Говорят, что к изобретательству и совершению открытий человека стимулируют его собственная лень и жажда комфорта. Возможно, но уж самих ученых и изобретателей бездельниками вряд ли назовешь. Каким бы случайным ни выглядело открытие, за ним — одержимость проблемой и труд. И еще есть в этом элемент какой-то жертвенности. Ведь сам гений своим изобретением не всегда может и воспользоваться. Это синдром Бетховена, сочинявшего тем более величественные произведения, чем сильнее он глох. Но ему и не нужны были уши: он слышал музыку внутри себя...ТЕЛЕФОН ДЛЯ ГЛУХИХ14 февраля 1876 года в Бостоне шотландец Александр Грэхем Белл заполнил патент, удостоверяющий, что именно он является изобретателем телефона. Интересно, что приди он в патентное бюро на пару часов позже, история сохранила бы имя другого человека, подарившего людям столь полезный аппарат, — некоего Элиши Грея. Белл впоследствии судился с Греем, отстаивая свое первенство, и в результате заплатил ему. Но самое интересное — все же в глухоте. Хотя сам Белл слышал нормально, его жена была практически полностью глуха. Александр Белл, как и его отец, специализировался на обучении глухих людей, и его жена в прошлом была одной из его учениц. Но, хотя самой супруге Белла и не было суждено получать удовольствие от бесед с подругами по телефону, экономическую выгоду от изобретения мужа она смогла оценить в полной мере. В организованной Беллом в 1877 году компании — предшественнице могущественной “Американской телефонной и телеграфной компании” (АТ&Т) — ей принадлежало 15% акций, и она весьма разумно распоряжалась совместной с мужем собственностью. Следует упомянуть еще, что к зарегистрированному в Валентинов день изобретению приложил свою руку, а точнее... ухо, еще один человек, имя которого нам неизвестно. На идею использования в телефоне тонкой металлической мембраны Белла натолкнули внимательные исследования уха трупа, которое раздобыл для него один знакомый врач. Когда в 1922 году гроб с телом Александра Белла опускали в могилу, память изобретателя почтили минутой молчания: в США в этот момент молчало 13 миллионов телефонов...
Интересно, что важные усовершенствования в устройство телефона Белла (например, электрический звонок для вызова, угольная, гораздо более чувствительная, нежели металлическая, мембрана) были внесены человеком, который страдал... плохим слухом. Этот недуг не помешал, однако, Томасу Эдисону запатентовать за свою жизнь более тысячи изобретений. А ведь после первых трех месяцев обучения в школе он удостоился от учителя характеристики умственно отсталого!
Одним из важных, хотя и не нашедших себе применения в дальнейшем, изобретений Эдисона считается фонограф. Туговатый на ухо гений упорно работал над прибором, который мог бы записывать и воспроизводить звуки. А тот упорно сопротивлялся: ненужные шумы усиливал, а необходимую информацию записывал избирательно. Сам Эдисон позже рассказывал, что в течение 7 месяцев работал по 18—20 часов, только чтобы научить свое детище запоминать букву “с”. Изобретатель без устали повторял: “Спайс, спайс, спайс” (по-английски — специя), а в ответ слышал лишь, как его искаженный до неузнаваемости голос тупо твердил: “Пай, пай, пай...” А может, Томас Эдисон просто чего-то недослышал?..УПАВШАЯ ЛУНАС древних времен человек завистливо глядел в небо на кружащих птиц: вот бы и мне так — взмахнул крыльями и... Но взмахнуть было нечем, а смельчаков-экспериментаторов, начиная с Икара, поджидала печальная участь. Впервые же подняться к облакам человеку помогли не крылья, а, точно Винни Пуху, надувные шары.
В конце XVIII века развернулось настоящее соревнование между одержимыми идеей сделать первый аэростат. И 5 июня 1783 года сыновья бумажного фабриканта Этьен и Жозеф Монгольфье подняли на высоту 200 метров шар, наполненный горячим воздухом, — так называемый монгольфьер. Через два с половиной месяца конкурент братьев профессор Шарль запускает первый шарльер — шар, наполненный водородом. Примерно на высоте 1 км водород расширился до такой степени, что оболочка из пропитанной каучуком ткани порвалась.
...Жители деревни Гонес под Парижем не понимали разницы между монгольфьером и шарльером. Более того, они даже не слышали ни о детях бумажного фабриканта, ни о парижском профессоре, ни о водороде. Поэтому когда с небес на их головы стремительно стало падать НЕЧТО огромное, крестьяне предположили, что это скорее всего... Луна. Когда “Луна” упала и безжизненно распласталась на земле, казавшиеся мирными пейзане набросились на нее с сельскохозяйственными орудиями и вмиг растерзали в клочья, на которые и осталось взирать прибывшему вскоре на место происшествия мсье Шарлю. На создание погибшего шара было затрачено 10 тысяч спонсорских франков...
Но это был, к счастью, непилотируемый аэростат. Белкой и Стрелкой XVIII века было суждено стать барану, петуху и утке, чьи имена история не сохранила. Они вернулись после 10-минутного полета живыми и практически невредимыми (петух непонятным образом поранил крыло — возможно, пытался бежать). Теперь пришла пора посадить на монгольфьер людей. И ими должны были стать по королевскому приказу двое заключенных. Однако лучшие люди страны не могли допустить, чтобы первыми воздухоплавателями стали какие-то подонки, и 21 ноября 1783 года в корзину забрались Пилар де Розье и маркиз д’Арланд, проведшие вдали от земли 45 минут.
А что же сами изобретатели аэростатов? Профессор Шарль с компаньоном поднялись в воздух на своем водородном шаре, несмотря на строжайший запрет Людовика XVI, и проболтались чуть более двух часов на высоте в 400 метров (кстати, веревку, удерживавшую шарльер у земли, услужливо перерубил один из братьев Монгольфье). Когда шар спустился, спутник Шарля спрыгнул на землю, а профессор взмыл на умопомрачительную высоту, откуда вернулся спустя полчаса — со словами, что больше никогда не будет подвергать себя “опасностям подобных путешествий”... Братья Монгольфье также воздухоплаванием не увлекались: Этьен вообще летал разве что во сне, а Жозеф поднялся в воздух лишь однажды и в результате пострадал в происшедшей катастрофе больше своих шестерых спутников.ЗОЛОТОЙ ВЗРЫВВсе знают, что самые престижные в мире премии — Нобелевские — вручаются на протяжении последних 100 лет (в этом году премия празднует вековой юбилей) благодаря тому, что их учредитель в свое время изобрел динамит. Альфред Нобель заработал на своем изобретении достаточно денег, чтобы даже после собственной смерти поощрять выдающихся людей — то ли более 30 миллионов крон, то ли около 70. А ведь начиналась вся эта история с динамитом довольно драматично...
Еще в XIX веке были проведены первые опыты по нитрации органических веществ, в результате которых получались взрывчатые вещества, превосходившие по своей силе черный дымный порох, боящийся влаги. Самые впечатляющие результаты показал продукт нитрации глицерина — нитроглицерин. Он обладал чудовищной взрывной мощью и оказался просто незаменим в горном деле. Если бы не одно “но”. Нитроглицерин не боялся огня, однако весьма чутко реагировал на сотрясение — просто-напросто взрывался. Можно себе представить, какой страх испытывали те несчастные, которым приходилось возить по разбитым дорогам бутыли с “чертовым шампанским”...
И тут на сцене появился Альфред Нобель.
Шведский инженер основал в свое время завод по выпуску нитроглицерина и зарабатывал себе свои кроны, пока в один невеселый день завод не разнесло на куски. Погибли пять человек, среди которых был и двадцатилетний брат Нобеля — Эмиль. После этого старшим братом овладела идея сделать лучшее взрывчатое вещество безопасным.
Опыты Нобеля в какой-то мере достигли цели. Однако полную безопасность перевозки обеспечить все никак не удавалось. Помог счастливый случай, который чуть было не стал несчастным. Во время очередной транспортировки разбилась одна из бутылей. Взрыва не произошло — произошло нечто большее. Нитроглицерин вытек меж осколков и пропитал кизельгур — особый пористый грунт, в который ставили при перевозке бутыли для амортизации. Нобель провел опыты с пропитанной взрывчаткой массой и с удивлением обнаружил, что сила нитроглицерина ничуть не уменьшилась: он по-прежнему взрывался от капсюля. Зато теперь он не боялся ни ударов, ни трения, ни горения. В 1867 году Нобель запатентовал изобретенную им смесь под названием “динамит”. Килограмм вещества, которое смело можно было резать ножом, при воздействии взрывателя поднимает 1 миллион килограммов на 1 метр...
А Нобель инвестировал заработанные за 30 лет торговли динамитом средства в развитие человеческой мысли. И только слуги царицы наук — математики — никогда не получали и не получат Нобелевской премии. Все потому, что за любимой женщиной изобретателя небезуспешно ухлестывал великий математик М.Г.Миттаг-Леффлер. Составлявший завещание Нобель прекрасно понимал, что если он добавит к пяти сферам, за достижения в которых завещал вручать премию, математику, первым лауреатом в этой области наверняка станет удачливый соперник.
В последние годы жизни Нобель мучился больным сердцем. “Разве это не ирония судьбы, что мне прописали принимать нитроглицерин!..” — горько шутил “динамитный король”, который и в этом году в день собственной смерти “раздаст” примерно по миллиону долларов нашим выдающимся современникам.ЗАСАДА НА ПУШИСТОГО УБИЙЦУТрудно себе представить, что еще каких-то 70 лет назад можно было запросто загнуться от воспаления легких, тифа, дизентерии, туберкулеза, и никто не посчитал бы это удивительным. Большая часть раненых во время войны умирала от сепсиса или гангрены — результат занесения в раны гнилостных бактерий. И противопоставить несметной, хотя и невидимой, армии вредных микроорганизмов людям было практически нечего. Хотя еще в XIX веке Луи Пастер установил, что для победы на одних микробов надо “натравливать” других, имена борцов сопротивления были еще не установлены. Помог, как это часто бывает, случай, а также банальная... антисанитария.
Звания победителя микробов удостоен шотландец Александр Флеминг. Он давно искал действенное средство против инфекций и как-то раз (дело было в 1928 году) оставил невымытыми чашки с посевами культуры стафилококков в кабинете и ушел домой. Через некоторое время Флеминг заглянул в чашки обнаружил там старого знакомого всех нерях — буйно разросшуюся пушистую плесень. Но самое удивительное, что стафилококки исчезли, оставив после себя лишь какие-то бесцветные капельки... Дальнейшие опыты убедили наблюдательного исследователя, что он открыл невероятное свойство самой обычной плесени — уничтожать болезнетворных микробов. Вещество, которое было “ответственно” за это, оказалось абсолютно безвредным для живых организмов и было названо Флемингом в честь плесневого грибка пенициллином. Однако в чистом виде его удалось выделить лишь через 10 с лишним лет после открытия британскими учеными Говардом Флери и Эрнстом Чейном. Так что Нобелевскую премию в 1945 году получил и открывший пенициллин Флеминг, и выделившие его Флери и Чейн. А вот получать патент на открытие чудодейственного вещества они отказались, считая, что такое важное лекарство не должно быть средством для извлечения финансовой выгоды.
Но самое невероятное состоит в том, что бактерицидные свойства плесени были, оказывается, открыты еще в 60-х годах XIX века русскими врачами Алексеем Полотебновым и Вячеславом Манассеиным! Полотебнов изготовил даже эмульсию, содержащую плесневый грибок, которая помогала затягиваться глубоким ранам на теле человека. Однако эти опыты широкого внимания не привлекли. А в 1942 году профессор Зинаида Ермольева выделила пенициллин из взятой со стены бомбоубежища плесени. Два года Ермольева исследовала вещество и в 1944 году отправилась на фронт с препаратом, который помог выздороветь многим раненым. Тогда же (практически одновременно с Британией и США) пенициллин стал выпускаться в СССР фабрично.ГОЛОВА АКАДЕМИКА ЛАВУАЗЬЕ...Кому-то голова нужна, чтобы носить шляпу, другой “в нее ест”. Гений-изобретатель головой работает. И не столько в результате для себя, сколько для последующих поколений. Талант дается небесами — его нужно отрабатывать, потому что спрос велик. Деньги, признание — это нормальная плата за подвиг ученого. Но как судьба шутя направляет исследователя по неожиданному пути, подводя к открытию, так же она может дать неожиданного пинка своему баловню, и полетит он кувырком, звеня пробирками и рассыпая из папочки свои записи, — таков удел человеческий...
Антуан Лоран Лавуазье был, по общему мнению, гениальным ученым. Как Пушкин — русскую литературу, создал великий француз современную химию. Без мифического “флогистона”, якобы содержавшегося в каждом горючем веществе и обеспечивавшего горение. Без таких “химических элементов”, как воздух или вода. Зато с разработанной теоретической базой и с исследовательской методологией, сделавшей химию точной наукой. Кроме того, Лавуазье внес довольно крупный вклад в физиологию, доказав, что процесс дыхания подобен процессу медленного горения.
8 мая 1794 года Антуан Лоран Лавуазье был “награжден” народом за свои заслуги. В числе двадцати восьми откупщиков — членов организации Ferme Generale, занимавшейся сбором налогов, купив это право у государства, — он был в один день допрошен, осужден и препровожден к гильотине. По одной из версий, представитель революционного правосудия, которому была подана апелляция с перечислением заслуг Лавуазье, резюмировал: “Республике не нужны гении”. Великий математик Лагранж высказался по этому поводу следующим образом: “Понадобился лишь миг, чтобы отсечь эту голову, а чтобы создать такую, не хватит и сотни лет...”
