“Теория глупости” — так будет называться книга Андрея Яхонтова, работу над которой он сейчас завершает и которая выйдет в свет в издательстве “МИК”. “Теория глупости” — это продолжение, вторая часть романа “Учебник Жизни для Дураков”, хорошо известного и, можно даже сказать, полюбившегося читателям. В “Теории глупости” действуют те же герои, что и в “Учебнике Жизни для Дураков”: неунывающий Маркофьев и его жена Лаура, журналист Иван Грозный, ударившийся в политику, а также сделавшийся сценаристом, автором телесериалов Миша; но появились и новые персонажи — имиджмейкер Овцехуев, резидент разведки Шпионский, писатель-юморист Худолейский... Книга обещает стать не только поводом задуматься о нашей жизни, но и повеселиться над приключениями повествователя, от имени которого ведется рассказ, — неудачника и дуралея.
Презентация книги состоится на празднике “МК” в Лужниках 30 июня.
Надо действовать нетрадиционно!
Как и все, Маркофьев чуть не потерял полностью свои сбережения в банке. Когда разразился кризис, он ринулся вызволять деньги и увидел возле закрытых дверей банка разъяренную толпу. Собравшиеся люди скандировали:
— Верните наши средства!
Маркофьев протырился к самому входу, откуда как раз в тот момент показался управляющий банка. Который попросил несчастных успокоиться и обещал, что все вклады будут возвращены.
— Когда? Когда?! — зашумел народ.
— Со временем, — ответил парламентер. И хотел уйти. Но его остановил возглас Маркофьева:
— Как мне быть? Помогите! Я пришел положить деньги в ваш банк и не могу войти...
Банкир остановился. Повернулся к Маркофьеву и взглянул на него с интересом.
— Пойдемте со мной, — сказал он.
Что и было нужно Маркофьеву. Главное было — проникнуть внутрь учреждения. А там уж он сумел объяснить свое жизненное кредо. Они поняли друг друга — Маркофьев и банкир, и решили идти по жизни вместе. Свои денежки Маркофьев не потерял.
Врачи
— ЕСЛИ БЫ ВРАЧИ МОГЛИ ВЫЛЕЧИТЬ, ТО ОНИ САМИ НЕ БОЛЕЛИ БЫ И НЕ УМИРАЛИ, — говорил Маркофьев.
О супружеской верности
— О супружеской верности речь сегодня просто не идет, — рассуждал Маркофьев. — Это понятие начисто исключено из семейного кодекса. Нелепо такой несуществующий параграф и выполнять, и требовать от кого-то исполнения чего-то несуществующего...
Мода
Он вздыхал:
— Мало того, что люди уродливы, они еще и выбирают такое направление моды, которое их уродует еще больше. Кому нужны эти огромные толстенные ботинки с мощными носами?
Зависть
— В каком случае человек не вызывает зависти? — вопрошал он. И сам же отвечал: — Если он гуляет и тратится напропалую. Получил — прогулял. И всем понятно, что он не копит, не складывает в кубышку, а пускает все на ветер. И у всех легко на душе — он такой же, как я, безденежный...
У ЛЮДЕЙ ПРИ МЫСЛИ О ВАС ЛЕГКО НА ДУШЕ, ЕСЛИ У ВАС ЛЕГКО В КАРМАНАХ.
А если ваши карманы излишне отягощены, то и у людей на душу ляжет камень. Вы хотите, чтоб в вас запускали камнями?
Стрекозы и муравьи
— У басни “Стрекоза и муравей”, — говорил Маркофьев, — есть аспект, на который никто не обращает внимания. Все мы видели, как носятся, хлопочут, переносят с места на место свои личинки муравьи... А стрекозы и бабочки не заботятся о потомстве. Им плевать, как вылупившаяся из яичной кладки гусеница справится со своими проблемами... И что же? — быть может, потомство стрекоз и бабочек выглядит менее благополучным, чем муравьиная поросль? Да нет, порхают, резвятся, и не в претензии к родителям за то, что те позабыли деточек. А мураши в своей убогости не способны осознать: их забота не обеспечивает детишкам счастливой и легкой жизни. Ну и кому нужна — после этого — родственная опека? Нужна ли она вообще? Делает ли родительская опека будущих мурашей — более счастливыми, чем выросших беспризорными стрекоз и бабочек? Избавляет от тяжелого труда? Быть может, обеспечивает бесхлопотное существование? Ничуть! Даже роста этим невзрачным букашкам она не прибавляет!
Так нужна ли эта забота о подрастающем поколении? И нужна ли она подрастающему поколению?
Решите сами.
Заносчивость
Я изобрел тест на проверку заносчивости и гипертрофии самомнения. Надо уступать людям дорогу в дверях. Бывает, поначалу человек робок и стесняется, и удивляется такому почтению, и, конечно, сам в ответ уступает дорогу. Спустя некоторое время он уже не так удивлен и принимает ваше расшаркивание как должное. Это верный признак — его дела пошли в гору. И вскоре он уже изумлен, если его не пропускают первым, сам уверенно следует в свободный проем, воспринимая ваше замедление как должное. Значит, он созрел. И находится в счастливом неведении касательно собственного облика. Скоро, ох как скоро он получит от Судьбы такого тумака, что вновь начнет боязливо озираться и искать защиты. И даже помышлять не посмеет, что кто-то при его появлении будет сторониться. Тушеваться. Мяться. Он сам возьмет на себя эту обязанность. И станет пропускать в дверях всех, а не только вас.
