Балет придумала власть. Придумала для себя, для своей услады. Чем крепче власть, тем больших успехов достигает балет, фонтанируя роскошными танцами. Но как только власть теряет силу, увядает и искусство, ею рожденное. Однако власть не только придумала балет — она еще и исполнила в нем главную роль. Король-Танцовщик Этот спектакль начинался в половине одиннадцатого вечера и длился до половины четвертого утра. Богатство декораций и костюмов ослепляло, а среди исполнителей были знатнейшие придворные и королева-мать Екатерина Медичи. Именно "Комедийный балет королевы", показанный в 1581 году на свадьбе герцога де Жуайеза, стал первым полноценным образцом нового жанра — балета. А годы спустя в балетах с блеском выступал король Людовик XIV. Людовик дебютировал в тринадцать лет перед королевой-матерью в маленьком танцевальном дивертисменте в садах Пале-Рояля. Свою первую центральную роль он станцевал в 1653 г. в "Балете ночи". Тогда король впервые появился в обличье Солнца, которое впоследствии станет его излюбленным символом. На протяжении своей балетной карьеры, которая длилась почти двадцать лет, он исполнял роли богов Олимпа — Юпитера, Нептуна, Аполлона, Плутона, — а также выступал и в ансамблевом танце, где подчинялся общей дисциплине наравне с профессиональными танцовщиками. В 1661 году Людовик создает Королевскую академию танца, а затем — и Академию музыки. Он распрощался со сценой в 1670 г., станцевав премьеру "Блистательных любовников". Танцовщикам будущего осталась в наследство "королевская" заноска, изобретенная в свое время Людовиком. Говорят, что это самый простой из балетных прыжков, но в искусстве простота встречается редко и дается с трудом. Стакан воды Можно только пожалеть, что нынешние политические лидеры в отличие от Короля-Солнца так оловянно-деревянны. Особенно отечественные. Но медвежья пластика не всегда была характерной чертой российской верхушки. Будущий император Павел, в ту пору наследник престола, решил танцевать в 1765 году на сцене Эрмитажного театра в балете "Галатея и Ацис". С Павлом выступали придворные дамы и офицеры. Великий князь удивлял зрителей благородными и изящными танцами. Правда, случился небольшой казус: не успел Павел начать свой танец, как зрители стали аплодировать, отчего он несколько оробел и сбился. Но затем все прошло успешно. Именно император Павел под конец царствования ангажировал знаменитого хореографа Шарля Дидло, поднявшего балетное искусство в России на небывалую высоту. Был неравнодушен к танцам и император Александр, сам превосходно танцевавший мазурку. Среди придворного и светского общества встречалось немало замечательных танцоров и танцорок, блиставших на балах. Особенно славилась среди них знаменитая красавица Мария Антоновна Нарышкина. Обожал балет и император Николай. Будучи великим князем, он танцевал при дворе в Берлине. Затем постоянно посещал балетные спектакли, бывал за кулисами. Очень часто Государь, ввиду слабого материального положения дирекции Императорских театров, приказывал производить уплаты из Кабинета Его Величества. А вот анекдот того времени насчет балетных выкрутасов власть предержащих. Дидло ставил балет "Возвращение героев". Во время репетиции он попросил у стоящего рядом царедворца стакан воды. Тот не обратил внимания на просьбу. Тогда Дидло сел на лесенку павильона и отказался продолжать репетицию. Императрица Мария Федоровна подошла к нему и спросила: "Что же не продолжают репетицию?" — "Да вот, прошу, чтобы мне дали стакан воды, и не могу допроситься!" Императрица сама приказала принести ему стакан воды. Смирительная рубашка и желтый дом Но не всегда отношения между властью и артистами были столь идиллическими. Однажды танцовщица Анастасия Новицкая отказалась от ничтожной роли, предложенной ей Дидло. Главную хитрый хореограф отдал фаворитке графа Милорадовича Екатерине Телешовой. Непослушание Новицкой привело Милорадовича в ярость. Он призвал танцорку к себе и объявил ей, что если она не будет танцевать в назначенной ей роли, то он посадит ее в "смирительный дом". Насмерть перепуганная, хорошо знавшая характер Милорадовича, Новицкая тяжело заболела. Она бредила смирительной рубашкой, страшным желтым домом. Болезнь приняла угрожающий характер. Весть об этом событии распространилась по всему Петербургу, проникла во дворец. Императрица Мария Федоровна, узнав о болезни Новицкой, прислала к ней своего лейб-медика, который доложил ей о причине болезни. Решив пресечь всякие разговоры и пересуды, Милорадович поехал к Новицкой, желая успокоить ее и обратить свою недавнюю угрозу в милую шутку. Но когда больной сообщили о том, что карета графа подъехала к ее дому, состояние больной резко ухудшилось, начался бред, забытье, а через несколько дней Новицкая умерла. Бритвой по горлу Революция 1905 года, растревожив дремучую Россию, проникла и в хрустальный дворец императорского балета. Произошло невероятное — бунт. Ничего подобного в балете не было ни до, ни после. Во времена СССР каждый решал свои проблемы в одиночку. И если отваживался на конфликт с властью, то делал это за пределами родины. А здесь — на глазах у власти. Балетная труппа разработала программу, в которую входило требование автономии, права избирать из своей среды бюро, которое решало бы как художественные, так и финансовые вопросы. Было избрано двенадцать представителей, которым поручалось официально выступить с этой программой. Среди этих двенадцати оказались лидеры балета: Михаил Фокин, Анна Павлова, Тамара Карсавина. Заговорщики собирались конспиративно на квартире у Михаила Фокина. Наконец они решили сорвать утренний спектакль, отговаривая танцовщиков в нем выступать. Все закончилось трагично. Вышел циркуляр министра двора, в котором действия заговорщиков рассматривались как нарушение дисциплины. Тем, кто желал остаться лояльными, было предложено подписать соответствующее заявление. Большинство артистов это и сделало, предав делегатов, которых сами же и избрали. Среди тех, кто вынужден был поставить подпись, оказался Сергей Легат. Любимец труппы, красивый, привлекательный, он являл собой воплощение честности. "Я поступил как Иуда по отношению к своим друзьям". Ночью, после подписания, он начал бредить, а утром его нашли с перерезанным горлом. Большевистские коленки А затем пришли большевики, и балет пластично пересел с царских коленок на большевистские. — Это естественно, — считает Борис Эйфман, которого советская власть не любила, поскольку хореограф плыл не в правильном идеологическом русле. (С царской же темой у него, кажется, все сложилось. Недавно Эйфман поставил балет "Русский Гамлет", посвященный царевичу Павлу.) — Артисты балета очень наивны и малообразованы в политическом смысле. Они восприняли смену власти как смену декораций, как в одном из старых фильмов. Там старик выбегает за околицу и не знает, какую ему шапку надеть — с красной звездой или белоказацким флагом. Нечто подобное происходило и с ними. Артист балета оторван от жизни — ведь изначально, с детских лет, он воспитывается в закрытой школе, где очень строгий режим, и политические ветры, что бушуют за стенами этого заведения, до него не долетают. — Что касается наивности артистов балета, тут я с вами не соглашусь. Какой угодно эпитет — только не "наивный"... — Очень часто не они выбирают, а их выбирают. Если говорить о Спесивцевой, то ее выбирали. Не все, как Кшесинская, были практичными, подбирая защитников-мужчин. Многие из балерин пользовались покровительством, потому что были красивы и желанны. При балете всегда находилась армия воздыхателей, которые связывали свою и открытую, и интимную жизнь с миром балета, с балеринами. Я застал еще плеяду молодых и не очень молодых людей, которые без общения с балетом, без запаха балетного тела не могли жить. Большевики и советская власть унаследовали традиционное для российской власти покровительство хрупкому искусству классического танца. Время бежать Вообще, история русского и советского балета — это история невозвращений и побегов. Не вернулись в Россию после революции Сергей Дягилев, Вацлав Нижинский, Анна Павлова. В 1917—1924 годах покинули красную Россию Вера Трефилова, Тамара Карсавина, Матильда Кшесинская, Ольга Преображенская, Бронислава Нижинская, Ольга Спесивцева, Михаил Мордкин, Сергей Лифарь, Джордж Баланчин. Правда, были и другие, кто с радостью принял новую власть: полуголодные, в холодном Большом театре, ставили и танцевали для трудового народа Александр Горский, Екатерина Гельцер, Василий Тихомиров. Власть была к ним снисходительно-благосклонна. А Гельцер даже вела какие-то проникновенные беседы о балете с Лениным. Дунька Советская Правда, был непродолжительный период, когда советская власть горячечно полюбила свободный танец, а вернее, одну из его ярчайших представительниц — американскую танцовщицу-босоножку Айседору Дункан. Власть пришла в экстаз, узнав, что Айседора там, на проклятом Западе, выразила свой восторг и симпатию к большевикам, заявляя, что надеется на крушение буржуазной культуры и обновление мира из Москвы. Правда, к тому времени от былого великолепия Айседоры ничего не осталось: Европа восхищалась другими представителями танца модерн, поэтому приезд в Россию, где ее давно любили, давал Дункан возможность продлить свой танцевальный век. Тем более ей обещали, что она будет танцевать в храме Христа Спасителя. Правда, танцевала она всего лишь... в Большом театре. Власть приняла Айседору с распростертыми объятиями. Ей отдали особняк на Пречистенке, где она, не зная отказа в дорогих винах и изысканных кушаньях, устраивала великолепные богемные вечеринки. Айседора мечтала создать школу танца, где она сможет воспитать несколько тысяч пролетарских детей, а те, в свою очередь, приобщат к прекрасному другие тысячи. Весь Наркомпрос и лично товарищ Луначарский сделали все, чтобы планы Айседоры — пусть и не в таких масштабах, — но осуществились. Школа была открыта, Айседоре предоставили пролетарских девочек, среди которых, как говорили злые языки, оказались не только девочки, но и девицы легкого поведения. Те же злые языки называли Айседору Дунькой Советской, а ее учениц — "пластитутками". Однако власть недолго благоволила свободному танцу. К середине тридцатых годов практически все студии свободного танца были закрыты. С этого времени лишь классический и народный танец имеют право на жизнь — все остальное оказывается под запретом. Кино — массам, балет — элите При советской власти балет пользовался привилегиями почти царскими. Это было придворное искусство советского двора. Балет расцветал пышным цветом, его успехи были феерическими. Какие звезды, какие балетные труппы! Советский балет потряс мир, и все это благодаря мощнейшей поддержке власти. Удивительно, но жесткая, концлагерная советская система обожала нежный, иллюзорный, потусторонний балет. Конечно, советский балет был плоть от плоти данного режима. Если балетные построения Петипа напоминают строгие архитектурные шедевры Петербурга, то советский драмбалет походил на архитектурную помпезность сталинской эпохи. Есть в эстетике балета тридцатых—пятидесятых годов что-то от метрополитена ВДНХ, высотных зданий. И если кино, вино и домино были для масс, то балет — для элиты, как и во времена царей. И так же, как и тогда, артисты балета пользовались особым покровительством власти. Зарплаты, условия быта — по высшему разряду. Конечно, это несравнимо с тем, что имели звезды балета на Западе, но значительно превышало то, что имел инженер Иванов или дворничиха тетя Нюра в СССР. Московская балерина Екатерина Гельцер занимала этаж в доме в Брюсовом переулке, где помимо всего прочего у нее была диковинка — маленький бассейн. А когда артисты балета стали выезжать на гастроли за кордон, получать там мизерные суточные в долларах, то их соотечественников от зависти выворачивало наизнанку. А звания, награды, правительственные концерты... Анекдот времен советской власти и процветающего в ней балета. Приехал однажды в Советский Союз знатный индийский гость. Что ему показать? Конечно, балет. Какой? Лучше всего "Баядерку", чтобы ему понятнее было: действие происходит в Индии, все в балете его, родное. После спектакля, очень довольный, он спрашивает: "Скажите, а в какой стране это все происходит?" Она умирала два раза Наивно думать, что власть только ласкала. Она могла и высечь, а ее объятия — из нежных стать железными. И по судьбам балетных артистов она проехалась асфальтовым катком. Гибель молодой балерины Лидочки Ивановой многими напрямую связывалась с ее окружением — друзьями-чекистами. В 1942-м была арестована и сослана ленинградская балерина Екатерина Гейденрейх. У Марины Семеновой в 1937 году расстреляли мужа, видного государственного деятеля Льва Карахана, сама балерина находилась под домашним арестом. Сполна получила от режима и любимица власти, ее жизнерадостный балетный символ, лауреат Сталинских и Государственной премий, обладатель одиннадцати орденов Ольга Лепешинская: — Первый орден мне вручили в страшном 1937 году. Но что происходило в стране, что гибнут люди — мы этого не знали. Мне пришлось пережить многое, но спасал характер. Арестовали сестру отца, пропали две племянницы, тетка была в концлагере. В 1950-м был арестован мой муж. И вот однажды, в три часа ночи, за мной пришла машина, и меня повезли в особняк Берии. А до этого я писала, хотела узнать, что с мужем. Когда меня привезли, я, умирая от страха, с дрожащими коленями, спросила: "В чем он виноват? Ответьте мне. Я разговариваю с вами как коммунист с коммунистом!" На что Берия мне кричал: "Вы что, не верите советской власти?!" Второй раз Лепешинская умирала, когда у Кремлевской стены хоронили ее второго мужа — видного советского военачальника Алексея Антонова. Во время траурной церемонии балерина испытала сильный шок и почти лишилась зрения. — Но, несмотря ни на что, выжила, — шутит Лепешинская. Розы для дочери Генсека Никому не удавалось так приблизиться к власти, пусть и ненадолго, как выдающемуся танцовщику Большого Марису Лиепе. Красивый, мужественный, сексуальный, он был кавалером и на сцене, и в жизни. А среди тех, кто не смог устоять перед его обаянием, оказалась и первая невеста СССР, дочь Генерального секретаря Галина Брежнева. Их роман стал самой громкой сенсацией в истории Большого театра. Галина Леонидовна не пропускает ни одного спектакля артиста. Она появляется в зале за мгновение до того, как взлетит занавес, а на кресле в первом ряду партера ее ждет букет роз от Мариса. Эту звездную пару часто видят вместе. Они не скрывают своего романа, появляясь вместе и в Большом, и на различных богемных вечеринках, которые так любит Галина Леонидовна. В трудные для Мариса моменты Галина Леонидовна приходит на помощь. Например, летит балет Большого во Францию, но Лиепа по причине конфликта с главой балета Юрием Григоровичем в списках отъезжающих не значится. Прилетает труппа в Париж, а в аэропорту их встречает не допущенный к поездке Марис: "Привет, ребята! Я уже здесь". И танцует свой репертуар. Существуют две версии, почему этот роман расстроился. По одной, папа Брежнев, узнав обо всем, позвонил артисту и попросил определиться: либо тот остается с семьей (у Лиепы жена и двое детей — Илзе и Андрис), либо с его дочерью. Марис выбрал семью. По другой версии, никаких звонков вообще не было. Узнав про роман, Брежнев очень резко его прекратил, поскольку семья — ячейка общества — была для него священна. В восьмидесятые для Мариса Лиепы наступают тяжелые времена. Он не может смириться, что его танец и триумфы — в прошлом, а впереди — пенсия, на которую его грубо выпихивает театр. Марис сопротивляется, добиваясь встречи с тогдашним министром культуры Петром Демичевым. Но безрезультатно: тот его не хочет ни видеть, ни слышать. Ничем не может помочь своему бывшему другу и Галина Леонидовна, потерявшая со смертью отца все свое влияние. Наконец театр издает приказ об увольнении танцовщика по статье "Сокращение штатов", требуя, чтобы тот подал заявление об уходе. Однажды, когда артист пришел в театр, вахтер его не пустил, сославшись, что у него просрочен пропуск. Лиепа разрыдался, у него случился сердечный приступ. Вскоре он умер. И сегодня так же люто стоит вахтер, охраняя покой первого театра страны. Балет в России больше, чем балет, но меньше, чем вахтер. И не всякому хватит сил и мужества с этим вахтером побороться. Боец №1 Но некоторым хватает. Скажем, Майе Плисецкой, самому яростному борцу с властью. Когда в 1986 году президент Франции Франсуа Миттеран вручал великой балерине орден Почетного Легиона, кто-то из присутствовавших удивился: "А я думал, что этот орден дают бойцам Сопротивления". На что Плисецкая отпарировала: "Я всю жизнь только и делаю, что борюсь". Это верно. Балетная сцена не знала столь сильного, мужественного и удачливого борца. Другие, понимая, что пропадут, задушенные властными объятиями, спасая себя и свое искусство, оставались за кордоном. Плисецкая всегда возвращалась. Плисецкая, чей фантастический танец привлекал партийную элиту и избранных иностранцев из дипкорпуса, долго была невыездной. КГБ взял артистку под особый контроль, за ней следила особая бригада из госбезопасности. Она написала письмо Хрущеву, которое ему должен был передать французский писатель-коммунист Луи Арагон, но так и не смог: вождь его не принял. А письмо составляла целая творческая бригада — Арагон, Эльза Триоле, Василий Катанян, Родион Щедрин и Лиля Брик. От Плисецкой в нем осталась лишь первая строка: "Дорогой Никита Сергеевич!" Наконец Плисецкую выпустили — было ей в ту пору тридцать три с небольшим. С черным напутствием от председателя КГБ Шелепина: "Передавайте привет своему супругу Щедрину. Пускай на роялях свои концерты спокойно играет. Мы ему рук в заклад рубить не будем. Вот если не вернетесь..." Конечно, ни о каком диссидентстве балетных артистов и речи не было. Борьба шла исключительно за себя, а такой естественный ход событий власть могла понять — и помочь. Если в Министерстве культуры не разрешали, так в отделе культуры ЦК могли посодействовать. Тем более никто не был ближе к власти, чем балетные. Майя Михайловна в своей книге "Я, Майя Плисецкая" называет не только тех, кто ее душил, но и тех, кто помогал. Один из анекдотов эпохи царствования легендарного министра культуры СССР Екатерины Фурцевой. Балетная труппа Большого едет на гастроли в Америку. Поездка готовится задолго, а репертуар тщательно согласовывается со всеми вышестоящими чинами. Но когда декорации уже плыли по морям-океанам, направляясь в Штаты, вдруг кто-то из руководства пришел в ужас, узнав, что в гастрольной афише стоит и весьма вольная "Кармен-сюита" Алонсо — Плисецкой. Перепуганная Фурцева звонит директору театра с требованием вернуть декорации назад. Директор объясняет, что это невозможно — судно в открытом море. На что Фурцева: "Надо судно немедленно задержать (в открытом море!) и перегрузить декорации на какое-нибудь местное плавучее судно". С протянутой рукой Успехи большого советского балета давно позади, как и скандальные невозвращения Рудольфа Нуреева, Михаила Барышникова, Натальи Макаровой, Александра Годунова. Все это история... А что сегодня? Сегодня власть балет кинула. А кого она не кинула? Сейчас власти нет никакого дела ни до кого, кроме как до себя, любимой. Поэтому на повестке дня вечно актуальный для России лозунг: "Спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Сможет ли выжить балет без опеки государства? Нет. Нужен ли государству этот элитарный мастодонт? Конечно. Ведь это Россия, где так любят властные атрибуты и символы Отечества. Россия — и без балета? Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Россия — это водка, медведи, морозы, хамство и, конечно, балет. Так что покрутятся они еще немного в отрыве друг от друга — балет и власть, — а потом вновь всласть сольются в любовном экстазе.
