— Я отъезжал от остановки «Бутаковский залив», — рассказывает водитель автобуса № 817 Дмитрий Мягков. — Слышу — хлопок. Потом пассажиры сказали, что третье окно слева с конца машины разбито. Форточка цела, а ниже стекло «в брызги». Там на противоположной стороне дороги кусты. Могли оттуда стрельнуть, а могли и из машины со «встречки». Так сразу и не скажешь. Ведь час пик был, машин много. Я по рации связался с диспетчером. Он вызвал полицию.
— Вообще-то с января этого года только в нашем автобусном парке зафиксировано 35 подобных случаев, — говорит руководитель
Интересуюсь: что предприняло руководство парка? «Написали заявление в полицию. Теперь будем ждать». И г-н Попиков показывает копии «талона-уведомления», свидетельствующие о том, что заявление принято.
— А потом, — грустно вздыхает Сергей Васильевич, — приходит бумага, сообщающая о том, что «в возбуждении уголовного дела отказано: не удалось установить личности нападавших».
— А есть ли в парке своя служба безопасности, и чем она занимается?
— Наш отдел безопасности дорожного движения следит за тем, чтобы водители соблюдали ПДД. Остальное не в их компетенции. Так что будем продолжать писать заявления...
Единственная отчасти успокоительная весть — в автобусах устанавливают закаленные стекла. При механическом воздействии они рассыпаются на мелкие части, чтобы минимизировать ущерб для пассажиров. Ну а чтобы восстановить прежний вид автобуса требуется до нескольких суток. Все зависит от наличия на складе нужных стекол и компонентов для их вклейки (теперь стекла в автобусы не вставляют «на резиночку», как ранее, а именно — вклеивают).
Транспортники убеждены: это все-таки хулиганы.
— А может быть, стреляют конкуренты? Скажем, лица, «крышующие» маршрутки?
— Неувязочка выходит, — говорит замдиректора
Он рассказывал нам это еще до обстрела «скорой помощи». И теперь уже точно стало ясно, что это не бизнес-разборки.
Стоит отметить, что для приобретения такого оружия требуется паспорт. И не такое уж простое это было оружие. Судя по характеру повреждений, стрельба велась либо с противоположной стороны дороги, либо из машины.
— У нас продают пневматику, так сказать, «олимпийскую» — «питается» от баллончика, — говорит продавец одного из окрестных оружейных магазинов. — Стоит она дорого. Подросток такую не купит. А пробить автобусное стекло с противоположной стороны МКАД из нашей винтовки нельзя. Там скорее всего стреляли из машины.
Так из чего же все-таки стреляют?
— Сейчас в магазинах продают пневматику, соответствующую, скажем, разрешенной энергетике в 7,5 джоуля, — говорит оружейный эксперт Алексей Клишин. — Но в том же магазине зачастую можно приобрести и утяжеленный поршень, и усиленную пружину. И тогда эта винтовка уже серьезно превышает пресловутые 7,5 Дж. А такие винтовки должны продаваться по лицензии МВД. Но ответственность за это деяние наступает лишь после установления пружины и поршня. А экспертно-криминалистическим центрам и полиции невыгодно возиться с этим видом оружия — ответственность за нарушение лишь административная, серьезных «палок» за это не получишь. Что же касается газобаллонных пневматических винтовок, то сертифицируются они вообще как игрушки, а по своим характеристикам сравнимы с малокалиберным оружием. И сейчас в России этим занимается целая отрасль. Но я вижу здесь вину государства, которое, разрешая продавать эти винтовки, не создает инфраструктуру для его использования. Почти нет общедоступных тиров и стрельбищ. Что касается автобусных стекол, то я считаю, что разбить пуля из пневматики его может метров с 30. Но все зависит от угла попадания и типа пульки. Небольшой пример: у меня дома разбили окно из пневматического пистолета метров с 35, а некоторые пневматические винтовки питаются не от обычного баллончика, а имеют совмещенный с самим оружием большой баллон.
Отметим, что газобаллонная пневматика (та самая, которую сертифицируют как игрушку и доводят до боевого состояния) стоит от 30 до 50 тыс. рублей. Не у всякого подростка есть возможность достать такие деньги.
Работу правоохранительных органов осложняет еще и то, что через гильзотеку эти стволы «пробить» невозможно. Да и судить о личности и мотивах стрелявших, как мы видим, трудно.
Психологи в один голос заявляют, что подобные действия — всегда проявление внутренней агрессии. Или же это некое социальное действие. То есть представитель какой-то структуры посылает некий месседж. Остается только один вопрос: кому? И на этот вопрос сможет дать ответ лишь та оперативная группа при ГУВД, которой поручено ловить невидимых стрелков.
