Идею совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии президент Казахстана Назарбаев вынашивал почти десять лет. Но все равно плод президентской мысли получился каким-то недоношенным. Как выразился один из членов российской делегации, “мы здесь в первый и последний раз”. Единственное, что придавало смысл политическому действу, — спор Индии и Пакистана не на жизнь, а на смерть. Но ни к доверию, ни к взаимодействию это отношения не имело.
Совещание “по доверию” было обставлено с особой тщательностью: участников саммита охраняли с помощью вертолетов и полиции. Полицейские оцепили весь квартал, где собрались говорить о судьбах мира. Наверное, даже алмаатинцы не ожидали от себя такого гостеприимства. Президент Назарбаев тоже старался. Всех гостей он встречал на пороге гостиницы “Анкара”. Но говорить с каждым, видно, было не о чем. Поэтому с лица казахского лидера не сходила неловкая улыбка. Все гости уже были в сборе — ждали только Владимира Путина и Цзян Цзэминя, которые придавали саммиту необходимую весомость. Но они не спешили. Ведь ясно: кто последний приедет, тот и снимет сливки всеобщего внимания. Владимир Путин оказался “выдержаннее”: ровно в 10 утра, уже после своего китайского коллеги, он подкатил к парадной лестнице.
Видимо, чтобы товарищ Цзян Цзэминь не обиделся окончательно, Назарбаев дал ему первому слово. Путину — второму. Во время заседания должны были выступить все гости из 16 государств. Но как в опере зрители ждут выхода примы, так и в Алма-Ате все ожидали слова Мушаррафа и Ваджпаи. Генерал Мушарраф — единственный из присутствовавших, надевший на заседание белые брюки, — начал с ходу: “Мы не можем терпеть, когда определенные государства занимают чужую территорию в течение десятилетий... Экспансионистские амбиции должны быть остановлены”, — все более распалялся он. “Мы не хотим войны, но нам ее навязывают, и мы будем себя защищать”, — не иначе как повеяло доверием. Индийский премьер во время выступления Мушаррафа ну разве что не зевал. Он был слишком спокоен — как перед вендеттой: “К несчастью, в последнее время решение конфликта с помощью диалога наталкивается на серьезного врага. Имя ему — терроризм, поддержанный религиозным экстремизмом. Его эпицентр находится поблизости от Индии, — прозрачно намекнул Ваджпаи. — Наша страна в течение четырех лет ведет диалог с Пакистаном. Я повторяю, что мы готовы обсуждать проблему Кашмира с Пакистаном”. Последние слова индийского главы присутствующие встретили аплодисментами. Первыми и последними на саммите. После этого стало ясно, что “ястреб” в этом зале один — генерал Мушарраф.
Путин выступил на заседании еще раз — в самом конце. Если первое его выступление было образцом дипломатии (ничего конкретного он не сказал), то теперь, оценив карты в руках своих визави, Президент России выражался более определенно: “Индия не применит первой ядерное оружие. Пакистан осуждает терроризм. Мы увидели здесь желание диалога. Это как раз то, что мир ждал. Мы все рассчитываем, что мудрость Индии и Пакистана приостановит эскалацию напряженности”. Снимать напряженность Владимир Путин поехал ближе к вечеру. Сначала он встретился с Мушаррафом, а затем поговорил с Ваджпаи. На момент подписания номера не было известно, чем закончилась миротворческая миссия Владимира Путина. Было видно, что желания воевать нет ни у Пакистана, ни у Индии. Вопрос лишь в том, как бы подороже продать это нежелание...
