В ожидании «обезьяньего бума»
Только за 2015 год в столице было найдено или изъято более 50 редких животных. Возможность отдать их в зоопарк есть далеко не всегда — и «бездомные» звери отправляются на временное жительство в Центр передержки диких животных под подмосковной Яхромой, эдакий современный Ноев ковчег.
Добраться к нему непросто: он надежно спрятан в дебрях Подмосковья, среди пустующих до лета дач. Звериный приют встречает меня какофонией невообразимых звуков из бесчисленных вольеров — и удивленным взглядом безымянной перуанской ламы, выглядывающей из-за забора.
— Ты бы так близко к ней не подходил — у нее характер вредный, плюется, — советует мне управляющий Центра Арвидас Яблонскес. — Тут новому человеку вообще нужно осторожнее быть: звери по-разному на новичков реагируют.
В будущий «обезьяний бум» здесь не особо верят — главным образом из-за того, что любая мартышка — удовольствие дорогое. Но, как известно, у богатых свои причуды.
— Обезьяны у нас — гости нечастые, — говорит Арвидас, — стоят они дорого, и их проще перепродать, чем выбросить. Одна, правда, живет у нас долго — лет 5 или 6, Шуриком зовут. Его изъяли из какого-то живого уголка и направили к нам на временное содержание. До сих пор никто зверька так и не забрал — может, из-за того, что он достаточно редкого вида — лапундер, многие боятся связываться с незнакомцем. «Жены» у Шурика нет, так он и живет один в вольере, бобылем. Спокойный, тихий мужичок, в земле часто копается. У него вольер наполовину открытый — если мороза нет, выпускаем его гулять. Поболтайте с ним — он очень любит, когда с ним разговаривают…
Сам Шурик в это время грустно взирает на нас из-за решетки вольера. На предложение подойти — гордо выпячивает губу. Конечно, в центре Шурик находится в надежных руках — за ним ухаживают и о нем заботятся, — но в глазах обезьяны читается, что он хотел бы себе другой судьбы, чем жизнь в клетке до 26 лет, отпущенных ему по статистике в неволе.
Одинокий лапундер — не единственная обезьяна Центра. В небольшом домике неподалеку от Шурика живет еще десяток мартышек — яванские макаки, верветки, маготы и черные мангобеи — вместе с двумя лемурами. Вся орущая компания (стоимость которой, к слову, может достигать 2 миллионов рублей) оказалась в «Ноевом ковчеге» после того, как столичные власти «накрыли» нелегальный контактный зоопарк на Старом Арбате в январе этого года. Судьба мартышек и примкнувших к ним лемуров до сих пор не решена — а зоопарк, по слухам, недавно открылся снова, до следующего рейда проверяющих органов…
Хвостатые воришки за решетками вольеров
— Обезьяны у нас живут семьями: муж, жена и их детеныш, если есть — рассказывает Арвидас. — Так они легче переносят все невзгоды (на моих глазах самка магота — здоровенная мартышка — трогательно обнимала своего кавалера куда более миниатюрных размеров, тем самым как бы пряча его от суровой действительности). Когда они к нам приехали только — конечно, для них это был стресс. Поначалу все время сидели с большими испуганными глазами, шарахались от людей, плохо ели. Потом потихоньку стали осваиваться. У них режим дня: в 8 утра подъем, в 8 вечера — отбой. Каждый день — уборка. Дважды в неделю обезьян осматривают ветеринары. Когда тепло, они на улице живут — одно время даже вместе с голубями держали. Ну а зимой мартышки переезжают в теплые вольеры.
— Говорят, обезьяны — высокоразвитые животные. С ними сложнее управляться, чем с другими вашими питомцами?
— Я бы не сказал. В целом «мужики» более активные, подвижные, чем «женщины». И у тех и у других большое значение имеет настроение: они могут быть игривыми, общительными, а могут и грустить, тосковать… Конечно, очень любят, когда с ними разговаривают, чешут их — как и все животные, в принципе. Ест компания все подряд — сладкий перец, бананы, апельсины. Любят сладкое — морковку, сухари какие-нибудь, но сахар им мы стараемся не давать.
Внезапно я замечаю, что молнию на кармане моей куртки расстегивает маленькая, но уверенная ручонка. Смотрю — и правда: одна из трех сидящих в вольере макак (судя по решительному взгляду — самец, глава семейства) пытается вытащить бумажник! Но даже будучи пойманным с поличным, наглая мартышка не сдается, а снова и снова упорно тянет ко мне свою лапку.
— Ты осторожнее — думаешь, они просто так за решеткой сидят?.. — смеется Арвидас. — Они так и норовят что-то стащить — мелочь, ключи, зажигалку, — а потом начинают втягивать тебя в свою любимую игру «Попробуй отними!»…
Квартирные лисы и дворовая игуана
— У нас обитают сотни животных, которые найдены или изъяты в Москве и Подмосковье и дожидаются решения своей судьбы, — говорит Яблонскес, — понятно, что «экзотов» из Африки, Индии и Латинской Америки в Россия на волю не выпустишь. Они дожидаются тех, кто готов забрать их в добрые руки (чаще всего это — зоопарки). Что касается местной фауны, то выпустить таких зверей мы можем лишь в том случае, если они молоды. Взрослые животные, побывавшие в руках человека, на воле обречены. Отпустим мы какую-нибудь лису — она в лес побежит, конечно. Но как только людей завидит — сразу пойдет к ним навстречу. Люди, понятное дело, решат, что она — бешеная, и убьют ее. Вот и все. Пожалуй, единственное исключение из этого правила — птицы: у них шанс на выживание есть, они лучше адаптируются.
Пернатых в Центре передержки диких животных всегда полным-полно: к примеру, недавно сюда попала пара лебедей с Троекуровского пруда: самец был травмирован и не мог улететь, а верная спутница не покидала его. В итоге водоем стал замерзать, и семейная пара оказалась под угрозой гибели. Чтобы вызволить лебедей, сотрудники МЧС провели настоящую спасательную операцию («МК» писал об этом в конце ноября), и птицы отправились дожидаться весны в теплом домике яхромского приюта.
— Вот лиса, которая жила в квартире, — рассказывает Арвидас, кивая на вольер, по которому мечется маленькая рыжая бестия, — ее хозяева силы не рассчитали, не справились с животным — и нам отдали. У нас это уже вторая такая квартирная лиса. А чуть дальше — ее родственница — чернобурка: лису изъяли у торговцев-нелегалов, и она была в ужасном состоянии. На шее — ошейник, какая-то веревка, весь бок изранен… В итоге нам удалось ее выходить — но это было непросто. Вообще, к нам самые разные звери попадают. Как-то крокодила привезли, уже не помню откуда — вот мы с ним намучались! Хорошо хоть, он у нас недолго пробыл. Был еще случай: наш водитель утром из дома вышел, а по двору гордо шагает огромная игуана. То ли сбежала от кого-то, то ли выкинули — непонятно, но у нас она пожить успела.
Шекспировские страсти звериного приюта
Не секрет, что любой отель — это неистощимый источник любовных историй. «Отель» звериный — не исключение. В январе 2014 года внимание СМИ было приковано к двухмесячной львице, которая приехала на «Невском экспрессе» из Петербурга в Москва. У перевозчика животного не оказалось ни разрешения на транспортировку, ни других документов. Вероятнее всего, дикую кошку мучили дрессировщики — об этом говорили раны на голове и теле детеныша. В итоге маленькую львицу, которой дали красивое имя Клеопатра, отправили в Центр передержки диких животных под Яхромой. Там она и жила почти два года — вплоть до минувшего октября, и за это время подружилась с таким же, как и львица, случайным постояльцем — львом по кличке Бонифаций. В январе 2015 года подростком его привезли в центр после рейда, который инспектора Департамента природопользования устроили в незаконном контактном зоопарке на Арбате, где и обнаружили маленького «царя зверей». Бонифаций и Клеопатра сразу же стали дружить — львиные отношения развивались, и у них явно намечался роман. И тут в октябре пару разлучили: Клепа по решению чиновников уехала в Центр экзотических кошек Княгичевых, где у нее появился новый жених. Переживали все — от влюбленного Бонифация до сотрудников центра, которые выхаживали львицу два года. Душевную рану молодого удалось скрасить присутствием рядом его маленького верного друга — тигренка Степы. Полицейские изъяли его у незаконных торговцев животными в Нижневартовске и привезли в Москву. Маленький тигр был назван в честь дяди Степы — милиционера, а шефство над ним взяла московская Полиция.
— Степе еще и полугода нет, — говорит Арвидас, ласково потрепывая тигренка по шкуре (до этого он играл с Бонифацием, как с домашней кошкой, и даже клал огромному льву руку в рот, чего я делать не рискнул — побоялся, что нечем будет писать эту статью). Тигренок и лев все время проводят вместе — валяются, таскают автомобильные покрышки, катаются на них… Они как дети — миролюбивые, веселые, хотя и хищники.
Не менее дружна и компания волков, живущих неподалеку. Одного серого принесли волчонком охотники, другого — тоже малышом — нашли на одной из детских площадок в Подмосковье. Самый старый волк — Проша — достался центру почти безнадежно больным от одного из зооуголков. Здесь его выходили и привели в форму — да так, что он даже успел влюбиться.
— Видишь, в соседнем вольере молодая самочка, — рассказывает Арвидас, — они одно время с Прошей жили вместе и пытались завести детей… ну, волчат то бишь. Не получилось. Теперь у них вольеры разные — но старый волчара свою даму все равно защищает.
Все время, пока мы стояли у волчьих вольеров, Проша волновался, метался по клетке и скулил. И когда пришло время уходить, Проша, глядя на меня своими пронзительными карими глазами, продемонстрировал напоследок свой грозный волчий оскал: мол, «Ну, погоди!».
