу. Звезда спортивного телевидения эпохи, к которой принадлежат Майоров, Озеров, Маслаченко, Нина Еремина была первой на ТВ женщиной  комментатором. Нет больше ее программы “Время”, нет страны, за которую она играла, а голос остался. Бодрый, с неподражаемой хрипотцой. 2 ноября у Нины Ереминой юбилей.
Она все также молода, активна и до сих пор нажимает кнопку вызова лифта ногой.

— 18 лет я отдала программе “Время”, 40 — “Маяку”. Несколько лет назад я позвонила на родную радиостанцию, а меня спрашивают: “Еремина? А кто это?” Молодые даже не знают, кто все начинал! — рассказывает Нина Алексеевна. — А я ведь была счастливым комментатором, при мне много выигрывали. На Олимпиаде в Мюнхене мы завоевали 50 медалей!

— На той, где террористы убили израильских спортсменов?

— Да, это было ужасно! Страшно! Не знаю, почему Игры тогда так и не остановили. Объявили траур на один день. И все. Тогда восьмерых расстреляли сразу и еще четверых позже.  Немцы показали это в прямой трансляции. Все страны передавали эти страшные новости, а нам было нельзя, и мы делали только вид, что передаем…

— На ТВ была такая жесткая цензура? Вам даже во время Игр не разрешали называть игроков израильской команды?

— Мы сами писали свои тексты, никто их не правил. А что касается Израиля. Ну да, называли их команду “соперники”, ну и что? Я однажды потеряла листок с текстом и прочитала его на память, без единой ошибки! Вспомнила погоду, счет, фамилии всех игроков, которые забили, время — так испугалась! А листок после эфира нашла на полу. После этого случая дикторам на край стола прибили специальную дощечку…

— Все помнят фразу Озерова: “Такой хоккей нам не нужен!” А у вас была подобная коронная фраза?

— Наверное, это мой клич на той же трагической Олимпиаде 72-го года: “Победа! Ура!” — когда зашкалило все приборы. Тогда наша сборная впервые выиграла у американцев. Оставалось 3 секунды до конца, и наш гениальный тренер Кондрашин сумел так предугадать ситуацию, что Александр Белов  все-таки успел забить победный мяч! Я тогда кричала как ненормальная, вскочила, танцую! Передо мной сидел какой-то лысый мужик, он встал, а я его как стукну по лысине: сиди, мол! Мне потом стыдно было за свою эмоциональность, все-таки такое горе случилось — погибли спортсмены, а я так веселюсь по поводу нашей победы. Мне полгода Лапин (председатель Гостелерадио) на планерках это вспоминал.

— Лапин был сложным человеком?

— Да, и очень строгим. За неверное ударение могли отстранить от эфира, а это потеря в деньгах и позор. Меня он ругал за то, что я очень быстро говорю. Однажды отстранил от эфира, когда я вместо “винницкая “Нива” сказала “винницкая “Нева”. Кто там знал эту команду? И тем не менее…

Стакан вместо медали


— В спортивной журналистике одни мужчины. Как они к вам относились — с уважением или снисхождением?

— Всегда с уважением! Мы ведь с Аней Дмитриевой были профессионалами, штучный товар.

— Вы считаете, диктор должен показывать свои предпочтения?

— На международных играх — конечно! А в других случаях — нет. Расскажу историю. Я часто ездила в Каунас, тогда Брежнев очень пиарил баскетбол и ЦСКА. Перед игрой “Жальгириса” с ЦСКА всем спортсменам раздали гвоздички. Проходя мимо, Андрей Лопатов, игрок ЦСКА, отдал мне свой цветок, а за ним и все ребята из команды. Тогда все подумали, что я болею за ЦСКА, а на самом деле я болела за “Жальгирис”.

— В программу “Время” вы попали после объединения двух отделов. Выбрали именно вас, потому что Брежневу нравился баскетбол?

— Просто в кадре должно была быть “говорящая голова” с русским лицом. Рашмаджан не годился, Маслаченко — тоже, уж не помню, где в этот момент был Озеров. Выбрали меня.

— Каким должен был быть советский комментатор?

— Серьезным. Показывать эмоции нельзя было. Но я считаю, комментатор должен быть эмоциональным! Помню, как во время эфира ведущая Вера Шебеко засмеялась. Был страшный скандал, Веру лишили премии! А в “Останкино” повалили письма: наконец-то ведущая показала, что способна на живые эмоции!

В то время комментатору приходилось делать сюжеты о массовом спорте — ездить на предприятия. Как-то приезжаем на завод “Ростсельмаш”. Мне говорят: “Проводим спартакиаду, очень большой наплыв, все хотят поучаствовать”. Я спрашиваю: “И как же у вас получается людей привлечь?” — “Очень просто, мы на финише ставим стакан, кто первый прибежит, тот выпивает”.

— Современные комментаторы вам нравятся?

— Нет! Я всю жизнь придерживалась в своих репортажах правила: никогда не критиковать, не учить ни спортсмена, ни тренера. Потому что по себе знаю, что это такое. Мы все были мастера спорта. Майоров — в хоккее, Дмитриева — в теннисе, Маслаченко — в футболе. Такой команды, наверное, больше  не будет. Сейчас же комментаторы поучают игроков, тренеров — а кто они сами такие? Самоутверждаются за счет спортсменов! Задача комментатора - помогать смотреть игру, а некоторые такую чушь несут, что мешают!.. Когда смотрела Олимпиаду, понравилась только Лида Иванова, которая вела гимнастику. Блестяще!

“Курить и пить стала на радио”

Телезвезде Ереминой приходили мешки писем. Но и слухов о ней ходило немало. Говорили, что она воспитывалась в детском доме, что пьет!

— На самом деле я коренная москвичка, родилась на Петровке. Мой папа — хирург. Мама воспитывала троих детей.

Курить и выпивать начала, когда пришла на радио. Там все такие модные были, и все с сигаретами. Ну и я закурила. Даже после инфаркта не могу себе отказать в этом удовольствии. А вот выпить теперь могу только рюмку коньяку.

— Вы побывали на стольких Олимпиадах! Какая запомнилась больше всего?

— Мюнхен и Токио. На японскую в 64-м году я попала случайно. Я еще на радио работала. После планерки у председателя Гостелерадио меня просят: Еремина, останьтесь. Думаю: уволят! А меня спрашивают: какие шансы у нашей женской волейбольной сборной? Я отвечаю: второе место, японки сильнее. Харламов тут же набирает номер руководителя Спорткомитета и задает ему тот же вопрос. Тот отвечает: второе место, японцы первое возьмут. И мне дают отмашку: едешь в Токио!

Помню, как меня в Японии отправили утешать нашего тяжелоатлета Юрия Власова. Он установил мировой рекорд, но в сумме троеборья занял второе место. А на предыдущей Олимпиаде в Риме Власов установил 4 рекорда, был признан лучшим спортсменом, самым сильным человеком планеты. И тут такое!

Иду к его номеру, сама дрожу. Перед дверью — батарея пустых бутылок. В номер захожу — он лежит. Огромный такой! Я понимаю, что лучшая защита — нападение, и давай на него кричать: “Ты что, один такой? Ты первый проигрываешь? Быстро собирайся, идем гулять!” Идем с ним по Гинзе, а там широкая автострада, 12 полос, наверное. И Юра говорит: “Когда в Риме был, полицейские меня узнали и остановили движение, чтобы я дорогу перешел”. Тут я выбегаю на дорогу, выставляю вперед руку и веду его поперек движения. Японцы — народ дисциплинированный, глаза повылупили, конечно, но остановились. ”Видишь, — говорю, — и здесь узнают!”

“Ушла из-за Горбачева”

О таких, как Еремина, говорят: с характером. Спортивная закалка дает о себе знать. Но это только внешняя сторона. О том, как она ушла из программы “Время”, бывшая телезвезда до сих пор не может говорить спокойно. Голос все равно дрожит, а рука сама тянется за сигаретой.

— В тот день, 2 марта 1992 года, вся страна отмечала день рождения Михаила Горбачева. А знаменитому конькобежцу Констанину Кудрявцеву исполнилось 80 лет. Он был в больнице, и я оттуда сделала репортаж. К нему приехали все спортсмены, покойный Отари Квантришвили привез холодильник. Репортаж удался. А перед моим сюжетом Татьяна Комарова делала сообщение на фотографиях о Михаиле Сергеевиче. Сюжет о генсеке явно проигрывал. И когда пошел мой репортаж, дрожащая от зависти Комарова схватила телефон и зашипела: “Немедленно остановите пленку”. Она ведущая, ей должны подчиняться. Пленку вырубили на половине сюжета! Я встала и ушла. Из студии, и из программы. Никто за меня не заступился. Утром сюжет дали полностью…

— Вы с Комаровой враждовали?

— Нет, но на ТВ всегда была и есть жесткая конкуренция. Кто-то кого-то не любил. Бывало, меня и подсиживали, и в сетку “забывали” поставить, и график составляли так, чтобы я не успевала на эфир. Всякое было. Но Лапин ко мне относился хорошо, так что все эти интриги заканчивались ничем.

— Вы никогда не жалели об уходе?

— Никогда! Я считаю, что совершила поступок, потому что достойно ответила на неприкрытое хамство. К тому же я всегда больше любила радио и никогда его не бросала. На телевидении ты зависишь от осветителя, звукорежиссера, режиссера. А там — только от себя и своего голоса.

— Вам не предлагали вернуться?

— Нет, все только обрадовались — место освободилось! Почти сразу же после скандала, 7 марта, я сломала ногу и пролежала три месяца в гипсе. Никто меня не навестил и даже не позвонил. Заехал только один бывший коллега — ему детская коляска нужна была...

Позже я работала на Рен-ТВ шеф-редактором, сделала 10 программ... Теперь зареклась: ноги моей на ТВ не будет!

Ножки на миллион

До того как попасть на телевидение, Нина Еремина была профессиональной баскетболисткой. С 16 лет играла в “Динамо”, потом в сборной СССР. Завоевала три титула чемпионки Европы, и один - мира.

— Наша сборная не проигрывала до 1957 года. Я помню эту поездку до сих пор. Мы проиграли чемпионат мира американцам, заняли второе место. Когда вернулись в Москву, за нами даже автобус в аэропорт не прислали. Вот такой был позор! Это сейчас второе место — победа!

— Баскетбол — жесткая игра, вы, говорят, как-то даже нос расквасили своей сопернице-американке.

— Это случилось, когда мы первый раз играли в США. У них была спортсменка Эдит Вашингтон, которая все время меня била исподтишка. Мне это надоело, и в следующий раз, когда я увидела, что Вашингтон бежит ко мне, подставила кулак. Она и наткнулась на него носом. Что тут началось! Меня заменили, подбежал руководитель делегации, говорит: “Ты испортила нам отношения с США, начнется “холодная война”. А у меня в голове одна мысль: “Я еще суточные не истратила, а уже домой ехать!” Во втором тайме наш тренер, Бутаутас, меня выпустил. Побитой Вашингтон наложили шины, и тоже выпустили. Я подошла к ней, поцеловала, и сказала: “В следующий раз не лезь”. Зал разразился аплодисментами, и война не состоялась. А на суточные я купила шубу.

— В молодости на сборах крутили романы со спортсменами?

— Времени на любовь не было — сплошные тренировки, а я еще и училась. С парнями мы чаще враждовали, чем дружили. Однажды залезли в комнату к мальчишкам, вытащили все шнурки из кроссовок, спрятали верхнюю одежду, а подушки разрисовали помадой. Вдруг, шаги! Мы сиганули из окна, а тут как раз команда возвращается, тренер видит нас, висящих на подоконнике, и кричит мальчишкам: “Только не трогайте их! Их ноги стоят миллионы!” Мы тогда очень удивились: правда, что ли? А после тренировки пришли к себе, а мебели нет. Парни все вынесли.

— Сейчас спортсмены — обеспеченные люди. А вам сколько платили?

— Нам давали стипендию из Госкомитета — чуть больше средней зарплаты. За победы были премии. Мой первый гонорар составил 15 000 рублей, огромные деньги. Я помню, как села дома, подбросила эти бумажки вверх, а они так красиво кружились в воздухе… Недавно Лужков выделил всем бывшим чемпионам надбавку в 400 долларов. Нас она здорово спасает!

Я вышла замуж вместо сестры

— У меня ведь было военное детств, — вспоминает Нина Алексеевна. —  Помню, один раз во время бомбежки ночевали в метро. Тогда на путях стояли вагоны с открытыми дверями — и в них спали люди. Нам разрешили лечь на платформе, потому что мы были маленькие. Помню, как в 4 часа утра объявили о капитуляции Германии, и все побежали на Красную площадь, обнимались, плакали, и почему-то кидали вверх  монеты. Мы с сестрой тогда очень жалели, что не смогли уйти на фронт…

О своей сестре-близнеце Нина Алексеевна может говорить бесконечно. Хирург-онколог, профессор, как две капли воды похожая на телеведущую, всю жизнь лечила людей от рака. А 13 лет назад сама умерла от этого страшного недуга.

— Она была хорошим врачом, умела распознавать болезнь на ранних стадиях. И в баскетбол мы начинали играть вместе. Но Люся ушла в медицину, а я осталась.

Мы были больше чем сестры. Не могли друг без друга. Нас путали родители, потом дети и даже мужья.

— Вы часто этим пользовались?

— Конечно! Я даже выходила замуж вместо сестры! Приходим мы в загс, Люсин жених смотрит на нее, а та после дежурства, уставшая, бледная! Он и говорит: “Не хочу с такой бледной расписываться!” А я только вернулась из Пицунды — загорелая, красивая! Люся мне: давай, ты иди!

Я вместо нее и диплом получала, потому что была после эфира, с прической и накрашенная. И разводилась за нее, ей некогда было в загс заехать. А уж про экзамены вообще молчу! Благодаря моей физике Люся поступила в медицинский и стала врачом! В больнице ее спрашивали: “Как это вы успеваете: утром здесь, а вечером — в телевизоре?” А она отвечала: “Да вот кручусь, семью-то кормить надо…”.

Когда Люси не стало,уехала на дачу. Чтобы не сойти с ума, перекрасила весь наш двухэтажный дом. Это меня и спасло.

* * *

Сейчас Нина Алексеевна и ее муж (теннисист и бывший спортивный редактор ИТАР-ТАСС Андрей Новиков) ведут образ жизни обычных пенсионеров. Своих детей у них нет. Не сложилось.

 
— У мужа есть ребенок от первого брака, а сын любимой сестры Люси заменил мне родного. Вадим у нас профессор, доктор физико-математических наук. 

— Вы женаты 42 года! В чем секрет?

— Секрета нет, надо, чтобы вам было интересно друг с другом. Вот и все. Вот сейчас мы вместе увлечены теннисом. Только болеем за разных игроков.

— Вы увели мужа из семьи?

— Нет, Андрей уже не жил тогда с женой. Но если бы жил, я бы увела! Любила его. Мне было 26, а ему 24. Как будто вчера было. Мы отмечаем дату свадьбы каждый год с пирогом, с индейкой, с заливным.

— Как отпразднуете день рождения?

— Поеду к Люсе на могилу, выпью коньяку, посижу, а больше мне ничего не надо. 

…Провожая меня, Нина Алексеевна говорит: “Я ведь никогда не жалела о том, что моя карьера на ТВ закончилась. Даже было в тягость, что меня везде узнают. Только однажды мне это польстило. Машина сломалась, и я поехала на метро. Вдруг какой-то мужчина подбегает, падает передо мной на колени и говорит: “Я вас узнал! Вы спасли жизнь моей жене!” И тут я понимаю, что он обращается к моей сестре. К Люсе. Мне было так приятно!”

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру