«МК» выяснил, что такой человек действительно жил в Каменке и работал прессовщиком на фабрике по производству текстильных тканей. Сослуживцы составили его психологический портрет.
— Что он из себя представлял как работник?
— Нормальный опрятный парень. По нему было видно, что не дурак. Спокойный, адекватный.
— Конфликтный?
— Нет. Тихий. Ни с кем не ругался, в конфликты не лез.
— Общался с коллективом?
— Практически ни с кем. Держался отдельно. Даже не могу сказать, с кем он плотно общался. Возможно, только с лифтёром — тот его иногда подменял, когда он был на больничном или отпрашивался.
— Идеология, радикальные взгляды, политические разговоры?
— Нет, вообще ничего такого. Никакой «вражеской» идеологии не прослеживалось. Он был замкнутый, но не агрессивный.
— Был ли он начитанный, юридически подкованный?
— Да. Был случай: начальница хотела временно переставить его на другую работу, транспортировщиком. Он начал ссылаться на закон, на должностные обязанности, говорил, что по закону так делать нельзя. В итоге от него отстали. Было видно, что парень начитанный.
— Как относился к работе?
— Работал нормально. Трудоустроен официально, никаких нареканий по работе не было. Вплоть до событий он числился сотрудником фабрики.
— Он пропал внезапно или предупреждал?
— Он заранее отпросился. Сначала взял день за свой счёт, в счёт отпуска. Потом позвонил, сказал, что приболел, попросил ещё день. А уже позже после обеда сообщил, что берет отгулы до конца недели — «отлежаться» (по всей видимости, первый день Голубенко взял в понедельник, а позвонил после обеда во вторник. Взрыв у здания ОМВД, напомним, произошёл в ночь на среду. — Прим. авт.).
— Такое раньше бывало?
— Да, неделю назад он тоже брал один-два дня.
— О причинах отсутствия что-то говорил?
— Нет, ничего конкретного. Просто говорил, что плохо себя чувствует.
— Что-то странное в его поведении в последнее время замечали?
— Ничего резкого. Не было вспышек, конфликтов, угроз, разговоров. Он был тихий, замкнутый — и всё. Сам по себе. Ничего экстремального за ним не замечали.
