Беда в том, что дебаты воспринимаются публикой просто как соревнование в красноречии, своеобразное шоу, ожидавшееся политизированной публикой, меньше всего интересующейся положением дел в городском хозяйстве или системой муниципального управления. Большинство москвичей вообще узнали о возможности проведения теледебатов только тогда, когда пресса сообщила, что их, скорее всего, не будет. И непохоже, чтобы люди по этому поводу сильно расстроились.
Отсюда, конечно, не следует, будто москвичам безразлично, что происходит в их городе. Просто мало кто верит, будто подобные вопросы могут быть решены во время или с помощью дебатов. Тем более что при всех справедливых претензиях, которые есть к власти, оппозиция не вызывает в массах бурного энтузиазма и большого доверия.
Культура ток-шоу на отечественном ТВ сводится к пошловатому зрелищу, где спор неминуемо превращается в скандал, взаимные обвинения заменяют аргументы, а донести до зрителя мысль оказывается делом почти невозможным. Это относится и к предвыборным дебатам – если они не скандальны, то безумно скучны. Большая часть публики просто выключает телевизор.
Легко догадаться, что команда действующего мэра легко могла бы засыпать своих оппонентов техническими вопросами, демонстрируя, насколько выше уровень муниципальной компетентности у нынешнего городского головы по сравнению с другими кандидатами. В свою очередь Навальный или Мельников могли бы попытаться свести разговор с Собяниным к общеполитическим проблемам, говоря не столько о ситуации в городе, сколько о стране и власти вообще. В лучшем случае получилось бы сражение кита со слоном. Ни одна тема не получила бы развития, ни один вопрос не нашел бы ответа.
А между тем вопросов более чем достаточно. Все это надо обсуждать, решение этих проблем надо искать. И в данном случае последовательное, детальное, систематическое изложение своих взглядов по каждой подобной позиции – то, чего москвичи вправе ждать от каждого кандидата. Тут нужны не дебаты, а именно разговор с гражданами, публикация и обсуждение программ. Причем именно программ, а не предвыборных манифестов, рассчитанных исключительно на то, чтобы привлечь внимание публики красивым стилем и яркими лозунгами.
Строго говоря, кандидат в одиночку все равно не может и не должен отвечать на все эти вопросы, необходима дискуссия на уровне экспертных команд, предлагающих гражданам различные концепции и сценарии развития мегаполиса. И телевидение в нынешнем его виде вряд ли может быть площадкой для подобных обсуждений. Логично, что Собянин и его команда, продолжая исполнять свои непосредственные обязанности, в данной ситуации выбрали именно общение с избирателями, а не формат скандального телешоу.
Муниципальные выборы должны помочь нам если не решить, то, по крайней мере, сформулировать и публично обсудить именно проблемы конкретного города. Разумеется, в условиях Западной Европы не редкость, когда и муниципальные выборы политизируются. Но происходит это на фоне развитого городского самоуправления, когда конкурирующие политические силы опираются на вполне сложившиеся команды активистов и профессионалов. Но политизация дискуссии и превращение выборов в вотум доверия или недоверия центральной власти, к чему фактически призывают команды Навального, Митрохина и т.д., не приближает нас к решению этой задачи. Ведь проблемы города политической дискуссией не решишь.
Возможный отказ Собянина от теледебатов кажется вполне логичным, ведь чем более политизированы станут столичные выборы и дискуссия вокруг них, тем меньше шансов, что они что-то изменят для самого города. Каждая политическая группировка мобилизует сторонников, которых она и так имеет. Голоса распределятся в соответствии с идеологическими симпатиями, а не в зависимости от того, что мы думаем о работе городского транспорта и какими хотели бы видеть наши улицы. Для того чтобы решить эти вопросы, реально затрагивающие повседневную жизнь каждого из нас, нужна совершенно другая дискуссия и уж точно не телевизонное шоу, в котором мы выступаем пассивными зрителями.
Борис Кагарлицкий,
директор Института глобализации
и социальных движений.
СПРАВКА "МК"
Телевизионные дебаты участников выборов являются традиционной частью предвыборных кампаний на Западе. Впервые они состоялись в 1960 году во время президентских выборов в США. Тогда первому и единственному в истории США президенту-католику Джону Кеннеди с их помощью удалось победить опережавшего его республиканца Никсона. После этого в США теледебаты считают основным событием президентской гонки, фактически гарантирующим победителю пост главы государства.
Впрочем, бывают и сбои – например, в 2000 году благодаря дебатам демократ Гор получил большинство голосов избирателей, но президентом стал Буш, за которого высказалось больше выборщиков (в США главу государства выбирают не граждане напрямую, а специальные выборщики — представители штатов).
Известны в мировой практике и случаи отказа фаворита гонки от теледебатов, тем не менее приносившие ему победу. В 2002 году во второй тур президентских выборов во Франции вышли президент Жак Ширак и националист Жан-Мари Ле Пен. Ширак отказался от публичной дискуссии с ним, немедленно увеличив свой рейтинг с 19,9% до 82,2%, а Ле Пен, консолидировавший против себя всех оппонентов национализма, смог набрать лишь 17,8% голосов. То есть даже в такой демократической стране, как Франция, отказ от «священной коровы» выборов, которой являются теледебаты, может обеспечить кандидату успех. Если, конечно, такой отказ имеет разумное и понятное объяснение.
