Вряд ли предполагал когда-нибудь Юрий Тынянов, замечательный русский писатель и критик, что на афише спектакля по его повести “Подпоручик Киже” будет изображен… человеческий череп. Именно так осмыслил историю одной ошибки режиссер Кирилл Серебренников. В МХТ теперь идет его спектакль “Киже” — ну очень концептуальный.
Небезызвестный подпоручик Киже — фантом, порожденный тиранией Павла I. Тынянов в своем произведении довольно ясно выразил идею — страх, владеющий всеми в этой стране, порождает безумные вещи. А г-н Серебренников все возвел в квадрат и разделил на свое “я”, в результате получились иррациональные числа. Еще Булгаков описал пример такого режиссерского осмысления исходного текста. Помните, в “Театральном романе”: в пьесе героиня говорит всего лишь “гляньте, зарево…”, а на репетиции актеры визжат “пожар, пожар, спасите мои сундуки”.
Так же и Кирилл Серебренников отнесся к повести Тынянова. У Тынянова фрейлина “налепила мушку на щеку”, у Серебренникова актеры фрейлине облепили мухами все лицо. У Тынянова глаза барона Аракчеева похожи на глаза Канта, у Серебренникова появляется Кант с переводчицей. И все затем, чтобы со сцены заявить: русским, “видимо, совсем не нужна свобода!”.
Режиссер тщательно старался показать нашу русскую сущность. Извращенные взаимоотношения власти и подчиненных, страх, народная глупость и царское своеволие. Находка спектакля, которой Серебренников, очевидно, ужасно гордится, — это черепа и кости. Стены увешаны рентгеновскими снимками, а корона Российской империи надета на череп.
Спасибо, хоть никто не вздохнул о бедном Йорике. Более удачно получилось с вечной русской парой — старый да малый, солдаты, которые ведут пустое место пешком в Сибирь. Молодой боится своего необычного заключенного, как привидения, а старый ему говорит: “Верить надо! Без веры нельзя!”. Вот она, морализаторствует режиссер, слепая русская вера в пустое место!
Есть в спектакле и могильщик, конечно, и маленькая елочка (не спрашивайте, зачем она), и штук десять советских ковриков с оленями (не любопытствуйте, в чем смысл метафоры), а главное, актеры, сцена, реквизит — все покрыто мукой или сахарной пудрой. Лица у актеров все время в муке, из кувшина вместо воды высыпается белая пыль. После спектакля в гардеробе одна зрительница говорит другой: “А слабо доступным и понятным языком рассказать? Слабо?”.
У Тынянова — сатира. У Серебренникова — тоже сатира. Но что между ними общего, если Тынянов пишет о нашем русском с любовью, а Серебренников ставит о русском с ерничаньем и презрением?
