…В “Ленкоме” вчера было тепло и уютно как никогда. Как в доме, где так долго ждут возвращения очень близкого человека. Вот он вернулся — и сразу всё хорошо, все спокойны, воцаряется мир. Актер вернулся. Олег Иванович. После серьезного лечения в Германии. И правда — какая “Женитьба” без Янковского? Без его трогательного моряка Жевакина, на которого нынче пришла вся театральная и нетеатральная Москва.
Уселись все быстро, лишь пара телекамер ажиотажно продолжала “брать план”… Появилась Александра Захарова — аплодисменты, Леонид Броневой — аплодисменты и наконец Олег Иванович — веселый, смешной, до боли искренний в своем образе… долго бы хлопали, да началась Игра, и за игрою этой было забыто всё: слухи-сплетни, болезни — подвиг актера, победа над самим собой. Как победил Караченцов. Так побеждает Янковский. Спасибо.
Кочкарев (говорит в сторону): А ведь сам уж точно кисет, из которого вытрясли табак. (А теперь вслух.) Нет, вам совсем не следует жениться.
Жевакин (Янковский): Как так?
Кочкарев: Да так. Ну что у вас за фигура, между нами будь сказано? Нога петушья…
Жевакин: То есть как, однако же, петушья нога?
Кочкарев: Конечно. Что с вас за вид!
Янковский задирает брючину, осматривая немного похудевшие ноги. Попробуйте смешно сыграть этот диалог.
Последний выход на монолог, Жевакин — вслед Агафье Тихоновне: “Сударыня, позвольте, скажите причину: зачем? Почему? Или во мне какой-либо существенный изъян, что ли? Ушла. Престранный случай! Вот уж, никак, в семнадцатый раз случается со мною, и все одинаковым образом: кажется сначала все хорошо, а как дойдет до развязки — смотришь, и откажут. Темно, чрезвычайно темно! Видно, приходится поворотить оглобли. Пойду домой. А жаль, право жаль”. Уходит, с шумом стукает дверь. И слезы. У тех, кто сидит здесь с цветами.
Зал хлопал стоя. Обычно букетов вал — Ракову (Подколесин), Броневому… Но сегодня день Олега Ивановича. Исторический спектакль театра “Ленком”. Всё — ему. Он вернулся.
