Не переношу, когда словам и поступкам подыскивают объяснения. Те или эти. Или прямо противоположные… Предлог, причину можно найти всему и всегда. Только — зачем искать?
Пробудившись, собираешься подняться с постели. Открыл глаза, тянешься, хочешь спустить ноги на пол и ленишься. Посещает мысль: может, стоит еще вздремнуть или по крайней мере поваляться? Именно в этот миг и начинаешь подъем… (Мысль о продолжении полеживания течет своим чередом.) Затем, на протяжении дня, похожие противоречия повторяются. Множатся. Нарастают. Копишь доводы в пользу определенного варианта, склоняешься к его бесспорной выигрышности — и в итоге совершаешь обратное тому, что задумал… Особенно занятно мгновение, когда окончательное решение созревает и воплощается в противоположную себе реальность.
Огромное влияние оказывают на формирование бесплотной, казалось бы, мысли химические процессы, творящиеся внутри: разлитие желчи, поступление в кровь адреналина, фурункулез… Стоит заняться любовью, и намеченные (за минуту до того) к твердому и неколебимому воплощению намерения уже не воспринимаются обязательной программой. Крайности переживаний зависят от того, что съел, выпил, к чему прикоснулся накануне или минуту назад… Заменив в меню одно блюдо другим, о многом (иногда даже обо всем) начинаешь думать и судить иначе. Зачастую — прямо противоположно.
Ничего напрасного и случайного человек не запоминает. Ничего лишнего в амбарах памяти и инвентаризационных списках добрых и дурных совершенных на протяжении десятилетий дел не хранит. Вечно юная и норовистая, каждый раз будто заново рождающаяся мысль, подобно непокорному необъезженному мустангу, не потерпит, сбросит с покатой своей спины никчемного, слабого седока — одряхлевшее прошлое. Поспешит избавиться от пустого и обременительного балласта.
А впечаталось — значит, неспроста… Наверняка для чего-то… У реминисценций — всегда далеко идущие планы. И четко представимые перспективы. Будьте уверены: отсортированные от плевел зерна долежат, досамосберегутся, встретят, не заплесневев, свой час и дадут о себе знать. Выступят в роли припасенного сюрприза, внезапного озарения, запала замедленного действия. Поразив носителя картечью ощущений, известных и усталому раскладывальщику пасьянса, и измученному искателю неуловимого перекрестка в дорожном атласе, и неопытному кроссвордисту, обнаружившему (к собственному вящему изумлению): вот сейчас последняя пустующая и скучающая без буквы клеточка будет заполнена… Все сошлось!
Рано или поздно провалившийся в карманную дыру ключик окажется обнаружен и извлечен. Найден под прохудившейся подкладкой. Им отомкнут заветную дверцу… Волшебный сундучок. А то и подземелье, где либо пусто и темно, либо томятся без применения несметные богатства. По прошествии многих дней и ночей канувшее воспоминание выплывет из хаоса и нагромождения новых впечатлений и превратится в подсказанный ответ, терпеливое объяснение, путеводную нить, без которых не разгадать мучительной тайны, не избавиться от одолевающих, неотступно преследующих тревожных дум…
Мудрец подметил: влюбленный видит и запоминает предмет обожания однажды и навсегда — таким, каким впечатался в душу ненаглядный образ во время первой встречи. После чего избранник может вести себя из рук вон гадко, вызывающе, оскорбительно — ему простится. Самый неприглядный поступок будет истолкован в его пользу и к его выгоде. Воздыхатель не перестанет превозносить кумира, будет приписывать ему немыслимые, неземные, несусветные достоинства. “Ах, у него семья? Ну да, он — порядочный человек, не может оставить детей, но он ведь бьется, сражается за то, чтоб хоть раз в неделю, хоть раз в месяц, хоть на два часа вырваться на свободу и провести вечер со мной. То есть с той или тем, кто ему действительно дорог…” Несчастный упрямо стоит на своем: “Да, пьет, надирается в стельку — оттого что не понят миром. Да, не смотрит в мою сторону, но это потому, что изверился и устал от предыдущих обманов… Но я восстановлю попранную справедливость!” И бросается осуществлять утопию — отогревать окоченевшую и заблудшую субстанцию пламенем поклонения… Ради мнимого херувима вычеркивая из сердца, отодвигая на второй план и впрямь любящих… Мужа, жену, друзей, родственников… Все будут принесены в жертву. Все брошены к ногам идола.
Человеческие характеры можно грубо подразделить на собачьи и кошачьи. Представители первой категории не могут обходиться без поводка (даже если хозяева снимают с них ошейник). Отбегут, оторвутся — и тормозят, скорей поворачивают назад или по крайней мере оглядываются: не потерялись ли, не слишком ли далеко зашли в устремленности к свободе? Обладатели кошачьих черт, напротив, не переносят ограничений и запретов. Однажды видел: мальчишка тащил на веревке кота, кот рвался прочь, рискуя задушить себя все туже затягивающейся на шее петлей.
Любовь способна ненадолго изменить человека. Рядом с любимым невольно становишься верным, преданным псом. Но если по складу вы кот, сколько ни пеленай кадило, сколь ни аркань горло и ни треножь конечности — потянет в новые приключения и свадьбы.
