Информация о союзных делах скудна. И непонятно, что уж тут причиной — общая неразбериха или простое невнимание СМИ к проблемам нашего сближения с Белоруссией... “МК” решил восполнить этот пробел — сегодня на самые распространенные “народные” вопросы отвечают сотрудники возглавляемого Павлом БОРОДИНЫМ Постоянного комитета союзного государства — зам. госсекретаря Сергей КАЛАШНИКОВ и начальник правового департамента Александр ВИКТОРОВ. А также председатель комиссии по бюджету и финансам Парламентского собрания двух стран Владимир НИКИТИН.
— Сейчас обсуждается три модели. Первая: во главе должен стоять президент Союза. Им автоматически будет считаться глава России, а вице-президентом — глава Белоруссии. Наша политэлита полагает, что такой “расклад” будет выглядеть справедливо. Особенно если учесть, что Россия и по численности населения, и по экономическому вкладу намного превосходит “союзницу”. Однако белорусский истеблишмент эту модель пока не очень-то приемлет. И даже вариант, когда единый президент Союза должен избираться всеобщим голосованием (жителями Белоруссии и России), их не очень устраивает, потому что российских избирателей во много раз больше, так что белорусский кандидат автоматически будет в проигрыше.
Вторая модель: во главе Союза будут стоять все те же президент и вице-президент, но на ротационной основе. Скажем, два года “первым лицом” считается глава Белоруссии, а наш президент у него на подхвате. А затем они меняются местами. Это наиболее “проходной” вариант, который может устроить всех. К тому же вице-президента хотят наделить правом вето, которое он может наложить на любое решение первого лица.
Третий вариант: Союз возглавит коллегиальный орган — высший государственный совет, в который должны входить помимо глав двух государств премьер-министры и председатели обеих палат российского и белорусского парламентов. Однако многие справедливо полагают, что система “коллегиальной ответственности” не очень-то эффективна.
— Пока с “конструкцией” общего парламента еще не определились. Здесь тоже есть несколько вариантов. По одному из них парламент будет состоять из сената и палаты представителей. Сенат должен “отвечать” за назначение кадров в Союзе: например, судей союзного суда, председателя союзного банка... В сенат могут войти всего 28 сенаторов: 21 россиянин и 7 белорусов. Зато в палате представителей, которая будет принимать союзный бюджет и законы, предусмотрено место аж для 156 депутатов (по одному от миллиона избирателей): 146 от России и лишь 10 от Белоруссии. Впрочем, такой вариант белорусскую сторону сейчас категорически не устраивает.
У второй схемы, тоже двухпалатной, есть по большому счету одно отличие: палату представителей предлагается существенно ужать и при этом дать белорусам больше мест: из 103 парламентариев 75 будут выбирать россияне, 28 — белорусы.
Никаких глобальных изменений в работе Госдумы, так же как и Совфеда, и Национального собрания Беларуси, при этом не произойдет. Они как принимали законы и бюджеты своих стран, так и будут принимать. Внутригосударственные дела останутся в их компетенции. Но кое-какими полномочиями им все же придется поделиться. Например, сегодня союзный бюджет утверждает Госдума и Национальное собрание Беларуси, а будет — Союзный парламент.
— Действительно, сейчас в разработке находится конституционный акт союзного государства. Это не совсем конституция, скорее — эдакий переходный документ, на основании которого будут формироваться союзные структуры. Сначала вариантов было четыре. Но к концу года разработчики должны свести их в один “концептуальный” проект.
Пока главная проблема в том, что до конца неясно — какой тип госустройства выберут Путин и Лукашенко: конфедеративный, по типу Евросоюза, или федеративный. Куда конкретнее в документе “прописано” экономическое устройство. Предполагается, что у нас с Белоруссией будут единая ценовая и тарифная политика, общие налоговые принципы, единая валюта. И вдобавок, конечно, общее союзное гражданство.
При этом и у России, и у Белоруссии останутся собственные конституции. Ничего странного в этом нет. В России, например, наряду с Основным законом действуют конституции республик — главное, чтобы не было противоречий.
Основные законы в России и Белоруссии в будущем придется слегка “подправить” — например, внести пункт о том, что законы союзного государства будут действовать на территории России и Белоруссии и носить надгосударственный характер.
— Какие вопросы Россия и Белоруссия не смогут больше решать отдельно, а только вместе, союзным государством?
— Предполагается, что это будет оборонная политика и военно-техническое сотрудничество, охрана общих границ, налоги и сборы, включая таможенно-тарифные, эмиссионная, финансово-кредитная и валютная политика, управление госимуществом, природой и недрами союзного государства, создание единого правового пространства, формирование бюджета Союза и структур управления союзным государством.
— Сначала единой валютой должен стать российский рубль. Это планируется сделать в 2005 году. Потому что прежде должен быть принят конституционный акт Союза, который закрепит за союзными структурами право эмиссии и финансового контроля. К тому времени должны быть решены в основном вопросы единого экономического пространства и унификации законодательства. А к 2008 году возможен переход на некую общую союзную валюту. Как она будет называться — пока не решено. Сейчас основной вопрос — где будет находиться эмиссионный центр. От этого зависят и экономические последствия перехода к единой денежной единице. Российские эксперты считают, что эмиссионный центр должен быть один и находиться в России. Но здесь есть политическая подоплека: белорусская сторона боится, что, отдав “печатный станок” в ведение России, она поступится своим суверенитетом. Однако если этого не сделать, можно поставить под угрозу саму экономическую систему Союза. Деньги, как говорится, любят счет и контроль.
— До последнего времени процесс сближения наших экономик шел не очень активно. И это связано именно с тем, что у нас с Белоруссией разное экономическое устройство. Но все-таки уже сегодня энергетический комплекс России и Белоруссии интегрирован на 95%, машиностроение — на 80%, сельское хозяйство — на 75%. Товарооборот между нашими двумя государствами составляет 11 млрд. долларов (к примеру, у России с Украиной товарооборот — всего 5,7 млрд. долларов, а с Китаем — 10 млрд. долларов).
Кроме того, буквально в последние месяцы в этом направлении сделан “прорыв”, который должен выровнять условия хозяйствования в двух наших странах. С 1 мая у нас с Белоруссией введены единые тарифы на энергоносители и газ, а с 1 июля — на железнодорожные перевозки. Унифицировано большинство таможенных тарифов, разработаны единые подходы к экспорту товаров из третьих стран. И что еще существенно: в результате переговоров нашим политикам удалось уговорить президента Белоруссии отказаться от практики господдержки предприятий.
— Это не очень простой вопрос. Начать с того, что Белоруссия — унитарное государство, а мы — федеративное. И у нас, кроме федерального законодательства, есть еще и масса местных, региональных законов. К примеру, только актов, касающихся единого экономического пространства, нам надо унифицировать несколько сотен. И несмотря на то что наше законодательство с Белоруссией во многом идеологически схоже, в нем есть и принципиальные различия, которые касаются способов и путей развития государства. Если мы будем пытаться выяснить, чей путь развития лучше, то никогда не придем к общему мнению. Поэтому пока оптимальный вариант — сблизить те законодательные акты, в которых у нас наименьшие расхождения. Скажем, Гражданский и Трудовой кодексы у нас во многом схожи. А вот в вопросах пенсионной реформы есть различия. У Белоруссии в этом отношении подход более “советский”. Сейчас создается фонд законодательных актов, требующих “гармонизации и унификации”.
Буквально на днях, 20—21 мая, в Минске пройдет совместная коллегия Минюстов России и Белоруссии, на которой будут решать, как и какими темпами все это делать. Скажем, по Договору о создании союзного государства у нас с белорусами равные права. А попробуй какой-нибудь белорус легально устроиться на работу в России — его ждет масса проблем. Эти вопросы нужно решать. Возможно, поможет соглашение о создании единого рынка труда, которое должно быть разработано в этом году...
— Маленький пример. В начале девяностых годов российский рынок был завален иностранной техникой: в 1999 году в Россию завозилось 4,5 млн. импортной ТВ-аппаратуры. Но после принятия союзной программы “телестроения” уже в этом году на рынке появились полтора миллиона конкурентоспособных отечественных телевизоров. Сейчас, опять же благодаря союзной программе, в разработке находится современный “суперкомпьютер” последнего поколения. Можно скептически усмехаться по этому поводу, но как только два опытных образца были представлены на выставке, американцы срочно отменили свое эмбарго на ввоз американской техники и значительно снизили цену на свою продукцию...
Есть и другие результаты. Программа “Союзный автомобиль” дала работу простаивавшим заводам Ярославля и Тутаева...
Сейчас у нас с Белоруссией — 39 совместных “союзных программ”. Все это — новые рабочие места, зарплаты людям. Скажем, на деньги союзного бюджета в Гродно реконструировали завод медпрепаратов, в Обнинске — лечебное учреждение, в Гомеле — специальный диспансер для чернобыльцев.
А “стержнем” будущего союзного государства могла бы стать трансъевропейская магистраль, проект которой вынашивает Павел Бородин (в свое время для развивающегося СССР такими “стержневыми” стройками стали Транссиб и Днепрогэс). Западных инвесторов проект магистрали очень заинтересовал — сразу несколько германских фирм сообщили о том, что хотели бы принимать в нем участие...
