“Бабушка, я опять летал во сне!..”
А наяву?
Офисным мальчикам скучно смотреть сквозь пропыленные миллионными контрактами жалюзи. Особенно в мае, когда крыши домов прогрелись солнцем.
Они лезут на эти крыши и делают шаг вперед.
Они не падают — они парят. С парашютами.
У молодежи появилось новое увлечение — бейсджампинг.
Для посвященных просто бейс. На земле не осталось девственных возвышенностей: “Мы все “опрыгали”, — уверяют нью-бэтмены, — Эйфелева и Пизанская башни, МГУ, самые крутые горы, антенны, мосты и высотки”.
Сумасшедшие они люди, вот что мы вам скажем.
Программист Юрий Кузнецов прилетел из Нью-Йорка на неделю. Он нечасто бывает на родине — раза два в год (работа!). Да еще и эти бесконечные поездки в Бразилию, Таиланд, Мексику...
Зачем? За ним, родимым, за кайфом.
Любой мало-мальски подкованный “прыгун” сразу выдохнет: “Вау-у! Тот самый Кузнецов, у которого 850 прыжков?” Да, это он. Невысокий, лохматый, лет от роду 27. Похож на Данилу Багрова — не внешне, а состоянием души. Так и ждешь, что выдаст: “Правда — она не в деньгах, а в бейсе!” Мама — опытная парашютистка, к хобби сына относится спокойно: “Я бы и сама так не прочь!”
—Вмире живет около тысячи бейсеров. Русских из них человек двадцать. Все, кстати, москвичи, — Юра лопает пельмени с олимпийским спокойствием. Точно так же, как его двойник на видеокассете шагает в альпийскую пропасть. — Еще пять лет назад все знали всех, теперь немного отдалились. Кто-то ушел в рекламу, большой бизнес на этом делает. Мне думается, что это неправильно, — и снова интонации “брата Данилы”. — Нехорошо зарабатывать на кайфе.
Да, бейс — это кайф. “Если очень страшно, то потерпи, и станет в самый раз”, — любимая присказка прыгунов.
Бейс — тот же секс, но в обнимку с небом.
Бейс — аббревиатура: “Надо “опрыгать” четыре обязательные высоты: здание, антенну, мост и скалу, чтобы что-то в этом просечь”.
Сложи первые буквы латинской транскрипции — получится “бейс”. Тут двойной смысл, с инглиша “бейс” переводится как “основа”. Парашютист сделает 200 прыжков с самолета, прежде чем решится сигануть с неподвижного объекта. Оно куда страшнее — ведь, пока летишь, можешь в легкую долбануться о выступы и стены.
Запасной купол здесь не предусмотрен. Бесполезняк, за 10—15 секунд падения его все равно не откроешь.
— Надо просто заранее оценить степень риска. Я и младшего брата прыгать приучил, — Юра лениво прихлебывает пиво. — Кому-то, значит, интересно воевать, а у меня самый адреналин от прыжка. А насчет того, что бейс опасен, — это фигня. Каждый день по дороге на работу больше шансов погибнуть, чем спланировав с “Эмпаер стейт билдинг”.
После 11 сентября “многоэтажная Америка” мечтает взлететь. Все помнят, как разбивались об асфальт обезумевшие клерки из Всемирного торгового центра. “Надо открыть курсы по бейсу, — заявляют сегодня адепты движения. — А в целях безопасности каждому выдать крылья”.
Настоящие, перепончатые, как у летучей мыши, — последнее бейс-изобретение. Крепятся к телу, в них задувается воздух — и готов костюм Бэтмена. Целую минуту паришь в нем параллельно земле. А затем, раскрыв купол, планируешь вниз бумажным самолетиком.
Вероятно, лет через пять американских менеджеров младшего звена заставят проходить это обучение — как у Дейла Карнеги — “Как научиться летать, не мешая другим”...
Пока же бейсджампинг в США считается чуть ли не уголовным преступлением. Запрещают прыжки не потому, что экстремал может погибнуть. А оттого, что отвечать за его действия по чокнутым американским законам придется хозяину “опрыганной” высотки — не уберег, мол.
Как сейчас ловят пособников бен Ладена, так год назад несчастные владельцы домов-гигантов отслеживали бейсеров.
— Вы куда с парашютом, сэр? — у секьюрити хватка железная. — Извините, но ваш полет с нашего небоскреба приравнивается к попытке самоубийства. Прыгайте где угодно, в Европе, в Азии, но только не в Америке.
Лишь шесть часов в году бейсерам позволяется свободно атаковать бетонный мост в Западной Вирджинии. Его 20 лет назад, в начале 80-х, опробовали самые первые бейс-икары. “260 метров — развлекуха для новичков”, — сплевывают бывалые. Но на “день моста” приходят всенепременно. Копы улыбаются, зрители рукоплещут — традиция-с.
Зато в остальные дни...
— Был такой норвежец Тор Алекс, очень известный, — рассказывает Юрий Кузнецов. — Он поклялся, что спрыгнет по очереди с трех главных небоскребов Нью-Йорка: Крайслера, “Эмпаер стейт билдинг” и с башен-близнецов (тогда они еще стояли). Алекс сделался личным врагом мэра города, так как заявил о своих желаниях публично.
— Ну и как? — разеваем рот мы.
— У него все получилось. Он уехал на такси, копы его не догнали, — о своем товарище Кузнецов говорит с искренним восхищением.
Впрочем, о мертвых вообще плохо не говорят. 27-летний норвежец недавно разбился в лепешку на скалах родной страны.
Летняя сессия в Московском универе уже закончилась, когда туда нагрянул Юрка Кузнецов с друзьями. Те стояли на шухере, он с парашютом “под мышкой” вошел в главный корпус. Старушкам-вахтершам было по фигу, кто это завис в окне аудитории.
— Спрыгнул, свернул парашют и деру на полусогнутых, — смеется Кузнецов. — Думал, бабки ментов вызовут. Наивным был. Они даже не выглянули.
Шел 95-й год. Бейс-движение в Москве делало первые шаги.
Ах эти отвязные русские бейсеры, нелегально покорившие теперь все “вершины” Нью-Йорка! Тайны профессии они не выдают — им еще прыгать и прыгать. “Про Всемирный торговый центр немного расскажем, он на карте уже не значится. Пробраться туда было довольно просто, особенно ночью”.
ВТЦ в этом смысле отличался от московских долгостроев. У нас, как утверждают знатоки, не надо строить из себя диверсантов и прятаться от отслеживающих телекамер. Дай сторожу поллитру — тот пропустит куда хочешь.
— И нам отлично, и ему всю ночь бесплатное шоу. Еще и прожекторы включит, чтобы сверху земли не видать, хотя так опаснее, — объясняет Валерий Розов, легендарный парашютист, победитель “Экстремальных игр-98”, чемпион мира по скайсерфингу. — Россия в плане бейса цивилизованная страна. Здесь никто ни за кого не отвечает, и поэтому можно все.
Валерий Розов со товарищи носится по миру в поисках острых ощущений. Это называется “Русский экстремальный проект”. Недавно полетали над водопадом Энджел Фоллз, находящимся на юго-востоке Венесуэлы. Побывали в жуткой пещере Sonato de Las Golondrinas с уникальным карстовым колодцем. Диаметр дна — полторы сотни метров. Время свободного падения — 6—7 секунд. Проваливаться в мрачную 500-метровую шахту еще страшнее, чем шагать с крыши.
— Замечательно поездка прошла, только у одного нашего открытый перелом, — вспоминает Валерий. — Вообще ничего ужасного и рискованного в бейсе нет, это выдумки.
— Тяжело, конечно, когда в водопад какой-нибудь упадешь, а перед этим о скалу стукнешься, — добавляет Кузнецов. — Такое как-то случилось с моим знакомым. Врачи прибыли на вертушке через несколько часов. А его со сломанным позвоночником тем временем крабы и рыбки кушали...
Дмитрий Киселев — московский ас. “Оприходовал” все здешние высотки: от Дома на набережной до “Алых парусов”. “Каждая новостройка перед заездом жильцов должна быть проверена на пожарную безопасность”, — уверяет он.
— Есть ли места в Москве, до которых не дошли ваши руки, пардон, ноги? — вопрошаем мы.
— Только Кремль. Его хорошо охраняют.
— Дон недавно ушел от нас, — грустно заметил один из собеседников.
— Как, и он тоже? — ахнули мы, памятуя, что мало кто из родоначальников мирового бейса дожил целым и невредимым до почтенного возраста.
Никто уж и не помнит, где американец Дон работал в России официально. Но все выходные парень пропадал за городом. Перемазанный в саже и копоти отечественных ТЭЦ, он упрямо лез вперед по отвесной лестнице.
Похоже, только бейс примирял его с бытовыми трудностями.
— Сейчас Дон совсем обрусел, женился, родил ребенка. На тусовках его не увидишь, — огорченно поясняют друзья. — Такого прыгуна потеряли. Как он смог отречься от этого...
“Можем попасть ногой в копеечную монетку и при этом стоять на носке, как балерина”, — хвастают “фишками” знаменитые бейсеры.
Один поп, как его ни отговаривали, сиганул вниз прямо в рясе. Знойная Марта из Бразилии устроила в воздухе стриптиз. Ее муж тоже прыгнул без трусов. “Голый бейс” вошел в моду. Сейчас в мире 10 человек, которые делают “это”. У каждого порядковый номер. Наш Юра Кузнецов — шестой. Других русских нет — наверное, стесняются.
— Приземлился ты, и что? Какие ощущения? О чем думаешь? — пытали мы “отца-основателя” Юру Кузнецова.
— Пивка бы, — улыбнулся снисходительно Юра и заказал еще кружечку.
— Бывает еще найт-бэйс. Для тех, кто любит полет в темноте, ночью, — поясняют “старики”. — А в тандеме мало кто прыгает. В основном влюбленные, которые не хотят разлучаться. Однажды вместе полетели жених и невеста. Белое подвенечное платье, парашют как фата, ничего себе смотрится.
Броситься вниз вдвоем — это одно. А жениться по-настоящему — совсем другое. Как мы поняли, единственное, чего боятся экстремалы, — это серьезных отношений и семейной рутины. “Не женаты, не были, не собираемся, — испуганно открестились они. — Легче вниз без парашюта!”
Эх, попрыгунчики...
