Как стало известно «МК», подозреваемую Александру воспитывала мама, по профессии компьютерный верстальщик и вязальщица, — отец много пил и умер, когда ему исполнилось 30 лет, в результате пьяной драки. Затем дама сошлась с другим мужчиной, родила сына (сейчас ему 11 лет), но семейная жизнь не сложилось.
В Московском областном гуманитарном институте ее старшая дочь училась на педагога по информатике на факультете программирования. В табеле — одни «пятерки». С погибшей Аллой, которая приехала из Воронежа и поселилась в общежитии, она познакомилась на первом курсе. Девушки подружились и много времени проводили вместе, готовили уроки вдвоем и т.д. Маму Александры смущало, что девушки время от времени выпивают, причем крепкие спиртные напитки. Она порицала дочь. Женщина также замечала, что когда Александра с Аллой были нетрезвы, то между ними начинались ссоры по пустякам.
Ехать на практику Александра не хотела, так как она по характеру замкнутая, проводит время в компьютере. Мама побоялась, что дочь, которая отучилась три года, отчислят из-за непрохождения практики. А в семье тяжелая ситуация: бабушка студентки ослепла из-за опухоли, и родительнице пришлось оставить работу, чтобы за ней ухаживать.
Поначалу студентка звонила из лагеря домой, просила ее забрать, однако после привыкла и даже присылала фото с детьми. Доход в семье ниже минимального, женщина очень боялась отчисления дочери из вуза и поддерживала ее во всем.
Из предметов обихода родительница дала в лагерь кружку, миску, ложки. Ножа при ней не было. Так что, вероятнее всего, орудие убийства принадлежало Алле. Буквально накануне Александра звонила маме и сказала, что поранила ножом два пальца, когда резала лимон.
После того как Александра ударила подругу ножом три раза, она позвонила маме и сказала, что хочет совершить самоубийство. Женщина сообщила о страшном звонке в полицию. Очевидно, обе девушки были нетрезвы. Студенты покупали в местных магазинах водку и спокойно проносили в свою комнату.
На допросе Александра рассказала о том, что предшествовало конфликту: «Она начала говорить, что, мол, с тобой вообще никто общаться не хочет. Почему я должна сидеть? Я начала нервничать, взяла нож…»
